Литмир - Электронная Библиотека
A
A

«Вместе с тем Федеративный договор, проект новой Конституции, а также череда эксклюзивных законодательных актов и полутайных договоренностей о взаимоотношениях Центра и с отдельными регионами России, число которых перевалило за полсотни, свидетельствуют лишь об отсутствии у теперешнего реформаторского Центра адекватной изменившейся ситуации региональной политики, что связано с неумением и нежеланием «встроить» интересы регионов в общегосудартвенные. Во многом традиционное, предусматривающее пассивную роль регионов содержание этого раздела в правительственных программах свидетельствует об органической неспособности идеологии реформаторства «сверху» к выработке региональной политики с учетом местных интересов»[135].

Некоторые так называемые специалисты уже мысленно расчленили Россию на множество (около 100) государственных новообразований. А некоторые республики всерьез думают о своем праве на самоопределение и о переделе границ. Например, Республика Коми отстояла свое право законодательной инициативы, право экспертизы проектов законодательных решений. В декабре 1993 года раздались требования включения в конституцию республики статьи о том, что Коми является суверенной республикой, наделенной правом выхода из состава Российской Федерации. Требовали также и возвращение в состав Республики Коми пяти районов, «переданных ранее» Архангельской области. Центр постепенно утрачивает влияние на регионы. Но, по мнению Григория Алексеевича, проблема дезинтеграции России еще не осознана. Это неизбежно отразится и на ситуации с СНГ, усиливая ориентацию членов содружества, и на республиканский и областной уровень.

Что в таком случае есть Россия? Русская национальная идея? По поводу этой идеи сейчас много споров. Григорий Алексеевич говорит о корнях травы, другие говорят о выплавлении какой-то странной «чисто политической нации», а кто-то по носу щелкает, дескать, хватит вам искать правду, приехали. «Разыгравшаяся катастрофа не может быть объяснена личными недостатками советских руководителей, ошибками руководителей в политике, спецификой большевизма и т. д. Она — результат всей предшествующей истории, неадекватной и по целям, и по средствам — попытки утвердить «вселенскую правду», всеединство, свое особое место в мире как универсально значимое. Эта попытка дала определенный кратковременный эффект, но он быстро себя исчерпал, хотя то был, в известном смысле, звездный час России, к которому нет более возврата»[136]. По мнению автора А. С. Ахиезера, надо сосредоточиться на утилитаризме: звездный час засветил в тарелке наваристого супа. Вот и выбирай: Явлинского с его мечтами и идеями или Ахиезера с тарелкой супа.

Честно говоря, устала я от этих неразрешимых проблем. Жила спокойно у себя дома, никого не обижала. И вдруг меня гонят из дома в какую-то холодную темноту… А я хочу в России жить, досыта кушать и хлеб насущный, и хлеб духовный.

Но долог и труден теперь путь к дому. Когда-то в Москве все объединились в одном порыве. В 1991 году идея человеческой свободы и свободы наций у многих вызывала искреннее вдохновение. Что же случилось с теми людьми сейчас? Не в том ли секрет, что ими владела не столько идея свободы, сколько жажда мщения? Мщения советской власти, КПСС, тоталитаризму, мщение, переходящее в эйфорию? Уже в январе 1992 года Григорий Алексеевич грустно констатировал: «Сегодня мы переживаем не только распад государства, не только значительное падение уровня жизни людей, но и кризис демократического движения. Его разрушительный потенциал оказался сильнее созидательного»[137]. Судя по Федеративному договору, разрушительный потенциал еще не исчерпал себя.

Под идею самоопределения наций рядились представители местных национальных кланов, смущая легковерные сердца своих сограждан пламенными речами. Смысл этих речей всюду был один и тот же — жажда власти, безраздельной, большой, неограниченной. А одежды, драпирующие циничные речи местных феодалов, были украшены призывами к расцвету культуры, к оздоровлению экономики. Все это уже было.

В книге «Нижегородский пролог» Григорий Алексеевич приходит к следующим выводам. Культура, искусство — все то, что относится к Царству Духа, не регламентируется внешними законами. «Духовно свободный человек живет в Царстве Духа, а не в Царстве объективации».

