Председателя Союза офицеров не освободили. Усилена охрана Бориса Ельцина, Виктора Черномырдина, всех вице-премьеров и некоторых сотрудников аппарата президента. Предприняты и дополнительные меры по охране дачных поселков, квартир и официальных резиденций высших должностных лиц государства».

Кульминацией стали события 3–4 октября. Третьего октября, когда ситуация возле «Белого дома» обострилась, Б. Ельцин был на даче в Барвихе. Вспоминая те часы, он в своих мемуарах пишет:

«По спецсвязи позвонил Михаил Барсуков и сообщил о резком обострении ситуации у «Белого дома». Он докладывал подробности — о смятых кордонах милиции, об идущем в эти секунды штурме здания мэрии, о том, что кольца вокруг «Белого дома» больше не существует и все вооруженные формирования крупными отрядами грозят обрушиться на город. Я выслушал его, сердце в груди заекало, подумал про себя: «Господи, неужели началось…»

Опять созвонился с Барсуковым. Попросил его прислать в Барвиху вертолет. На всякий случай. На машине до работы двадцать минут. Но если бандиты перекроют центр, проезды к Кремлю, я не хотел в такой ситуации остаться в буквальном смысле без рычагов управления, без Кремля. Через полчаса раздался гул вертолетов, машины прилетели из Внукова.

Я в тот момент еще не думал, что мне действительно придется лететь на вертолете. Но позвонили Черномырдин, Ерин, Грачев, затем еще раз позвонили мне Барсуков и Коржаков, которые в тот момент уже находились в Кремле. Последняя информация была удручающая: боевики ведут штурм «Останкина». Там идет бой…

Посоветовался с Коржаковым, как мне лучше ехать, решили, что на вертолете будет быстрее…

Чтобы нас капитально не грохнули «стингером» или чем-то в этом роде, мы сделали небольшой крюк, и в 19.15 вертолеты приземлились на Ивановской площади в Кремле…»

А 4 октября 1993 года «Белый дом» пал, и непосредственная угроза для жизни президента России отпала.

Одиннадцатого ноября 1993 года Б. Ельцин подписал секретный Указ «О создании Службы безопасности президента РФ». Согласно этому Указу, Служба безопасности во главе с генерал-майором А. Коржаковым получила статус федерального органа и была выделена из состава Главного управления охраны РФ.

В заключение этой главы отмечу, что, по словам начальника ГУО М. Барсукова, в 1993 году ГУ О предотвратило 6 покушений на Б. Ельцина. Большинство угроз исходило с Северного Кавказа. Сформированные и специально подготовленные группы боевиков в 10 и 13 человек так и не смогли добраться до Москвы вследствие бдительности ГУО. Еще три покушения были предотвращены на подступах к Москве, когда террористов арестовали прямо на вокзале.

1994 год начался с покушения на президента и премьер-министра Иракской республики 56-летнего Саддама Хусейна. Заговорщики начинили взрывчаткой трактор и оставили его на дороге, по которой обычно ездил С. Хусейн, в северо-восточном пригороде Багдада. В результате взрыва был ранен один из телохранителей президента, но сам Хусейн не пострадал. Его бронированный «мерседес» следовал четвертым в кавалькаде из семи машин.

После этого покушения Служба безопасности Ирака арестовала по меньшей мере 60 высших военных чинов, сотрудников полиции и государственных служащих, причастных к заговору. Допросами арестованных занимался лично младший сын Саддама 28-летний Кусей, который возглавляет Службу безопасности своего отца. К середине января 20 человек из числа арестованных были уже казнены. Даже ближайшие сподвижники С. Хусейна не избежали допросов. В числе их фигурировали вице-президент Таха Ясин Рамада, заместитель премьер-министра Тарик Азиз, министр обороны генерал Али Хасан аль-Маджид (двоюродный брат Хусейна), а также советник Саддама, его главный телохранитель и зять Рашад Амин.

Отмечу, что это покушение на президента было далеко не единственным с тех пор, как в июле 1979 года С. Хусейн пришел к власти в Ираке. Поэтому вопросам своей личной безопасности иракский президент придавал и придает повышенное значение. Так, западногерманский журнал «Квик» в августе 1991 года писал:

«Даже если весь мир провалится в преисподнюю, Саддам Хусейн останется жить, причем в большой роскоши. Он построил для себя одно из самих дорогих убежищ в мире. И помогли ему в этом западногерманские фирмы, в частности фирма «Бозвау унд кнауф».

