Через два года после этого сам Амвросий смертельно заболел. Весь Милан был в ужасе. Когда его просили молить Бога о продлении своей жизни, он отвечал: «Я так жил среди вас, что не прочь был бы пожить еще, но я не боюсь и умирать, ибо Господь наш благ». Во время болезни его посещали чудесные прозрения, он слышал небесные голоса, и сам рассказывал, что к нему явился улыбающийся Христос. Его секретарь и биограф диакон Павлин, украшающий его жизнеописание чудесными событиями, сообщает нам[2087]: «Незадолго до смерти, когда он диктовал мне разъяснение сорок третьего псалма, я увидел над его головой пламя в форме небольшого щита, потом его лицо стало белым, как снег, и только через некоторое время снова обрело свой природный цвет». В ночь со страстной пятницы на субботу, 4 апреля 397 г., он умер в возрасте пятидесяти семи лет и несколько часов перед смертью провел со сложенными руками в непрекращающейся молитве. Даже иудеи и язычники оплакивали его смерть. В пасхальную ночь многие крестились в церкви, где было выставлено его тело. Немало только что крещенных детей видело его сидящим в епископском кресле с сияющей звездой над головой. Даже после смерти он совершал чудеса во многих местах, в доказательство чего Павлин приводит свой собственный опыт, свидетельства достойных доверия людей и документы.

Амвросий, как Киприан до него и Лев I после него, был великим администратором. Как епископ, он возвышался над папами того времени. Как богослов и автор, он — лишь звезда второй величины среди отцов церкви и намного уступает Иерониму и Августину. От этого выдающегося прелата до нас дошло несколько экзегетических, доктринальных и аскетических трудов, а также гомилии, проповеди и послания. В экзегетике он полностью опирается на аллегорический метод и приводит мало существенной информации. Самые важные среди экзегетических трудов — его гомилии об истории сотворения (Hexaёmeron, написан в 389 г.), «Разъяснение двадцати одного псалма» (390 — 397) и «Комментарий на Евангелие от Луки» (386)[2088]. «Комментарий на послания Павла» (так называемый Ambro, или Псевдо–Амвросии), попавший в число его трудов, неустановленного авторства; возможно, это труд римского диакона Илария, созданный при папе Дамасе, — он напоминает во многих отношениях комментарии Пелагия. Среди доктринальных произведений Амвросия достойны упоминания пять книг «О вере», три «О Святом Духе» и шесть «О таинствах» (катехетические проповеди о крещении, конфирмации и евхаристии). Среди его этических творений наиболее важен труд «Об обязанностях». По форме он напоминает широко известный труд Цицерона на ту же тему, воспроизведенный в христианском духе. Это сборник правил жизни для клира, первая попытка создать христианскую моральную доктрину, хотя и без систематического метода[2089]. Помимо этого он написал несколько аскетических очерков: три книги «О девах»; «О девственности»; «Об обычае девственности»; «О призыве к девственности»; «О падении освященной девы» и т. п., которые много способствовали распространению безбрачия и монашеского благочестия. Из его девяноста одного послания несколько представляют значительный исторический интерес.

В экзегетике и богословии, особенно в учениях о воплощении и Троице, Амвросий явно зависит от греческих отцов церкви, в основном от Василия, Hexaёmeron которого он почти раболепно копирует. Его антропология — переход от учения Оригена к системе Августина, учителем и предтечей которого он был. Он наиболее своеобразен в своей этике, которую изложил в трех книгах De Officiis. Как проповедник, он обладал большим достоинством, силой и даром, произвел большое впечатление на Августина, в обращении которого сыграл существенную роль. Многие матери запрещали своим дочерям слушать Амвросия, чтобы они под его влиянием не избрали безбрачие.

Амвросий занимает также очень важное место в истории богослужения. Он оказал бессмертные услуги развитию церковной музыки и поэзии, о чем мы уже говорили ранее[2090]. Здесь опять, как и в его богословии и экзегетике, он привнес сокровища Греческой церкви в Латинскую. Церковь Милана до сих пор использует особенную литургию, которая в его честь названа ritus Ambrosianus.

