– И что нам делать? – в ужасе прошептала Энди.

– Я возвращаюсь в Нью-Йорк, будем все переделывать! Кантри-певцы, которые познакомились в Нэшвилле, – как их там зовут? Ну, он еще гораздо красивее ее? Они поженились полтора месяца назад, их свадьбу можно на обложку. Это-то ничего, но меня бесит, что большой очерк про Олив летит к чертям!

Каждая статья нового номера так или иначе связана с Олив Чейз: какой свадебный макияж подойдет «зрелым невестам», где провести медовый месяц, чтобы скрыться от любопытных глаз, путеводители по Санта-Барбаре и Луисвиллю, включая интервью с владельцами местных бутиков и гостиниц и с организаторами свадеб.

Энди застонала.

– О Боже, это кошмар! Мы не сможем все переделать!

– Лучше не заставляй меня напоминать о рекламодателях! Процентов шестьдесят, а то и больше рекламного места в этом номере раскупили единственно под свадьбу Олив Чейз. Минимум половина обратились к нам впервые, их обязательно надо удержать!

Энди услышала в коридоре шум. Хлопнула входная дверь.

– Привет! Кто там? – позвала она, стараясь не показывать страха. Она никого не ждала, но точно слышала, как открылась и закрылась дверь. Айла взяла выходной писать тесты для поступления в аспирантуру, а Макс на сутки улетел в командировку и вернется только завтра.

Услышав шаги в коридоре, Энди прижала Клем к груди, а телефон к губам:

– Эмили, кто-то проник ко мне в квартиру. Звони 911! Что мне де…

– Не психуй, – раздраженно перебила подруга. – Это нянька твоя. Я сказала ей прийти как можно быстрее.

– Айла? – недоуменно переспросила Энди. – У нее же сегодня экза…

– Напишет она свой дурацкий тест в другой день. Ты нужна в офисе немедленно!

– Но как ты узнала…

– Ты вообще знаешь, с кем говоришь? Если я смогла найти Миуччу Праду, когда она на Новый год каталась на собачьей упряжке в канадской части Скалистых гор, где не берет сотовый, уж твою няньку-то я и под землей отыщу. Одевайся и марш на работу!

В трубке пикнуло, настала тишина. Энди невольно улыбнулась.

Айла зашла в детскую.

– Привет, – сказала она. – Как Клементина?

– Прости меня, пожалуйста! – воскликнула Энди. – Я понятия не имела, что Эмили тебе позвонит. Она не имела права звонить тебе без моего разрешения и требовать, чтобы ты сегодня вышла. Я бы никогда…

Айла улыбнулась.

– Все нормально, я понимаю. А зарплата за две недели, которую она пообещала от вашего имени, поможет мне покрыть расходы на обучение. Я очень даже рада.

– Ну, ты же знаешь Эмили – куда деваться от ее прекрасных идей? – бодро сказала Энди, сразу вообразив десяток способов, которыми с удовольствием прикончила бы подругу. Она поцеловала Клем и отдала ее Айле.

– Температура спала, но, пожалуйста, померяй через пару часов и, если будет выше 38,3, звони. Ей можно столько бутылочек грудного молока, сколько захочет, и «Педиалит», разведенный в воде. Пусть побольше пьет. Я вернусь, как только смогу, но, наверное, все же поздно.

Айла перехватила Клем поудобнее и помахала Энди.

– Эмили сказала, что вам придется там заночевать. Я захватила сумку. Ни о чем не волнуйтесь, я все сделаю.

– А больше она ничего не сказала? – пробормотала Энди. Ей очень хотелось в душ, но не было времени. Она стянула испачканную рвотой рубашку, надела свежую, собрала волосы в высокий конский хвост и влезла в кроссовки, в которых на работу обычно никогда не ходила. Меньше чем за десять минут она была готова. Телефон запищал, когда она садилась в такси.

– Ты меня каждую минуту тюкать будешь? Я уже в такси.

– Почему так долго? – завелась Эмили.

– Эмили! Лицо попроще, тон пониже, – как можно шутливее сказала Энди. Ее резанула грубая, совсем как в «Подиуме», интонация подруги.

– Я сажусь на последний ночной рейс из Лос-Анджелеса, в офис приеду утром, сразу из аэропорта. Я со всеми уже связалась, все скоро будут. Я велела Агате заказать для всех ужин – у китайцев, так быстрее. Доставить должны через двадцать минут. И еще я сказала Агате убрать все пакетики с кофе без кофеина. Пусть сегодня все наливаются настоящим кофе – ночь будет длинная.

