— Это же обычное явление в любом обществе, нет?

— Обычные — да.

— Но это — необычный, — некромант едва слышно хихикнул. Каникоид, шумно вздохнув, кинул на чародея взгляд, полный вселенской тоски, и колдуну на секунду стало стыдно.

— Можно, я сперва закончу? Мы не знаем, кто играет против нас. Агенты противника до определенного момента ведут себя совершенно нормально — а потом уже поздно что-либо предпринимать. Мы не можем даже их допросить — даже самые безобидные вопросы вызывают у разоблаченных агентов полный паралич дыхательных мышц. Медикаментозные средства либо не действуют вообще, либо убивают пленных надежнее любого яда. В общем, мы в тупике.

— Как интересно, — хмыкнул чародей.

— Я не хочу показаться вам параноиком, но ситуация чрезвычайная. Только предварительная проверка персонала наших климатических станций лишила нас половины персонала. Мы не стали разбираться тщательнее только потому, что нам страшно остаться вовсе без персонала. Вы себе представляете силу организации, которая способна на такое?

— Я не интересуюсь политикой, — пожал плечами некромант. — Впрочем, я готов поверить вам на слово. Но что вы хотите от нас?

— Нам нужно узнать, кто против нас играет, — глаза каникоида превратились в пару черных ледышек. — Идеально — уничтожить угрозу вовсе, но я стараюсь быть реалистом. Потому — просто узнайте, кто это. Понятно?

— Ясно, — чародей коротко кивнул. — Тогда, я думаю, нам понадобятся оба корабля — незаметность тут может быть важнее неуязвимости. Вы не возражаете?

Ээльмаа-Ури внимательно глянул на собеседника. Он чувствовал тут какой-то подвох, но никак не мог сообразить, какой именно.

— А пока, — некромант снова поднялся, — прошу в трюм номер один. Я думаю, зрелище вас не разочарует.

Каникоид лежал на полу броневика и мрачно думал, что лучше бы ему впредь верить некроманту на слово. Зрелище в первом трюме оказалось до крайности неаппетитным. Впрочем, платина с клеймами «Глории» оказалась самой что ни на есть настоящей, и это отчасти успокоило инопланетянина. Кроме того, эта странная команда осталась единственной, кому хотя бы отчасти можно было доверять.

— Шеф? — в дверь фургона осторожно поскреблись. — Шеф!

— Что?

— Меня спрашивают, куда положить нашу долю.

— Пусть оставят на полу. За нее теперь отвечаю я. А ты пока возьми спецкомплект и расставь по периметру датчики.

— Шеф… — чувствовалось, что водитель жутко нервничает. — Там…

— Я знаю, что там. Я видел. Но я, надеюсь, ты не думал, что работа в службе безопасности — это такая синекура?

Из-за двери раздалось обиженное бормотание, из которого каникоиду стало ясно — как только броневик вернется на базу, следует побыстрее избавиться от этого рохли. Для его же собственного блага.

Оставалось еще одно дело — убедить твердолобого майора не стрелять по драгоценным агентам.

Танки задумчиво шевелили стволами, выискивая на пятнистой броне корвета точки попривлекательней. На учениях, особенно показательных, корабли-мишени разлетались в клочья, стоило просто попасть снарядом в корпус, но сейчас… Сейчас все выглядело слишком серьезно.

— Солидная штучка, — радист оторвался от перископа. — Броню недавно чинили — на корме здоровенная латка. Похоже, торопились — даже не покрасили.

— Интересно, кто это их так угостил? — комбат, включив термосканер, вгляделся в торопливо наваренные друг на друга бронеплиты. — И как, интересно, они выкрутились? Если это на самом деле корвет, а не грузовик, то им должно было пол-движка разворотить.

— Возможно, и разворотило, — радист пощелкал переключателем режимов сканера. — Излучение от реактора нетипичное.

— Как от грузовика? — майор снова прильнул к визиру, переводя прицел на одну из дюз. — Тогда определенно пираты, к гадалке не ходи.

— Нет. Вообще ничего похожего, — радист недоуменно пожал плечами. — Кстати, я тут сделал запись и сигнатуры, и позывных, и излучения. Проверить их по базе — минутное дело.

