Гибель царственной особы произвела в Кремле переполох — ведь со дня 1 марта 1881 года, когда в результате такого же взрыва бомбы погиб государь император Александр И, царская династия была неприкасаемой. И без того солидная охрана царя Николая II была усилена, и приведена в состояние повышенной боевой готовности.

Между тем следующим объектом теракта стал отнюдь не царь. В той волне террора, что обрушилась на Россию, на него не было совершено ни одного покушения. И это при том, что цифры тогдашнего террора были поистине ошеломляющими. Если в 1905 году партией эсеров было совершено 51 покушение, то в 1907 году таких акций было уже совершено 78. Всего же в 1907 году было совершено на территории России 317 различных терактов. И в этой бойне царь остался жив.

Бомбометатели выбирали себе в качестве жертв фигуры не менее значительные, чем царь. Одной из таких фигур был председатель Совета Министров России и министр внутренних дел Петр Столыпин. Оба поста он получил в 1906 году, что вызвало ярость в стане революционеров-радикалов. Дело в том, что П. Столыпин был неугоден им прежде всего как убежденный русский националист и сторонник сильной государственной власти. Бывший министр внутренних дел России В. Плеве, человек тех же убеждений, был убит террористами в 1904 году, и вот теперь настала очередь П. Столыпина.

Двенадцатого августа 1906 года террористы из партии эсеров-максималистов предприняли первую попытку покушения на П. Столыпина. События того дня выглядели следующим образом. Двое боевиков-эсеров, переодевшись в форму жандармских офицеров, подъехали к столыпинской даче, что находилась на Аптекарском острове в Санкт-Петербурге. В руках террористы держали портфели, в которых лежали бомбы. Однако в передней их задержал швейцар, который заподозрил неладное как в поведении «жандармов», так и в их форме. Но террористы и не думали от своих планов отступать, даже когда их остановили на пороге дачи. Оттолкнув в сторону швейцара, они вбежали в переднюю, но здесь на их пути встал начальник охраны. Видя, что их преступные намерения окончательно раскрыты, террористы пошли на безумный шаг: они взорвали бомбы прямо в передней, тем самым обрекая на гибель и себя.

В результате прогремевшего взрыва, кроме самих террористов, погибли еще двадцать пять человек (в основном — посетители министра), тридцать два человека получили ранения различной тяжести (в их числе трехлетний сын П. Столыпина и его четырнадцатилетняя дочь, у которой были раздроблены ноги и она после этого два года не могла ходить). Сила взрыва была настолько мощной, что была полностью разрушена прихожая, дежурная комната, подъезд дома и снесены балкон второго этажа и деревянные стены первого и второго этажей. Единственным местом, которое осталось целым в доме, оказался кабинет самого П. Столыпина, в результате чего он, собственно, и остался жив. Таким образом, хотя террористы и произвели задуманный взрыв, однако основной своей цели он не достиг: Столыпин остался жив. Спасла Столыпина не только случайность, но и действия охраны, которая не пустила террористов дальше прихожей. После этого случая царь предложил П. Столыпину переехать к себе во дворец, который охранялся значительно тщательнее, чем все министерские дачи и дома вместе взятые. И П. Столыпин с доводами государя согласился и переехал во дворец.

К тому времени охраной государя императора уже заведовал сорокавосьмилетний Владимир Александрович Дедюлин. До этого он был командиром отдельного корпуса жандармов, а в сентябре 1906 года, когда скончался дворцовый комендант Д. Трепов, В. Дедюлин занял его пост. Пришел он надолго (на семь лет), и надо отметить, что и при нем царская охрана в грязь лицом не ударила. Хотя сам государь этого порой и не замечал. А. Мосолов в своих воспоминаниях оставил весьма интересную запись. Вот она: «Прогулка государя вызывала немало забот для лиц, приставленных к делу личной охраны монарха. Нельзя было не поместить некоторое количество переодетых полицейских на тех дорогах, по которым предполагал пройти государь, особенно если эти дороги пересекали деревни, населенные Бог весть какими татарами. Но царь ненавидел этих, как он называл, «ботаников» или «любителей природы». Особенное удовольствие ему доставляло обмануть всех этих господ, интересовавшихся всем, чем угодно, но только не особой государя.