– Вау! Не подскажешь, когда нам будет дозволено выйти в туалет, или это можно решать самим?

Эмили вздохнула.

– Смейся, если хочется, но ты прекрасно понимаешь, что выбора у нас нет. Я позвоню в пять.

И снова она отключилась, не попрощавшись, – очередное напоминание о днях в «Подиуме». Энди знала, что ей придется провести в офисе всю ночь. Понимая, что Эмили вообще-то взяла на себя всю черновую работу, она все равно не могла избавиться от знакомого ощущения, что ею бесцеремонно командует бывшая первая помощница Миранды.

Энди заплатила водителю и поднялась в офис. Из-за стола на нее смотрела несчастная Агата.

– Извини, Агата, но сегодня у нас…

– Я знаю, – подняла ладонь девушка. – Эмили уже объяснила. Я заказала еду, сварила кофе и всех обзвонила. – Агата говорила с такой апатией, с таким нескрываемым страданием, что Энди чуть было не стало ее жаль. Но она вспомнила, что ее собственная заболевшая дочка осталась дома с няней, Эмили летит в Нью-Йорк ночным рейсом, и весь штат «Декольте» ждет очень долгая ночь, поэтому коротко поблагодарила секретаршу и закрыла за собой дверь.

Энди почти два часа без перерыва редактировала статью о кантри-певцах, отмечая детали, которые требовали проверки или уточнения. Она уже хотела идти в художественный отдел поговорить о фотографиях, когда позвонил Макс. Энди взглянула на часы: восемь вечера. Он, наверное, только что приземлился в Бостоне.

– Получил твое письмо. Боже, какой кошмар, – ужаснулся он.

– Да уж. Ты сейчас где?

– Пока в аэропорту. Подожди, вон моя машина подъезжает. Через полчаса у меня совещание с представителями «Кирби». – Макс поздоровался с водителем, дал ему указания и продолжил: – Только что говорил с Айлой. Она говорит, температуры у Клем нет. Она сейчас подогревает ей бутылочку.

– А спала она хорошо?

– Не знаю, разговор был короткий. Айла что-то говорила о том, что останется сегодня на ночь?

– Да, это устроила Эмили. Я пробуду на работе до утра.

– Эмили устроила?!

– Ох, не спрашивай!

Макс засмеялся.

– Справедливо. Не расскажешь, что случилось? Все так плохо?

– Я знаю немногим больше, чем написала: в последний момент Олив отменила свадьбу. Такого я не ожидала. К счастью, у нас есть другая свадьба на замену, но номер надо срочно спасать!

– Боже, как обидно! Как ты считаешь, это повлияет на потенциальную продажную стоимость журнала? – деловито поинтересовался Макс с подобающей сдержанностью.

– На какую потенциальную стоимость?

– Я говорю о предложении «Элиас-Кларк», – понизил голос Макс. – Эмили упоминала о каком-то дедлайне. Я, конечно, всего не знаю, но, наверное, разумно продать журнал сейчас, прежде чем проблема с очередным выпуском станет очевидной.

Энди ощетинилась.

– Вот о чем я сейчас меньше всего думаю, так это об «Элиас-Кларк», – солгала она. Внезапный аврал как раз живо напомнил ей ту обстановку. – В любом случае моя позиция тебе известна.

– Энди, я просто подумал…

– Извини, Макс, мне некогда. Работы тут на многие часы, а время летит.

В трубке повисла секундная пауза, после чего он сказал:

– Позвони мне потом, ладно?

Энди согласилась и нажала «отбой». Она поглядела на бумажное море вокруг – макеты страниц были разложены на полу. Мимо ее кабинета пробегали озабоченные помощники, редакторы и дизайнеры. Становилось понятно – сегодня ночью ей понадобятся все силы до последней капли.

Когда телефон тут же зазвонил снова, Энди не стала ждать, пока ответит Агата.

– Что? – довольно грубо спросила она в трубку.

– Будьте добры, можно поговорить с Андреа Сакс? – спросил кто-то с приятным неопределимым акцентом.

– Это я. Представьтесь, пожалуйста. – Энди с трудом подавила раздражение. Кто, кроме Макса или Эмили, станет звонить в восемь вечера?