Зал утонул в свете потолочных светильников — после влажной тьмы они ослепили собравшихся, заставив замереть их неподвижно. Минутой позже, когда фиолетовые круги перед глазами рассеялись, в зале не было никого, кроме Марджа и Дядюшки — хотя агент мог поклясться чем угодно: еще недавно тут было не продохнуть от послушников.

— Это всегда так? — бывший радист нервно передернул плечами. Встроенная в его новую личность привычка к одиночеству отчаянно протестовала против излишней публичности.

— Толпа? — уточнил собеседник. — Всегда. Так хотят Предки.

— А зачем?

— Им виднее, — холодно отозвался Дядюшка. — На то они и предки.

— А куда все делись?

— Узнаешь. Если будешь послушным мальчиком, — крепкая, как доска, ладонь толкнула агента вперед. — У тебя есть новая работа, если я ничего не путаю.

— Ага, — хихикнул агент. Ему на миг стало невероятно весело. — Мне сказали…

— Молчи, — Дядюшка крепко зажал ему рот, не давая произнести лишнего. — То, что сказали тебе Предки — касается только тебя. Если кто посмеет тебя расспрашивать — это шпион.

— Но это, наверно…

— Малек, — эти слова Дядюшка произнес с какой-то потаенной нежностью. — Предки говорили с каждым лично — неважно, сколько нас тут было. Каждый слышал лишь то, что должен, и ничего более. Если бы они хотели, чтобы ваш разговор слышали все — ты бы понял. Поверь.

Мардж посмотрел на собеседника непонимающим взглядом, силясь понять — говорит ли тот серьезно или издевается.

— Поверь, — повторил Дядюшка. — Вера — единственное, что отличает тебя от обычников. Верь — а все остальное приложится.

Спустя сутки корявая громада «Опустошителя» вынырнула из сияющих облаков, и Готардо окончательно пал духом.

— Мне надо было остаться на «Рафаэле», — повторял он это дрожащим голосом, наблюдая, как медленно, по метру в секунду сокращается дистанция до антрацитовой кляксы.

— Ну, что ж теперь делать — хмыкнул гном. Ему тоже было не по себе, и он впервые задумался, что Киркс был не так уж и неправ, предлагая установить на «Улиссе» тяжелое вооружение. — А что это за «Опустошитель» такой, а?

Архижрец вздохнул.

— Это корабль такой, для прорыва планетарной обороны. Такие во время Корпоративной войны строили. Полностью автоматический, а потому безумно дорогой. Галактический патруль целых двенадцать штук заказал, и пяток даже сделали. Потом верфи, правда, сожгли вместе со всем недостроем — говорят, кто-то вирус в один из недоделков внедрил, ну, тот и расстарался. В общем, сейчас строить такие штучки запрещено категорически — да никто и не потянет, уж очень затратное это дело, такую махину содержать.

— А откуда он тут взялся? Мы что, попали на секретную базу Патруля?

— Один потеряли во время штурма Датури-Сан — это была столица Автаркии Энцо-Меличи. Говорят, оборонявшиеся, поняв, что бой проигран, дождались посадки «Опустошителя», взорвав потом планетарную мину. Говорят, сейчас там уже довольно стабильное кольцо радиоактивных астероидов. Два других исчезли во время рейда по «алым зонам» — к слову, в одной из них мы как раз и находимся. Оставшиеся два порезали на металл на следующий день после капитуляции. Уж очень мощная штука получилась — все боялись, что кто-то захочет реванша, а с таким корабликом, — Готардо ткнул в кляксу на обзорном экране, — у него бы вполне получилось.

— А что ему от нас надо?

— Понятия не имею. Скорее всего, он просто не разобрался, кто мы такие. Так что до смерти у нас есть еще, — архижрец кинул взгляд на дальномер, — сутки. А потом он считает наш позывной, определит, что нам тут делать нечего, и разнесет в клочья.

— У нас, вообще-то, есть защита, — напомнил гном. — От орбитальной крепости, между прочим.

— И что? — Готардо горько усмехнулся. — Эта штука такие штуки щелкает, как орехи! Я же сказал, ее задача — прорыв планетарной обороны…

— И она полностью автоматическая, — задумчиво отозвался Гарин. — Так, говоришь, в нее можно запустить вирус?

