Что сталось с этими людьми, догадаться нетрудно. Уже после войны всплыли подробности этой операции.

В Саратовской области проживал до войны Петр Иванович Шило. В 1932 году за растрату 1300 рублей государственных денег он был арестован и помещен в саратовскую тюрьму. Однако до суда это дело тогда так и не дошло, так как Шило вскоре бежал. В 1939 году он по фиктивным справкам получил документы на имя Таврина Петра Ивановича, 1909 года рождения, уроженца Черниговской области. С этими документами он вскоре устроился на работу в должности начальника Туринской геологоразведочной партии Исыковского приискового управления. Четырнадцатого августа 1941 года ШилоТаврина призвали в Красную Армию. На фронте в 1942 году он вступил в ряды ВКП(б), однако пробыл в ней недолго. Тридцатого мая того же года, находясь на Калининском фронте и будучи послан в разведку, он изменил Родине и перешел на сторону немцев. Дело в том, что Особому отделу стали известны факты из его довоенной биографии. Не желая искушать судьбу, Шило-Таврин принял решение бежать к гитлеровцам.

До августа 1943 года Шило-Таврин содержался в венской тюрьме, после чего был завербован СД и переведен в специальный тренировочный лагерь близ города Зандберга. Там он был зачислен в «особую команду» — отряд диверсантов в количестве двадцати трех человек, которых готовили для заброски на территорию СССР. Находясь в этой команде, Шило-Таврин зарекомендовал себя с самой лучшей стороны и поэтому вскоре был отобран из всего состава отряда для совершения особо важного задания. Шестого ноября 1943 года его вызвали в Берлин к подполковнику СС Грейфе, после чего агента перевели в Ригу, где начался основной подготовительный этап перед заброской его в русский тыл. Именно в Риге для него подготавливалась соответствующая легенда, а также нужные документы и экипировка.

В январе 1944 года Шило-Таврина внезапно вызвали в Берлин, и там он встретился с Отто Скорцени. Во время этой встречи последний долго расспрашивал агента о Москве и пригородах и интересовался, возможно ли осуществить в СССР операцию, подобную той, что он провел 12 сентября 1943 года в Италии, то есть похищение Муссолини.

В июне 1944 года Шило-Таврин прибыл в Минск, откуда его должны были перебросить за линию фронта. Однако тогда переброска сорвалась, и агент вернулся в Ригу. Повторная попытка переброски состоялась в ночь с 4 на 5 сентября 1944 года в районе Ржева. Вместе с ним была переброшена и его жена Лидия Шило (они поженились в ноябре 1943 года).

Непосредственным заданием Шило-Таврина было физическое устранение Сталина. Устранение планировалось произвести на одном из торжественных заседаний в Кремле, куда Шило-Таврин должен был проникнуть благодаря поддельным документам. По этим документам он являлся майором Петром Тавриным, заместителем начальника контрразведки «Смерш» 39-й армии 7-го Прибалтийского фронта. При нем также были: Золотая Звезда Героя Советского Союза, орден Ленина, два ордена Красного Знамени, орден Александра Невского, орден Красной Звезды и две медали «За отвагу», а также умело сфабрикованные вырезки из советских газет с указами о присвоении П. Таврину звания Героя Советского Союза и награждении его орденами и медалями.

Проникнув в Москву, Шило-Таврин должен был легализоваться, поменять документы и превратиться в офицера Красной Армии, находящегося в отпуске после ранения. В столице он должен был подыскать себе место для жилья на частной квартире и прописаться по поддельным документам. После этого посетить ряд явочных квартир, получить от агентов указания, как и где можно познакомиться с людьми, имевшими право входа в Кремль, и втереться в доверие. Немецкая разведка даже снабдила его специальными таблетками, которые вызывают у женщин сильное половое возбуждение.

