В таких боях, как захват Таравы в 1943, Пелелиу в 1944 и Лейте в 1944, танки и LVT выполнили свою задачу, однако понесли тяжелые потери от японских фанатиков. Как писал генерал Донн Э. Сарри в предисловии к своей книге «Мобильная война во Вьетнаме»: «Война на Тихом океане превратилось в затяжные трудные бои на островах в сырых джунглях. Ни тактика блицкрига, ни предприимчивые танковые командиры ничего не могли дать в боях в джунглях. Это была пехотная война. Бронетанковые подразделения использовались, однако их достижения не получили известности и практически не изучались».

Хотя между войнами японцы и создали танковую промышленность, они не видели в танке решающее оружие войны. Приоритет отдавался строительству самолетов и кораблей. С 1931 по 1945 Япония построила всего 3500 танков всех типов, причем большая их часть совершенно не отвечала западным стандартам. Танки использовались малыми группами для поддержки пехоты. Японские танки имели цифровые обозначения, указывающие на год принятия данной модели в производство. Дата бралась по японскому летоисчислению, которое ведется от легендарной даты основания Японской империи — в 660 году до рождества Христова. Таким образом, Тип 92 означал танк, построенный в 2592 году или 1932 по западному летоисчислению. С 2601 года японцы использовали только последнюю цифру с коротким именем, указывающим функции танка. Хотя в Бирме находились 3 японские армии, они имели только одно танковое подразделение — 4 танковый полк, который буквально раздирали на части, что и привело к тяжелым потерям.

Именно англичанам и индийцам привелось впервые опробовать танки в боях в джунглях, точнее в Бирме. Там японская армия впервые узнала, что такое война моторов, и это японцам не понравилось. Бои в Бирме и на ее границах тянулись 3 года, но с перерывами. Танки впервые приняли участие в боях весной 1942 и ненадолго весной 1943. Зато с 1944 и до конца войны применение танков становилось все более массовым. Возможно, самым важным эпизодом было временное прибытие в Бирму в феврале 1942 7 бронетанковой бригады, которая участвовала в победоносных боях в Западной Пустыне в составе 7 бронетанковой дивизии. 7 бронетанковая бригада, эмблемой которой была зеленая пустынная крыса, вела арьергардные бои во время знаменитого отступления в Индию. Она эффективно отбивала все наскоки японцев, хотя это стоило потери всех легких танков «Стюарт», которые не смогли преодолеть последнюю преграду — реку Чиндуин. Танки были взорваны англичанами. Это «великолепное подразделение», как его назвал генерал (позднее фельдмаршал) Слим, состояло из двух бронетанковых полков — 7 Собственного Королевы Гусарского и 2 Королевского Танкового. Бригадой командовал бригадный генерал Дж. Г. Энстис. Генерал Александер позднее напишет об этой бригаде: «Я также должен упомянуть великолепную работу, проделанную 7 бронетанковой бригадой, чей высокий дух и отличную боеспособность я часто подчеркивал… Никакая похвала не будет чрезмерной для этого подразделения… Без 7 бронетанковой бригады мы наверняка потеряли бы свою армию в Бирме».

