Между тем при Николае II была учреждена Тайная дворцовая полиция — отряд секретной команды по охране их императорских величеств. Создается и Священная дружина, в которую входят лица из придворной и другой знати для охраны государя императора. И, наконец, в 1902 году учреждается так называемая Добровольная охрана, состоявшая из проверенных людей, выполнявших во время царских вояжей роли подставных дворников, нищих и т. д.
Напомню, что первый выстрел террориста в XX веке прозвучал именно в России. Случилось это в феврале 1901 года. После этого настоящая волна террора обрушилась на «беременную революцией» Россию. В апреле 1901 года эсер Степан Балмашев застрелил министра внутренних дел Дмитрия Сипягина. Через несколько месяцев после этого были совершены покушения на виленского губернатора Владимира Валя и губернатора Харькова Ивана Оболенского. В мае 1903 года знаменитый эсер Григорий Гершуни выстрелил в губернатора Уфы Николая Богдановича, а еще через месяц Евгений Шуман смертельно ранил генерал-губернатора Финляндии Николая Бобрикова.
На место убитого министра Д. Сипягина встал пятидесятишестилетний Вячеслав Плеве, человек жесткий и решительный. Свои поступки он оценивал трезво и говорил: «Если моя политика кому-то кажется суровой, это потому, что в государстве развиваются разрушительные явления, против которых нужно действовать быстро и жестко».
И Плеве действовал, наживая себе все новых и новых врагов. И эти враги в конце концов оказались куда жестче его. Через четыре месяца после провала первого покушения на министра, 18 марта 1904 года, они предприняли второе. Пятнадцатого июля эсеры Каляев, Сазонов, Боришанский и Сикорский заняли исходные позиции у Обводного канала в Санкт-Петербурге. Первым заметил карету министра Сазонов. Он и бросился первым к ней и метнул бомбу. Та угодила прямо в карету и буквально разорвала на куски Плеве и кучера. От взрыва пострадали еще семь человек, в числе которых были охранники и случайные прохожие. Получил свой осколок в живот и бомбометатель Сазонов. В ноябре того же года его будут судить и приговорят к пожизненному заключению.
Надо отметить, что покушаться в те годы на особ министерского ранга в России было делом не особо хлопотным. Узнав маршрут передвижения такой особы, надо было только набраться терпения, запастись бомбами и ждать нужного часа. Осечек обычно не бывало. Другое дело царская особа. В России того времени, охваченной террором, царя продолжала оберегать целая армия охранников. Если царь намеревался посетить с визитом какой-нибудь российский город, то уже за месяц до этого события туда отправлялась специальная группа, которая занималась исключительно подготовкой визита. Людьми из этой группы изучались улицы, по которым должен был проследовать царь, прочесывались и брались на заметку дома с проходными дворами, подозрительными чердаками и подвалами.
Когда в июле 1903 года Николай II изволил посетить город Саров, подозрительные чердаки и подвалы были вовсе заколочены, все собаки посажены на привязь, а скот загнан в сараи. Людям же разрешалось выходить на улицу только по особым пропускам. Причем стоять они должны были от дороги, по которой ехал царь, на расстоянии в десять саженей. А между ними и царем вдобавок выстроились солдаты. Но даже несмотря на такие меры предосторожности, царь все-таки ухитрился создать своей охране лишнюю головную боль. Про ту поездку начальник канцелярии Министерства Императорского Двора А. Мосолов писал: «Лауниц и я шли в середине свиты за императором. Губернатор высказал опасение, что толпа, желающая ближе видеть царя, прорвет тонкую цепь солдат и наводнит шоссе. В это время, не предупредив никого, государь свернул круто направо, прошел через цепь солдат и направился в гору. Очевидно, он хотел вернуться по дощатой дорожке и дать таким образом большему количеству народа видеть себя вблизи. Я крикнул Лауницу: «За мной!» — и мы с великими усилиями пробились непосредственно до императора, от которого уже была оттерта вся прочая свита.