В качестве оружия устранения Сталина Шило-Таврин получил ручку «панцеркнаке». При помощи специального кожаного манжета она закреплялась на правой руке убийцы. В ствол помещался реактивный снаряд, который приводился в действие путем нажатия специальной кнопки, соединенной проводом с электрической батареей, спрятанной в кармане одежды. Стрельба из «ручки» производилась бронебойно-зажигательными снарядами. Один такой снаряд пробивал бронированную плиту толщиной в сорок пять миллиметров. В случае неудачной попытки проникновения в Кремль агенту предписывалось попытаться обстрелять машину Сталина при выезде из Кремля.

В своих мемуарах, отрывок из которых я цитировал выше, В. Шелленберг упомянул, что вместе с агентами за линию фронта был переброшен милицейский автомобиль. На самом деле фигурировало другое транспортное средство — мотоцикл. На нем супруги-террористы должны были спешно покинуть место высадки.

Между тем террористам сразу не повезло. Их самолет советские разведслужбы засекли уже в Гжатском районе. В районе станций Кубинка, Можайск-Уваровка его обстреляли советские зенитки, и с горящим мотором самолет вынужден был совершить посадку в районе деревни Яковлево, что в Смоленской области. Туда были направлены силы войск НКВД. Через несколько часов после посадки самолета в двух километрах от поселка Карманово отряд во главе с начальником РО НКВД Ветровым задержал ехавших на мотоцикле мужчину и женщину. Это были Шило и его жена. И хотя все документы у них были в порядке, их все же решили задержать. В Москву пошел запрос на майора «Смерша» Петра Таврина, Москва ответила, что такой человек в КРО «Смерш» 39-й армии не значится. Диверсанты были арестованы и вскоре сознались, кто они есть на самом деле. Так, в общем-то банально, завершилась эта террористическая одиссея. Вернее, ее первая часть. Во второй ее части Людмила Шило стала сотрудничать с советской разведкой, и при ее активном участии велась радиоигра с немцами под кодовым названием «Туман». В результате удалось обезвредить еще одну диверсионную группу, заброшенную в советский тыл. А вскоре завершилась война. Однако даже то, что Шило и его жена активно сотрудничали со следствием, не спасло их от карающей десницы советского правосудия. Первого февраля 1952 года их судили как изменников родины и приговорили к расстрелу. Двадцать восьмого марта 1952 года был расстрелян П. Шило, 2 апреля — его жена.

В то время как Сталин, разгромив оппозицию, мог уже не бояться террористических актов с ее стороны, Гитлер, наоборот, ходил, что называется, «по лезвию ножа». Сигналом для беспокойства фюрера послужило покушение на начальника имперской службы безопасности (РСХА) группенфюрера СС 38-летнего Р. Гейдриха. В марте того же года в качестве заместителя протектора Богемии и Моравии Р. Гейдрих прибыл в Чехию. Уверенность шефа РСХА в собственной безопасности была настолько велика, что он в тот роковой для себя день выехал из своей загородной резиденции в пражский дворец в открытом «мерседесе» и без всякой охраны. Между тем на одном из участков дороги, по которой он обычно ездил, его ждали два чеха — Ян Кубис и Йозеф Габиек. Оба они являлись солдатами Свободной чехословацкой армии, сформированной в Англии, и были сброшены в Чехию с английского военного самолета ненадолго до «дня возмездия». Двадцать девятого мая они дождались Гейдриха на дороге в Прагу и метнули в его автомобиль бомбу. В результате взрыва у шефа РСХА был поврежден позвоночник (он умрет от сепсиса на пятый день после покушения). За террористами тут же была снаряжена погоня, однако те, воспользовавшись дымовой завесой, успели скрыться у священников церкви Карла Баррамеуса в Праге. Церковь была подвергнута штурму и в ходе боя взята эсэсовцами. Кубис и Габиек погибли во время боя.

Действуя в духе большевиков 18-го года, гитлеровцы за убийство своего высокопоставленного деятеля в течение дня расстреляли 1331 человека, среди которых была 201 женщина. А 9 июня фашисты подвергли варварскому уничтожению деревню Лидице. В результате этой акции были расстреляны 172 мужчины, в том числе и подростки старше шестнадцати лет. Так ответили нацисты на убийство Р. Гейдриха.