— Приехали, — капитана швырнули в сторону поручня у аварийного люка в днище грузовика. Бросок дроида был безупречно точен, но за долгие пару секунд свободного полета Киркс успел в деталях вообразить картину того, как его руки соскальзывают с обледеневшего металла, шлемофон звенит от истошного вопля… а через миллион лет его препарируют любопытные ксеноархеологи. — Да не дергайся ты так!

— Никогда не любил невесомость.

— Я знаю, — штурман приготовился выламывать люк из проема, но тот легко открылся, блеснув свежесмазанными петлями. — О, а вот это интересно. Не помнишь, когда его заклинило?

— Я даже не помню, чтобы он открывался, — Киркс с неподдельным интересом оглядел крохотный шлюз. — Его даже таможня на Тара-Малабаре открыть не смогла.

— Интересно, о чем еще мы не знаем? — пробормотал дроид. Второй люк открылся так же легко, и штурман, неловко изогнувшись, пролез в узкий технологический тоннель. Судя по его ориентации, тот шел от рубки под трюмами прямо к машинному отделению. И, похоже, его никогда не убирали — жирная грязь на стенах тут была сантиметровой толщины. — О, следы!

В грязи тянулась пара канавок, словно кто-то полз на коленях. Отпечатков ладоней видно не было — только изредка поперек следов коленей попадались странные круги, словно тот, кто побывал тут раньше, тащил в руках что-то тяжелое.

— По-моему, у нас гости, — штурман, раскорячившись в узком тоннеле, ринулся вперед. — Надеюсь, тут нет ловушек.

— На моем корабле нет ловушек! — обиженно отозвался Киркс. По его спине тек пот, а по шее тянуло сквозняком из разладившегося кондиционера.

— Еще полчаса назад ты даже не знал об этом коридоре, — язвительно отозвался штурман. — Кстати, даже хорошо, что тут так грязно. Если ты тут вдруг застрянешь — легче будет вытаскивать.

Анализатор, погудев, выплюнул коротенький, на три строчки отчет и затребовал связь с центральным архивом. Комбат, щелкнув по кнопке отмены, жадно схватил полупрозрачный листок.

— Что за ерунда? — майор, не веря своим глазам, прочитал последнюю строку вслух. — Структура излучения незнакома, но ближе всего соответствует параметрам роев н-жии. Н-жии! Поверить не могу. Они же не строят кораблей…

— Не строят, — в голосе радиста неожиданно прорезался неприятный ледок. — Наверно.

Увесистый кирпич коротковолновой рации не смог убить комбата — пробудившийся агент Синдиката торопился, а потому попал в ухо вместо затылка, но сознания все-таки лишил.

— Неаккуратно, — агент, брезгливо скривившись, оглядел беспорядок в кабинете. Внедренная личность отличалась исключительным вниманием к мелочам и болезненным перфекционизмом, и любой беспорядок ее раздражал. — Впрочем, неважно.

Спрятав листок с отчетом во внутренний карман комбинезона, радист принялся методично обшаривать многочисленные тайники. Часть из них была организована «основной личностью» — там хранились деньги, алкоголь и все то, что военному, в общем, не положено, но очень помогает в гарнизонной жизни. Но намного больше было тех, о которых знал только пробудившийся агент — там оказались и подложные документы, и форма с нашивками на все случаи жизни, и даже спутниковый телефон с единственной кнопкой вызова на корпусе.

— Агент Мардж на связи. Я нашел обратный адрес похитителей.

— Здесь еще теснее, чем я думал, — Киркс, обливаясь потом, пытался высвободиться из узкой горловины секретного тоннеля. — Зараза…

Он рванулся еще сильней, что-то глухо треснуло, и глухую тишину скафандра нарушил едва слышный писк.

— Ты дымишь, — рассеянно заметил дроид, проскальзывая к пульту. — Говорил я тебе — не ведись на дешевку.

На панели внутри шлема заморгал алый индикатор «Герметичность нарушена».

— То есть — дымлю? — Киркс почувствовал, что простой страх уступает место настоящей панике. — Это же воздух уходит. Я же задохнусь!!!