— Ты притащил сюда инфотерминал?

— Так скучно же, — радист состроил совершенно невинную физиономию. — Так что, проверять?

«Буревестник», натужно взревев дюзами, нехотя оторвался от взлетной полосы и скрылся в низких облаках.

— Мне кажется, я вижу его в последний раз, — едва слышно прошептал Киркс.

— Все будет в порядке, — гном дружески похлопал капитана по спине. — Пошли-ка лучше внутрь, еще простудишься.

— Как в последний раз…

— Оставь его, — дроид издал пронзительное хихиканье. — Если б хоть одно его предчувствие оправдалось, думаешь, мы бы застряли в этом Марта-сити на целых десять лет?

— Думаю, нет, — некромант беспокойно глянул в снежную круговерть. — Впрочем, нам действительно пора лететь. Надеюсь, моим предчувствиям вы доверяете?

— Вполне, — дроид кинул опасливый взгляд на застывшие неподалеку танки. — Хотя это будет и непросто.

Выбраться на орбиту оказалось куда сложней, чем даже сесть — корвет добрых полкилометра скользил по полосе, пытаясь преодолеть натиск ураганного ветра. Даже оторвавшись от земли, корабль кидало из стороны в сторону, словно за штурвалом сидел не робот, а первокурсник, обпившийся пива.

— Ну, еще немного, — монотонно тянул дроид, едва удерживая в стальных руках отчаянно дергающийся штурвал. — Еще километр… Молодец. А теперь еще…

— За маму, за папу, — гнусаво поддержал друга гном.

— Молчи, язык откусишь, — посоветовал штурман, и тут же, словно в подтверждение его слов, корабль встал на дыбы. — Ну, еще километр, мы уже близко — до границы атмосферы осталось всего десять километров.

— Мне говорили, что выше двадцати километров ураганов не бывает, — прошипел Готардо сквозь сжатые губы.

— Это природных — не бывает. А это — рукотворный. Они бывают какими угодно, — корабль задрожал мелкой дрожью, и дроид позволил себе на секунду расслабиться. — Этот, кстати, похож на планетарный щит — в тропосфере простой циклон, а от стратосферы и выше — ураган вне категорий. Энергия просто зверская. Да, можете говорить нормально — мы выбрались. Теперь пора поискать нашу пташку… или то, что от нее осталось.

«Буревестник» обнаружился в тысяче километров от положенного места рандеву. Если бы не аварийный маяк на борту, Киркс никогда бы не признал в этом обледенелом куске не пойми чего свой бывший корабль.

— Вы его испортили!

— Он, если честно, и раньше был не очень, — штурман равнодушно пожал плечами. — Я вообще удивлен тем, что ему удалось выбраться на орбиту.

— Это был лучший корабль в Галактике!

— Да, так говорил тот парень, у которого ты его выиграл, — дроид издал жестяной смешок. — Впрочем, он не выглядел особенно огорченным.

— Это мой корабль! — Киркс надулся. — Он лучший. Все равно.

— Ну тогда тебе и лезть в скафандр, — заключил штурман. — В любом случае его надо разморозить и состыковать с корветом. И, кроме того, мне крайне интересно, отчего он оказался так далеко от места встречи.

Корвет, полыхнув маневровыми дюзами, завис в сотне метров от ледяной глыбы «Буревестника». Судя по наплывам разноцветного льда на корпусе, первыми не выдержали заглушки системы водоснабжения. Лед, замерзнув, порвал трубы, вызвав разгерметизацию, и вскоре старый кораблик превратился в промороженный памятник самому себе.

— Мне… страшно, — внутри скафандра Кирксу стало еще гаже. На минуту он почувствовал себя единственным существом во вселенной, и от этого капитану захотелось завыть в голос.

— Я с тобой, — стальная рука дроида крепко ухватила Киркса за пояс и, тряхнув, оторвала от поручня. — Летим!

Звезды под ногами закружились в бешеной круговерти, и капитана чуть не стошнило. В голове трепетала мысль, вбитая ему в голову еще в детстве: «Не смотреть вниз, ни в коем случае не смотреть вниз!» — но тут это оказалось совершенно бесполезным. Здесь «низ» был везде.