Его величество двигался медленно, повторяя толпе: «Посторонитесь, братцы». Государя пропускали вперед, но толпа немедленно опять сгущалась за ним, только Лауниц да я удержались за царем. Пришлось идти все медленнее, всем хотелось видеть и, если можно, коснуться своего монарха. Все более теснили нашу малую группу из грех человек, и, наконец, мы совсем остановились. Мужики стали размахивать руками и кричать: «Не напирайте». Опять продвинулись вперед на несколько шагов. Я предложил царю встать на наши с Лауницем скрещенные руки, тогда его будет видно издали, но он не соглашался. В это время толпа навалилась спереди, и он невольно сел на наши руки. Затем мы его подняли на плечи. Народ увидел царя, и раздалось громовое «ура»…»
Личной охраной российского императора заведовал дворцовый комендант. К 1906 году их у Николая II сменилось двое: Петр Павлович Гессе руководил охраной с 1896 по 1905 год, Дмитрий Федорович Трепов прослужил на этом посту всего лишь год. Однако и этого года ему вполне хватило, чтобы полностью реорганизовать охрану царя. Придя на эту должность с поста министра внутренних дел России, Д. Трепов сумел объединить охрану царя и полицию в единое целое. Однако внезапная смерть в 1906 году прервала блестящую карьеру этого талантливого деятеля.
Самыми громкими покушениями того времени можно смело назвать убийство Великого князя Сергея Александровича и попытку убийства председателя Совета Министров России и министра внутренних дел Петра Столыпина.
Сорокавосьмилетний Великий князь Сергей Александрович был дядей Николая II и занимал должность генерал-губернатора Москвы. В те времена он был одним из влиятельнейших людей при государевом дворе и являлся чуть ли не главным руководителем внешней и внутренней политики России. Правда, имел он одну «слабость». А. Познанский писал: «Склонность Великого князя к собственному полу ни для кого не была секретом, об этом открыто говорили в столичных салонах, рассказывали анекдоты. Всезнающая генеральша А. Богданович записала в свои дневники: «Сергей Александрович живет со своим адъютантом Мартыновым, а жене предлагал не раз выбрать мужа из окружающих ее людей…»
Великий князь основал в Петербурге особый клуб такого рода, который просуществовал до 1891 года, когда Сергей Александрович был назначен генерал-губернатором Москвы. По поводу его назначения в столице ходил анекдот: «Москва стояла до сих пор на семи холмах, а теперь должна стоять на одном бугре!» (Игра слов: русское «бугор» созвучно французскому слову, означающему человека с гомосексуальными наклонностями.)
После кровавых событий 9 января 1905 года, когда войска расстреляли безоружных демонстрантов, приговор Великому князю был подписан. Эсеры начали готовиться к очередному покушению. Через осведомителей это вскоре стало известно полиции. После чего у директора Департамента полиции Лопухина просили тридцать тысяч рублей для организации дополнительной охраны Великого князя, но Лопухин в этой просьбе отказал, посчитав, что террористы не посмеют напасть на человека, принадлежащего к царской фамилии. В конце концов это и стоило жизни Великому князю.
Однако первое покушение на Сергея Александровича сорвалось из-за «гуманности» террористов. В тот день в карете вместе с Великим князем ехали его жена Елизавета Федоровна и племянница с племянником. Бомбометатель Иван Каляев не решился на массовое убийство. Покушение перенесли на 4 февраля, а впоследствии операцию отменили вовсе.
Однако Каляев решил действовать в одиночку. Он спрятал бомбу на груди, под пальто, и через Никольские ворота прошел на территорию Кремля. У Николаевского дворца уже стояла карета Великого князя, запряженная двумя вороными. Тут же стояла и карета охраны. В половине третьего Великий князь вышел из дворца и сел в карету. Часы на Спасской башне отсчитывали последние секунды его жизни.
Когда карета подъехала к воротам, Каляев вытащил из-под пальто сверток с бомбой и, подбежав к карете, бросил ее прямо в окно. Карета проехала еще несколько метров, после чего раздался оглушительный взрыв. Карету Великого князя буквально разметало на куски. Сергей Александрович был убит на месте. А террорист Каляев, не получив ни единой царапины, повернулся спиной к месту трагедии и спокойно направился в сторону Никольских ворот. Но далеко уйти ему не дали. Полицейский, стоявший рядом, и охрана Великого князя догнали бомбометателя и, заломив ему руки за спину, впихнули в сами и рванули лошадей в сторону ближайшей полицейской части.
