Кампания в Сицилии не только доказала способности Паттона, как боевого командира. Она также высветила его бурный вспыльчивый характер, который привел к серии инцидентов во время посещения раненых в госпиталях. В первом случае Паттон посетил 15 эвакуационный госпиталь вскоре после того, как побывал в районе побоища возле горы Троина. 1 пехотная дивизия понесла там тяжелые потери в ходе жестоких четырехдевных боев. (Позднее Паттон снял и командира дивизии, и его заместителя.) Посетив раненых, Паттон поговорил с некоторыми и вручил им медали. И тут он обнаружил рядового из 1 дивизии, который не имел ран. Когда Паттон спросил его, почему он находится в госпитале, солдат ответил, что не может больше воевать. Паттон громко обругал его и ударил перчатками по лицу, а затем убрался прочь, громко проклиная трусов и симулянтов. Эта стычка заставила его разослать командирам частей меморандум.

На этом все могло и закончиться, однако через несколько дней Паттон решил посетить еще один госпиталь (93 эвакуационный). Повторилась та же самая драма. Паттон нашел еще одного солдата, который сказал ему, что страдает от нервов. Паттон взбесился и назвал солдата «поганым трусом и вонючим сукиным сыном». Он также пригрозил застрелить его, вытащил один из своих пистолетов и начал размахивать им под носом у солдата. Потом он приказал полковнику Карьеру, коменданту госпиталя, проследить, чтобы этот человек был немедленно отправлен обратно в свою часть. Наконец он ударил расплакавшегося солдата с такой силой, что стальная каска полетела через всю палатку. Вмешался комендант госпиталя, и Паттон убрался.

Сначала Паттон пытался игнорировать происшедшее. Вскоре после этого он прибыл в штаб генерала Омара Брэдли и сказал: «Прошу прощения, Брэд, что опоздал. Заскочил по пути в госпиталь. Там оказалась пара симулянтов. Я треснул одного, чтобы вернуть ему боевой дух». Нет никаких сомнений, что он вскоре забыл об инциденте. Однако на самом деле история не кончилась. Комендант госпиталя подал Эйзенхауэру неофициальный рапорт, который наделал много шума. Эйзенхауэр в своей книге «Крестовый поход в Европу» пишет: «История разлетелась по всему госпиталю и помчалась по соседним частям с быстротой молнии. Я вскоре получил неофициальный рапорт от хирурга, заведовавшего госпиталем, и уже через несколько часов ко мне примчалась группа корреспондентов газет, которые побывали там, чтобы выяснить все детали».

Пресса начала поносить Паттона. В конце концов, его спасла только убежденность Эйзенхауэра, что «Паттон еще потребуется нам в предстоящих грандиозных сражениях». Однако до этого ему пришлось публично покаяться. Паттон лично извинился перед персоналом 93 госпиталя. После этого генерал добровольно проделал это в каждой дивизии, пытаясь объяснить мотивы, которые заставили его ударить солдата. Ведь он всего лишь «пытался вколотить немного ума». Паттон в своем дневнике описал свой гнев и разочарование. «Мои войска уничтожили 177000 немцев, итальянцев и французов — убитыми, ранеными и пленными, из них убитыми и ранеными 21000. Наши средине потери составляли одного человека на13½ врагов. Было бы национальным позором позволить армии потерять такого командира».

Следует также сказать, что, если бы Эйзенхауэр позволил снять Паттона после этого инцидента, американская армия потеряла бы своего величайшего танкового командира. К счастью для союзников это не случилось. Но было совершенно ясно, что в будущем Паттона нельзя оставлять без строгого контроля и постоянного надзора сверху, и его нельзя ставить на пост выше командующего армией. Возможно, он был и прав, но действовал неверно. Джордж Паттон был полевым командиром и презирал политические интриги, кипевшие в высших штабах союзников. Это было частью его, как превосходного полевого командира.

Кампания в Италии, которая последовала после захвата Сицилии, была кровопролитной и трудной. Это было обусловлено рельефом местности. Центральную часть полуострова занимает горный хребет, а узкие прибрежные равнины изрезаны многочисленными реками. Как и блестящая кампания XIV корпуса в Бирме, итальянская кампания остается в тени высадки в северо-западной Европе. Одной из главных стратегических целей этой кампании было связать как можно больше вражеских дивизий, чтобы их нельзя было перебросить в Нормандию. К моменту падения Рима в июле 1944 немцы держали в Италии 26 дивизий. Когда война закончилась, там находились 23 дивизии, поэтому поставленная цель была достигнута. Однако Александер постоянно терял одну дивизию за другой. Сначала их отзывали для проведения операции «Оверлорд», потом — для операции «Драгун». В этом случае из Италии были отозваны сразу 7 дивизий.

В основном использовались 2 армии союзников. Американская 5 Армия генерала Марка Кларка высадилась и действовала на западном побережье. 8 Армия Монтгомери высадилась и сражалась на востоке. Сам Монти отбыл в декабре 1943, чтобы принять командование 21 группой армий, готовившей высадку в Нормандии. Его место занял генерал сэр Оливер Лиз. В этот же время убыл и Эйзенхауэр. Он сдал верховное командование на Средиземном море генералу «Джамбо» Уилсону. Генерал Александер стал главнокомандующим войсками союзников в Италии. Лиз, которого Монтгомери забрал в 8 Армию, чтобы командовать ХХХ корпусом, уже показал свои способности, как в Северной Африке, так и во время вторжения на Сицилию. Способный и популярный командир, Лиз представлял собой тип современного генерала, «мчащегося по забитой раскисшей дороге, обстреливаемой противником, помахивая рукой и окликая солдат». Следует также упомянуть начальника штаба Александера с января 1944 генерала (позднее фельдмаршала) сэра Джона Хардинга. Он уже показал во время боев в пустыне, что соображает не хуже любого из полевых командиров. Позднее Александер напишет о нем: «Мне повезло, что у меня был такой прекрасный солдат и способный штабной офицер. Кроме того, он был превосходным товарищем, которого любила и уважала вся наша многонациональная армия». В декабре 1944, когда Александер стал верховным командующим союзников на Средиземноморье, он назначал Хардинга командиром XIII корпуса.

План союзников предусматривал высадку в две стадии. Первая, операция «Бэйтаун», была назначена на 3 сентября. Части 8 Армии должны были высадиться на «носке» итальянского сапога. Вторая стадия, операция «Аваланш», предусматривала высадку американской 5 Армии в заливе Салерно. Это произошло на следующий день после капитуляции Италии. После этого и до конца войны немцы могли полагаться только на часть Лигурийской армии генерала Грациани, смешанного немецко-итальянского соединения. Остальные итальянские войска были разоружены и больше в боях участия не принимали.

Союзники смогли пройти южную часть Италии достаточно быстро. Однако потом, накануне зимы, они застряли южнее Рима. Но нельзя ссылаться только на «генерала Грязь», хотя он и мешал ведению операций до следующей весны. Главным было ожесточенное сопротивление немцев. После этого Александер спланировал двойной удар, чтобы уничтожить силы противника южнее Рима и потом освободить столицу, соединившись с силами, вырвавшимися с плацдарма возле Анцио. Операция была проведена в июне 1944. Следующая германская оборонительная позиция, Готская линия, проходила поперек Апеннин. И снова «генерал Грязь» еще раз задержал наступление союзников до следующей весны. Несмотря на то, что Александер имел всего 17 дивизий против 23 вражеских, он добился трудной и вполне заслуженной победы, когда к началу июня 1945 вышел к австрийской границе.