Тайное убежище Саддама расположено прямо под фундаментом гостевого дома — составной части президентского дворца. Его площадь составляет 1800 квадратных метров, толщина стен два метра. Выход наружу обеспечивает трехтонная стальная дверь. Даже если в 250 метрах от него взорвется атомная бомба, мощность которой будет равна хиросимской, то все равно Саддам Хусейн останется в живых.

Западногерманская фирма позаботилась и о том, чтобы иракский президент, привыкший к роскоши, даже в бункере не чувствовал ни малейшего дискомфорта. Кроме оснащенного по последнему слову техники командного пункта, здесь еще около десятка помещений, в которых Хусейн и его многочисленное семейство (жена, два сына, три дочери, зятья, невестки и внуки) могут насладиться всеми прелестями жизни. К их услугам несколько спален, ванных комнат, бассейн с волнами, солярий, шикарная детская, огромная кухня, не говоря уже о многочисленных подсобных помещениях для челяди и охраны. Внутреннее убранство комнат — также результат творческой фантазии одной западногерманской фирмы, на этот раз мюнхенской «Ферайнигте веркштеттен фюр кунст им Хандверк».

В то же время французский еженедельник «Нувель обсервер» опубликовал на своих страницах откровения бывшего телохранителя Саддама Хусейна, который незадолго до этого бежал из Ирака. Этот телохранитель, по имени Карим, рассказал следующее:

«Саддам Хусейн никогда не находится в той машине, где этого ожидают. Предварительно выезжает «кортежловушка», чтобы отвлечь на себя возможную засаду.

День Хусейна начинается в 5 утра, когда он просыпается на «ферме» — во дворце, занимающем целый квартал Багдада, над которым не имеют права пролетать самолеты. Он никогда не ночует две ночи подряд в одном и том же здании и может пройти из одной спальни в другую по подземным переходам. Нельзя беспокоить Саддама Хусейна во время сна, даже если на Багдад будет совершено нападение.

Ритуал на «ферме» неизменен. С 5 до 6.10 утра президент прогуливается в бедуинском одеянии по саду между газелями и искусственными прудами. Затем вертолет привозит ему завтрак — бутылку верблюжьего молока.

Не позднее чем в 6.55 он надевает бронежилет и отбывает в свой кабинет во дворце Гази. Единственный человек, который может его потревожить, — это его любимица, 14-летняя дочь Хала.

Вечером, с 22 часов, президент устраивает совещание в узком кругу. Только Саддам принимает важные решения…

Однажды я дежурил перед палаткой Хусейна, установленной в пустыне.

Когда Саддам вышел из нее рано утром в бедуинской одежде и без бронежилета, я стиснул свой автомат. Это было 28 мая 1988 года. Саддам стоял передо мной совершенно беззащитный. Но я не решился. И очень жалею об этой «черной секунде».

В том же 1988 году в ближнем кругу иракского президента разразился скандал. Увлекшись женой одного офицера, Хусейн решил взять ее в качестве своей второй жены. Уладить этот вопрос с мужем понравившейся женщины Хусейн отрядил одного из своих телохранителей. Однако об этом узнал сын президента Удей, который в порыве гнева застрелил телохранителя-гонца. Поначалу гневу президента не было предела. Сына своего он отдал под суд, а возразившего против этого министра обороны Аднана Хейраллу попросту приказал убрать (вскоре вертолет министра «случайно» разбился). Правда, затем Хусейн «отошел» и отправил Удея в почетную ссылку в Европу.

В ноябре 1994 года израильская газета «Едиот ахронот» поместила на своих страницах статьи о двойнике Удея, некоем Латифе Яхия Салехе. Этот человек когда-то учился с сыном Хусейна в одной школе, а затем и в одном университете и был поразительно на него похож. В 1986 году, летом, когда лейтенант Салех находился на ирако-иранском фронте, его внезапно срочно вызвали в Багдад, да не куда-нибудь, а в президентский дворец. Там с ним встретился Удей и предложил Салеху стать его официальным двойником. Салех поначалу отказался, но после того, как телохранители Удея жестоко избили его, вынужден был согласиться.