— Не успеешь, — штурман вгляделся в едва заметную струйку пара, которая медленно затягивала изморозью хитросплетения кислородных шлангов. — У тебя суточная заправка — уж три часа как-нибудь продержишься. А вот наш незваный пассажир не был столь предусмотрительным… — дроид развернул капитанское кресло, в котором сидел пристегнутый по всем правилам труп.

Агент Мардж сидел на станции межконтинентального метро и терпеливо ждал своей очереди. Из-за неполадок с климатом подземный транспорт стал наиболее надежным и популярным, и потому тут уже второй месяц подряд были пробки. Толстая пачка газет, для конспирации прихваченная в киоске на входе, была прочитана вдоль и поперек, кроссворды разгаданы и проверены, а посадочный жетон в кармане все еще светился красным.

Это изрядно беспокоило бывшего радиста — чем дольше он сидел на одном месте, тем больше времени было у военной контрразведки, чтоб поймать предателя. А этого агенту хотелось меньше всего — в пробудившемся сознании гудел приказ: «В случае угрозы раскрытия немедленно совершить самоубийство!»

— Я не хочу умирать, — прошептал бывший радист. Жетон в руке щелкнул, уменьшив номер ожидания на единичку.

В конце зала возникла нездоровая суета. Агент Мардж осторожно оглянулся — у турникетов на входе встали дюжие парни в знакомой оливковой форме, а их командир — дохляк в пепельном — принялся что-то втолковывать угрюмой билетерше.

— А вот и наши недоверчивые друзья, — прошептал бывший радист, морщась от невыносимой боли — приказ в мозгу вспыхнул алым, затопив сознание оглушающей болью. Агент поднялся, всем своим видом показывая: «я просто решил размяться», и на освободившееся место тут же плюхнулся пузатый бородач с выражением бесконечной усталости на лице. — Мне пора.

У турникетов, ведущих на перрон, толпа уплотнялась до совершенной несокрушимости. От столпившихся людей буквально веяло потом, злобой и подозрительностью — окончательно озверев от невыносимого ожидания, они были готовы порвать любого, но не пропустить к поездам.

Газеты взлетели веером, скрывая агента от нескромных взглядов. Мардж оттолкнулся от пола и стремглав кинулся вперед, в буквальном смысле пробежав по головам ошеломленных очередников.

— Стой! — взревела очередь, пытаясь прорваться через турникеты, но защита сдержала напор. — Мерза…

Пандус грохотал под ногами — казалось, стоит лишь затормозить, и бывший радист кубарем покатится по полированному граниту, в итоге скатившись прямо на разгонную катушку, прогретую стартом поезда до тысячи градусов.

Впрочем, удача еще присматривала за агентом — последний вагон еще сиял открытыми люками, а таймер над вакуум-створом тоннеля отсчитывал последние секунды до старта.

Двери последнего вагона алчно лязгнули, прикусив плащ — и только это спасло радиста от позорного падения. На ближайшие пару часов — до первой остановки агент был в безопасности, и пульсирующий в мозгу приказ послушно отполз на задний план, дав Марджу небольшую передышку. Впрочем, лихой прорыв сквозь турникеты лишь отсрочил провал — теперь контрразведка точно знала, кого и где искать.

К счастью, внедренные в сознание инструкции не разбирались в таких тонкостях, и это давало агенту время на раздумья.

Капитан лежал в ванне. Он вывернул в воду половину ароматических снадобий, прихваченных с Улисса, и теперь безмолвно нежился, тщательно пытаясь стереть воспоминания о своем визите на мертвый корабль. Изуродованный труп давно канул в черную пропасть космоса, но Киркс никак не мог забыть неведомого бедолагу.

«Интересно, зачем он пролез на «Буревестник»? Там же сразу было видно — если грузовичок и доберется до орбиты, то только в виде запчастей… Давно пора было ему профилактику сделать. И зачем я так капризничал… Сейчас бы сидел на «Улиссе», и горя не знал.»

— Куксишься? — по поверхности воды пробежал ледяной ветерок, тут же затянув паром крохотное помещение.

— Отдыхаю, — буркнул Киркс. Некромант его пугал — раньше капитан еще тешил в душе надежду разгадать странного «работодателя», но сейчас Киркс окончательно расстался с иллюзией понять колдуна. Если бы тот всегда оставался мрачным, эгоистичным и самолюбивым, капитану было бы намного спокойнее — но в последнее время чародей стал просто-таки патологически заботливым.