К несчастью, следующая попытка использования танков завершилась полной неудачей. Это было злосчастное наступление на полуострове Маю в Аракане в январе 1943. Маленькое подразделение «Валентайнов» было спешно брошено на помощь пехоте, наступление которой было уже дважды отбито. Атака провалилась и в третий раз, а все «Валентайны» были уничтожены. Их экипажи погибли. Это привело к заявлению так называемых «танковых экспертов», находившихся в Индии, что в освобождении Бирмы танки не сыграют никакой роли. К счастью, остались люди, которые сохранили веру в танки, в том числе и сам Слим. Поэтому, когда формировался XIV армейский корпус, в его состав вошли 3 танковые бригады — 50, 254 и 255. Они быстро доказали свою ценность в качестве «истребителей бункеров». Танки оказывали немедленную, точную и легко управляемую артиллерийскую поддержку. К концу битвы на равнине Импхала они заставили умолкнуть всех критиков. С этого момента численность танковых подразделений постоянно увеличивалась. Когда завершился зимний перерыв, и возобновилось наступление вдоль берегов реки Иравади, танки показали себя по-настоящему. В авангарде обоих корпусов двигались танковые бригады. 4 корпус возглавляла 255 бригада, а 33 корпус — 254 бригада. Танки помогли быстро сломить сопротивление японцев. Последняя фаза этой операции превратилась в самую большую в истории британской армии погоню. Танки попытались выиграть гонку у погоды и достичь Рангуна прежде, чем дожди снова размоют дороги. В ходе операции произошло несколько мелких танковых стычек. В Бирме не было ничего похожего на танковые бои в Западной Пустыне, в России или Западной Европе. Однако танкисты XIV Армии могут гордиться своими успехами на гораздо более сложном театре военных действий. Генерал Слим писал: «Королевский Бронетанковый Корпус и Индийский Танковый Корпус заставили заткнуться всех критиков. Пехота, которую они поддерживали, и с которой так умело и тесно взаимодействовали, восхищалась ими».

Крайне трудно указать лучшего танкового командира на театре, где не происходило крупных танковых боев. Однако, типичным примером командира, который сражался в таких трудных условиях, был генерал майор Ральф Янгер, кавалер многих орденов и, возможно, единственный из старших офицеров танковых войск, который провел всю кампанию в Бирме. Он был заместителем командира 7 Гусарского, когда полк прибыл в Бирму, и участвовал во всем долгом отступлении в Индию. Когда 7 танковая бригада отправилась в Италию, Янгер был назначен командиром 3 Карабинерного в самый решающий момент боев за Импхал. Позднее он стал заместителем командира 255 танковой бригады, которая нанесла решающий удар под Мейктилой, а позднее возглавляла знаменитый марш на Рангун.

«Утром 25 июня 1950 вдоль 38 параллели сеял моросящий дождь, когда редким раскатам грома начал вторить оглушительный грохот артиллерии и минометов. Артобстрел продолжался примерно час, а потом началась серия скоординированных атак по всей ширине полуострова… Оглушительный успех в западном секторе (1 северокорейский корпус) проложил дорогу наступлению на Сеул. Основной удар силами 8000 — 10000 пехотинцев под прикрытием 50 танков был нанесен вниз по историческому коридору Почон — Уиджонгбу. Вторая колонна, которую возглавляли 40 танков, наступала на Сеул через Каесонг».

Именно так Даниэл С. Стельмах описывает первые минуты Корейской войны (1950 — 53) в статье, которую он отправил своему приятелю по университету Сен-Луи в 1973. Статья называлась «Влияние тактики русских танковых войск на наступление северокорейцев в 1950». Он описывает основной тактический метод всего наступления северокорейцев, как мощную лобовую атаку при поддержке артиллерии. Это позволяло сковать силы противника и прорвать его оборону. После этого проводился двойной охват с целью окружения и уничтожения вражеских войск. Лобовое наступление, какая бы страна его не использовала, должны возглавлять танки. Следом за ними с интервалом от 15 до 45 минут следовала пехота. Типичным советским тактическим приемом был следующий: после прорыва первой линии артиллерия и минометы переносили огонь на заранее определенные цели в глубине вражеских позиций, а танки развивали наступление, уничтожая вражеские командные пункты, артиллерийские позиции, и отсекали пути отхода. Далее Стельмах детально описывает, как работы величайшего русского танкового специалиста Тухачевского стала основой северокорейской доктрины использования танков. Он пишет, что теперь особенно заметным стало превосходство северокорейцев в боевой подготовке, так как «агрессор умело использовал бронированные машины по всему фронту наступления в первые недели войны». Он продолжает: «Использование танков в этот период оказалось одним из наиболее действенных тактических приемов за всю Корейскую войну. Это вызвало серьезные опасения американского командования, которое опасалось, что СКНА (Северокорейская Народная Армия) полностью сокрушит сопротивление до того, как мы успеем оказать серьезную помощь».