Однако упорства, выказанного в поддержку Цицерона, хватило ненадолго. По прошествии двух дней в двери судей начал стучаться некий таинственный раб. Он предлагал крупные денежные суммы, а при желании — милости женщин или мальчиков из высших слоев общества. Столь вопиющий подход тем не менее оказался весьма действенным. Клодий был оправдан тридцатью одним голосом против двадцати пяти. Враги его были в ярости. Встретив одного из судей, Катул язвительным тоном спросил: «Так для чего же тебе понадобилась охрана? Чтобы никто не отобрал полученную взятку?».[166]
Для всех грандов — а в особенности Лукулла — оправдание Клодия явилось тяжелым ударом. А для Цицерона оно превратилось в катастрофу. Не имея ресурсов Катула или Гортензия, он оказался перед лицом врага, искушать которого опасался даже сам Цезарь. Он отнюдь не помог себе тем, что в последовавшие за судом несколько недель неоднократно нападал на Клодия в Сенате с непродуманными остротами. И то, что первоначально представляло собой обыкновенную для многих римских знакомств простую неприязнь, стало быстро превращаться в настоящую кровную вражду. Конечно, Клодий не мог сравниться с Цицероном умом и колкостью языка, однако в постановке своих вендетт — как выяснилось достаточно скоро, — равных ему найти было нельзя.
Для самого Цицерона личная катастрофа, как всегда, являлась кризисом всего Рима, хотя в других случаях ему приходилось признавать, что свирепость политической жизни является показателем ее свободы. Удача приходила и уходила; союзы скреплялись и распадались. Таковы были ритмы свободной Республики. И тот факт, что позолота быстро сходила с его консульства, расстраивал Цицерона, вселяя при этом тихое удовлетворение в души его коллег. Достижения в Риме приветствовали, однако избытка величия опасались. Совместно властвовать могли многие — одному человеку высшая власть не была разрешена. Один только Сулла покусился на нее — и то ненадолго.
И разве существовали причины предполагать, что такое положение может перемениться?
Римский аристократ всегда ощущал на себе взор усопших предков. Здесь облаченный в тогу почтенный муж держит в руках два тяжелых бюста — часто их считают бюстами предков, хотя в этом нельзя быть уверенным. Голова скульптуры первоначально принадлежала другому изваянию. Начало I века до Р.Х.
Колесничие, состязающиеся на курсусе
Гладиаторы, сражающиеся на арене в Помпее, в то время как зрители ссорятся вне арены. Фреска восходит к I веку; спустя столетие после восстания Спартака гладиаторские бои оставались в Кампанье доходным делом
Челка и ухмылка власти: Помпей Великий
Легионеры со щитами и в панцирях (в центре). Деталь так называемого алтаря Домиция Агенобарба, I век до Р.Х., иллюстрирующая, вероятно, увольнение солдат со службы. Поселиться после срока службы «вместе с детьми и женой на плодородной земле» было мечтой каждого легионера
Вернувшись с Востока в 66 г. до Р.Х., Лукулл наполнил свои выходившие к Марсовым полям сады трофеями империи. Развлекательные парки сделались одним из наиболее ценимых атрибутов величия. Настоящая фреска находится на вилле Августа в Прима Порта возле Рима
Рыба в качестве провианта и домашней зверушки была большой страстью римлян. Сады и «рыболюбие» принесли Лукуллу скандальную славу из-за связанных с ними, доведенных до крайности прихотей
Римские сверхбогачи всегда считали виллу на неаполитанском побережье обязательной принадлежностью своего положения; такое поместье оставалось предметом вожделения для тех, кто не мог позволить его себе. Выдвинутые далеко в море и, так сказать, «теснящие рыбу» молы сочетались здесь с искусственными ландшафтами на берегу, фантастическим образом соединявшими в себе сады, тоннели и насыпные холмы
«Пусть оружие добавит ранга мирной тоге». Цицерон никогда не забывал напомнить о том, что в 63 г. до Р.Х. своей победой над заговором Каталины он спас Республику
«Шоу» в Сенате: Цицерон разоблачает Катилину. Фреска Чезаре Маккари, написанная в 1888 г., располагается в здании современного итальянского Сената
Храм Кастора на Форуме. В 58 г. до Р.Х. — году своего нашумевшего трибуната — Клодий разрушил его ступени, превратив в штаб-квартиру полувоенного формирования
Тот факт, что женщины должны были собираться для совершения таинственных религиозных обрядов, римляне воспринимали с беспредельным любопытством. На представленной здесь фреске из Виллы Мистерий (Помпеи) ощущение священнодействия явным образом сочетается с эротикой — намекая тем самым на то, что вдохновило Клодия в 62 г. до Р.Х. на осквернение таинств Благой Богини
Погребальный бюст, традиционно считающийся изображением Катона. В 59 г. до Р.Х. — году консульства Цезаря — Катон являлся главой сопротивления триумвирату Цезаря, Помпея и Красса
Умирающий галл.
Исполненная более чем в человеческий рост скульптура символизирует галльскую угрозу, которая, начиная с IV столетия до Р.Х., постоянно бросала тень на Республику. В последовавший за консульством год Цезарь не имел лучшего выбора, чем нанесение превентивного удара по северным варварам
Глава 8
Триумвират
Гамбит Катона
28 сентября 61 г. до Р.Х. Помпеи Великий в третий раз триумфально проехал по улицам Рима. Зрелище блистало великолепием даже по собственным меркам великого человека. И в сердце процессии, конечно, находился сам герой-победитель. Ради зрителей, не сумевших устроиться на более удобном месте, посреди шествия несли огромный портрет Помпея, сложенный исключительно из жемчужин. Доминировала на нем безупречная челка. Точно такую же прическу Помпеи продемонстрировал Риму во время своего первого триумфа, состоявшегося восемнадцать лет назад. Роль вундеркинда оказалась слишком прилипчивой, чтобы можно было отказаться от нее. Помпеи настолько трепетно относился к своему возрасту, что триумф был проведен за день до его дня рождения — уже сорок пятого. Однако он не намеревался оглашать эту подробность. Облачившись в плащ Александра и причесавшись под него, он не имел намерения превращать барана в ягненка. Александр, как известно, умер молодым, в возрасте тридцати двух лет. Помпеи уже прожил целое десятилетие тридцатичетырехлетним.