См. список литературы в §41, особенно прекрасную монографию (которую мы получили недавно) профессора Цоклера: Otto Zöckler: Hieronymus. Sein Leben und Wirken aus seinen Schriften dargestellt. Gotha, 1865. Amédée Thierry: St. Jérôme, la société chrétienne a Rome et l'émigration romaine en terre sainte. Par., 1867. 2 vols, (в завершении он говорит: «Дело Иеронима никто не продолжил; еще несколько посланий Августина и Павлина — и ночь опускается над Западом»). Lübeck: Hieronymus quos noverit scriptores et ex quibus hauserit. Leipzig, 1872. Ebert: Gesch. der christl. lat. Lit. Leipz., 1874 sqq., i, 176–203 (особенно о латинской учености Иеронима, в которой он ставит его на первое место среди отцов церкви). Edward L. Cutts: St. Jerome. London, 1877 (Soc. for Promot. Chr. Knowledge), 230 pp. Zöckler, в Herzog², vi, 103–108. Cunitz, в Lichtenberger, vii, 243–250. Freemantle, в Smith and Wace, iii, 29–50. («Иероним жил и правил тысячу лет. Его произведения содержат в себе весь дух церкви Средневековья, ее монашество, ее противопоставление священного мирскому, ее легковерие и суеверия, ее подчинение иерархическому авторитету, ее ужас перед ересью, ее страсть к паломничествам. Для общества, которое было им в значительной степени сформировано, его Библия была величайшим благом, какое только могло быть дано. Но он не основал школы и никого не вдохновил; в его духовном наследстве не было смелости и широты взгляда, которые помогли бы разорвать порочный круг рабского поклонения принятому авторитету, смыкавшемуся вокруг человечества».) Farrar, l. с, ii, 150–297.

О Иерониме как переводчике Библии: F. Kaulen (католик): Geschichte der Vulgata. Mainz, 1869. Hermann Rönsch: Itala und Vulgata. Das Sprachidiom der urchristlichen Itala und der katholischen Vulgata. 2^d ed., revised. Marburg, 1875. L. Ziegler: Die latein Bibelübersetzungen vor Hieronymus und die Itala des Augustinus. München, 1879. (Он утверждает, что существовало несколько латинских переводов или переложений до Иеронима). Westcott, статья «Vulgate», в Smith, Diet, of the Bible. O. F. Fritzsche: Latein. Bibelübersetzungen, в новом издании Herzog, vol. viii (1881), pp. 433–472. Westcott and Hort, Greek Testament, vol. ii, Introd., pp. 78–84.

Мы уже обрисовали жизнь и характер Иеронима (родился около 340, умер в 419) в связи с историей монашества, здесь же ограничимся замечаниями о его богословских и литературных трудах, создав которые он оказал великие услуги церкви и заслужил свою великую репутацию.

Иероним — самый ученый, самый красноречивый и самый интересный автор среди латинских отцов церкви. От природы он испытывал жгучую жажду знаний[2091] и неустанно учился, учил, писал до конца своей долгой жизни[2092]. Это была одна из тех интеллектуальных натур, для которых чтение и обучение столь же необходимы, как хлеб насущный. Он не мог жить без книг. Соответственно, он, идя на большие жертвы, собрал библиотеку, по тем временам очень внушительную и дорогую, которая сопровождала его в путешествиях[2093]. Он получал и устные наставления от великих учителей церкви, таких как Аполлинарий Старший в Лаодикии, Григорий Назианзин в Константинополе и Дидим Александрийский, и не стыдился в своем зрелом возрасте быть вопрошающим учеником. Его принцип обучения был, по его собственным словам, следующим: «Читать древних, все испытывать, держаться блага и никогда не отходить от католической веры»[2094].