Отчаяние начальника дворцовой полиции было подчас неописуемо. Чтобы помочь ему, я обещал телефонировать ему всякий раз, как государь в пути изменит заранее намеченный маршрут. В таких случаях я посылал одного из ординарцев (следовавших за нами) протелефонировать на полицейский пост, и благодаря этому дислокация «ботаников» вдруг менялась, они срывались со своей беспечной прогулки и лезли вниз или наверх по козьим тропам для сокращения пути. Раз, после одного из подобных маневров полиции, царь увидел начальника охраны в тот момент, когда тот нырял головой вперед в какую-то саклю. Царь подозвал его и спросил:

— Я изменил направление прогулки после того, как вышел из дворца. Каким образом могли вы узнать об этом? Почему вы все-таки оказались на моем пути?

Сконфуженный начальник охраны, не желая меня выдавать, стал что-то бормотать о предвидении и о предчувствии. Больше ему ничего не оставалось делать. «Любители природы» получили еще раз «строжайший» (о, насколько бесполезный) приказ не задерживаться на тех тропинках, где его величество может пожелать гулять».

Как видно из этого отрывка, Николай II не слишком жаловал свою охрану. Впрочем, он не первый и не последний государственный деятель, кто поступал подобным образом со своими телохранителями.

Как мы помним, в 1906 году П. Столыпин принял предложение царя и переехал во дворец. Однако к 1909 году отношения премьер-министра с государем испортились, и П. Столыпин вынужден был уехать из Зимнего дворца на Фонтанку.

После того как П. Столыпин съехал с тщательно охраняемой резиденции российского монарха, эсеры вновь стали прорабатывать возможные операции по его устранению. И вот 1 сентября 1911 года в Киеве на Петра Столыпина было совершено очередное покушение. Однако прежде чем описать его, раскроем предысторию тех событий.

По версии некоторых советских историков, летом 1911 года П. Столыпин поставил перед Николаем II ультиматум: либо он (Столыпин) уходит в отставку, либо царь временно распускает Государственный Совет и Думу и проводит в жизнь его, столыпинский, законопроект. Постановка вопроса ребром вынудила противников премьер-министра активизировать свои действия против него. Отставкой Столыпина лично занялся дворцовый комендант Владимир Дедюлин, который действовал в тесном контакте с начальником дворцовой полиции Александром Спиридовичем и товарищем министра внутренних дел П. Курловым. Втроем они довольно быстро собрали на Столыпина обширный компрометирующий материал (тот не всегда лестно отзывался о государе, престиж его в кругах «Михаила Архангела» упал, светское общество Санкт-Петербурга им недовольно). Этот компромат заговорщики положили 15 марта 1911 года на стол императора. Однако тот не оценил хлопоты своих верных солдат: распустив Думу на три дня, он позволил Столыпину утвердить свой проект.

Потерпев поражение у царя, Дедюлин не успокоился и решил действовать через государыню императрицу. В течение нескольких дней он обдумывал свой план, по которому выходило, что самой опасной силой в борьбе с самодержавием в России являются большевики. Но, в отличие от эсеров, большевики действуют не посредством террора, а посему уничтожить их на законных основаниях достаточно сложно. Для того чтобы уничтожить, их необходимо поймать на чем-то очень серьезном. Если же серьезного повода нет, то можно его попросту подстроить. Удобным поводом для террора против большевиков, да и других революционеров, могло бы послужить убийство П. Столыпина.

С этим планом В. Дедюлин и ознакомил императрицу, и она дала «добро» на его осуществление. Акт устранения П. Столыпина заговорщики решили осуществить в Киеве, где в сентябре 1911 года намечались торжества по случаю открытия памятника царю-освободителю. Начальником Киевского охранного отделения был свояк Спиридовича Николай Кулябко, что существенно упрощало дело и гарантировало его благополучное завершение. Именно Кулябко нашел человека, который и должен был совершить покушение: этим человеком оказался анархист-коммунист Дмитрий Богров, сотрудник охранки с конца 1906 года с жалованьем в 150 рублей. И 1908 году именно Богров «сдал» охранке «Южную» и «Интернациональную» группы анархистов-коммунистов, за что Кулябко заработал орден Владимира.