— Я говорю — по слухам, кому-то такое удалось.

— Ага, я понял, — гном принялся пощипывать бороду. — Похоже, нам снова нужен Киркс. И ты, разумеется.

Торпеда-прилипала совершила еще один короткий прыжок — так, чтоб оказаться вне зоны притягивающего луча, но достаточно близко к «Опустошителю». К сожалению, никто не знал, как именно расположены датчики на корпусе корабля, и насколько они чувствительны — приходилось действовать наудачу.

— Надеюсь, ты собрал прилипалу на совесть.

— Я все делаю на совесть, — хмыкнул гном, состроив обиженную физиономию.

Торпеда одним неуловимо быстрым движением нырнула между чешуйчатых «рогов» планетарного штурмовика — а, точнее, стволов плазмотронов главного калибра, покрытых очень модной в свое время чешуйчатой броней. Она изрядно повышала стоимость изготовления корабля, ее было тяжело обслуживать и ремонтировать — но считалось, что именно такая структура позволяет перераспределить энергию вражеских залпов на максимально большую площадь. В какой-то мере так оно и было — но эффект оказался куда скромнее, чем изначально рассчитывали. Классическая «скорлупа» обходилась кораблестроителям в разы дешевле, а компенсировать крошечную разницу отлично получалось за счет дополнительной толщины.

Кроме этого, у «чешуек» был еще один недостаток, о котором никто никогда не задумывался — такая броня очень плохо противостояла осколкам и метеоритам. В принципе, на эффективности самого корабля это не сказывалось никак — даже самый слабенький силовой щит отлично ликвидировал подобный космический мусор. Но сейчас именно эта особенность «Опустошителя» должна была сыграть на руку путешественникам.

Прилипала уже приблизилась к планетарному штурмовику настолько, что расстояние до него можно было уже считать «высотой».

— Что это за блоки, там? — гном ткнул в изображение на мониторе, большей частью состоящее из черных и белых пятен — для маскировки прилипала выключила все, что могло выдать ее штурмовику. Приглядевшись, Готардо хмыкнул — Гарин снова непонятно каким образом различил на полуабстрактной картинке ангар для резервной антенны связи. — Может, там?

— Лучше не найдем, — архижрец выстучал на клавиатуре короткую команду, и торпеда мягко села в тени ангара. Титановые лапки осторожно подергали чешуйку, довольно легко отодрав ее от корпуса. — Теперь главное — чтоб сигнализация не сработала.

— По идее, не должна, — подумав, отозвался гном. — Если ты нигде не ошибся, то как раз тут ничего стоять и не должно — или будет слишком часто срабатывать. Хотя бы от помех.

— Логично, — Готардо впился взглядом в экран. Над прилипалой, уже зарывшейся в броню наполовину, висело облако чешуек, постепенно поднимавшихся все выше и выше. — Потому у него и пушки так странно стоят — у орбитальных крепостей зоны эффективного огня — по нормали от поверхности, плюс-минус сорок пять градусов. Если спуститься ниже — то можно безнаказанно расстрелять всю оборону. А если главный калибр крепостей такую махину не остановил, то что говорить об истребителях?

— У нас был такой король Пипин, — хитро улыбнувшись, сообщил гном. — Он тоже так считал. Потому, когда в очередной раз всплыл давний спор о протекторате над какой-то богатой гаванью, он построил несколько плоскодонок, обвешал их пушками, внутрь посадил пехоту. В общем, рассчитал все грамотно — артиллерия разбирается с фортами, а потом корабль скидывает десант — прямо на набережную. Никаких проблем с транспортами или штурмом стен.

— И что?

— В порту тоже была пушка. Даже не пушка, а кулеврина. Стреляла в полдень — эдакий городской аналог кукушки. Как только стало совсем кисло, ее переставили на набережную и начали стрелять брандскугелями, — гном недобро ухмыльнулся. — Спереди-то у этой орясины ничего, кроме дубового трапа, не было — вся броня батареи прикрыла. В общем, горело знатно, да.

— Ты говоришь так, будто видел это сам, — Готардо представил себе пожар на корабле, битком набитом солдатами, и его передернуло.