В 1991 году центробежные тенденции разметали когда-то мощную империю, наводящую ужас на пол-мира. Сейчас те же тенденции действуют внутри страны. Словно время повернуло вспять. Ведь печальный опыт бывших советских республик уже доказал правоту Г. А. Явлинского, но этот урок никого ничему не научил. Пожалуй, сейчас большинство населения бывшего СССР, лидеры СНГ осознали, насколько важна идея единства. И тем не менее все возвратилось на круги своя, но теперь уже в масштабах России. Теперь самостоятельности взалкали Екатеринбург, Вологда… Во всем этом чувствовалось сочетание изворотливости, цепкости местных элит и бесхарактерности, аморфности подавляющего большинства, от имени которого выступали вновь испеченные лидеры. Можно ли остановить вакханалию? Великие неудачи дают бесценный опыт, из неудач извлекают уроки. Но наши правители не торопятся извлечь уроки из неудачи, приведшей к распаду СССР. Недоученный урок будет повторяться снова и снова. Теперь уже в масштабах России.

Когда Григорий Алексеевич выступал за сохранение Союза, его дружно обвинили в имперских амбициях. Сейчас его стали упрекать попеременно то в национализме, то в имперских амбициях. А по-моему, Г. Явлинский не националист, не империалист, а обыкновенный человек, гражданин своей страны. Судьба России — это не только высокие слова. Как можно с такой ненавистью относиться к своей Родине, радоваться ее расчленению? Только больное сознание недочеловека может радоваться, наблюдая агонию.

Русский народ всегда славился силой духа. Что же случилось сейчас? Откуда это безвольное подчинение центробежным тенденциям, откуда и когда попал в душу людей микроб саморазрушения? Где найти опору человеку? Где найти опору России?

Ответ лежит не в демократических преобразованиях. А, может быть, в историческом прошлом России, в духовной жизни россиян? Единство, возрождение России отнюдь не в экономических преобразованиях, которые сами по себе и нужны. Не изменят ничего к лучшему и социально-политические преобразования. «Прорастать надо снизу, с корней травы»… Опору надо искать в собственном сердце, ее нельзя получить извне: нет готовых рецептов возрождения России. Вся страна и каждый человек, живущий в ней, должен решить этот вопрос сам. Судьба определяется не только случайностью, но и характером, волей. Надо ли было начинать с перестройки и ускорения, о которых так заботился М. Горбачев? Или все же с воспитания духовного характера, с воспитания подвигом?

Духовный характер воспитывается не на эйфории разрушения, не на насилии. Нужны новые, не разъединяющие, а объединяющие идеи. Нужен новый не треххвостный, а единый федерализм, ведущий не к расчленению родины, а к согласию. Нужны президентские выборы и новый президент… помоложе, посимпатичнее, поумнее. Надо изначально выбирать высокие ориентиры. Кто боится мечтать и не умеет верить, тот не только не сможет помочь себе, но и не сможет принять помощь, если такая вдруг будет оказана.

Явлинского часто обвиняют в излишней мечтательности. Его мечты до последнего атома измерены и вычислены с помощью математических формул. В них нет пустого маниловского мечтательства, но есть благородство мышления, которое воспринимается узколобыми как нечто чуждое повседневной жизни. Он считает, что субъекты Федерации должны быть равными среди сильнейших. Но такая «дерзость» натыкается на федеративный договор, на Конституцию, на эксклюзивные законодательные акты и полутайные договоренности…

Однако он не одинок в своих мечтах. Многие люди мечтают о восстановлении оборванных связей с бывшими республиками, о возрождении единой России. Эти мечты тем сильнее, чем сильнее нарастание центробежных тенденций. Они растут одновременно в обратно пропорциональной зависимости. Мечты о возрождении России уходят корнями в историческое прошлое. Они крепче, чем алчность местных князьков-феодалов, пожелавших написать историю России по-своему. Безусловно, мы переживаем сейчас очень тяжелое время. И мало людей, способных подняться над хаосом боли и унижений. Но правое дело и не может быть сразу, что говорится, от рождения массовым. Людей, способных на духовный подвиг, не может быть много. Это всегда единицы. «Будем же твердо уверенны в возрождении России. И доведем себя до очевидности в вопросе о необходимости для России национального духовного характера. И тогда все сложится само собою»[138].

вернуться

135

Явлинский Г. А- Россия — поиск ориентиров // Октябрь. 1993. № 3 С. 159–160.

вернуться

136

Политические исследования. 1994. № 6. С. 27.

вернуться

137

Независимая газета. 1992. 14 января.

вернуться

138

Ильин И. А. Творческая идея нашего будущего. Новосибирск. 1991. С. 31.

44
{"b":"202325","o":1}