Баптистерии, или фотистерии,[1187] были предназначены исключительно для крещения и представляли собой отдельный вид церковных построек. В первые века существования церкви крещение производилось в источниках на открытом воздухе или в частных домах. Но когда публичные христианские богослужения стали разрешенными, в IV веке возникли специальные здания для совершения таинства, либо отдельные, либо связанные с церковью (сбоку от главного, западного входа) посредством крытого перехода. Обычно они посвящались Иоанну Крестителю. Необходимость в них возникла отчасти из‑за продолжавшего преобладать обычая полного погружения, отчасти из‑за того, что количество кандидатов нередко исчислялось сотнями и тысячами. В то время крещение, как правило, производилось только три или четыре раза в год, накануне великих праздников (Пасхи, Пятидесятницы, Богоявления и Рождества) и при участии епископов, тогда как собственно церкви наполнялись молящимися.

Эти здания для крещения имели не вытянутую форму, как базилики, а круглую (как большинство римских храмов) и обычно были увенчаны куполом. В центре их, как в римских банях и купальнях, находилась большая купель для крещения[1188], куда вело несколько ступеней. Она была окружена колоннадой и круглой или многоугольной галереей для зрителей; перед главным входом находился просторный вестибюль, глухие стены которого имели форму прямоугольника или овала. Обычно баптистерии делились на два отделения, для мужчин и для женщин. Внутри они были великолепно украшены, особенно бассейн, где часто присутствовали символические изображения лани, стремящейся к источнику, агнца или крещения Христа Иоанном. Древнейший баптистерий в Константиновской церкви Святого Петра в Риме, вода в который поступала из источника на Ватиканском холме, был украшен великолепной мозаикой, зеленые, золотые и пурпурные цвета которой отражались в воде. Самый знаменитый из сохранившихся баптистериев находится в Латеранской церкви в Риме. Изначальный план его приписывается Константину, но со временем он был подвергнут изменениям[1189].

После VI века, когда крещение взрослых стало редким, стало принято ставить купель для крещения на церковной паперти или в самой церкви, слева от входа, а когда крестить смогли не только епископы, но любой священник, такая купель появилась в каждой церкви. Однако баптистерии продолжали использоваться, и они иногда строились даже в конце Средних веков.

Наконец, после времен Константина стало принято сооружать небольшие Часовни на местах погребения мучеников, посвященные их памяти[1190]. Они в основном использовались для индивидуальных молитв.

Подземные часовни, или Крипты, были связаны с построенными над ними церквями и напоминали о поклонении в катакомбах во времена гонений. Эти крипты всегда производят очень сильное, повергающее в трепет воздействие, и многие из них весьма интересны с археологической точки зрения.

Jac. Gretser (католик): De cruce Christi. 2 vols. Ingoist., 1608. Just. Lipsius: De cruce Christi. Antw., 1694. Fr. Munter: Die Sinnbilder u. Kunstvorstellungen der alten Christen. Altona, 1825. C. J. Hefele (католик): Alter u. älteste Form der Crucifixe (во втором томе его Beiträge zur Kirchengesch., Archäologie u. Liturgik. Tübingen, 1864, p. 265 sqq.). Также см. список литературы в т. II, §75 и 77.

Крест, символ искупления, и крестное знамение, которым осеняли лоб, глаза, рот, грудь и даже предметы одежды, в тот период были универсально распространены. Уже со II века они использовались и в частной жизни христиан, и в публичном богослужении. Ими всячески злоупотребляли в суеверных целях. Прозвище крестопоклонников[1191], которое употребляли язычники по отношению к христианам во времена Тертуллиана[1192], во многих отношениях было вполне оправданным. Помимо простых деревянных крестиков в церкви, которая стала государственной, было теперь много крестов серебряных и золотых, усеянных жемчугом и драгоценными камнями[1193].

О том, какую выдающуюся роль, по утверждениям Евсевия, крест играл в жизни Константина, широко известно: крест стал орудием его обращения, крест, который несли пятьдесят человек, дал ему победу над Максенцием и Лицинием, крест был начертан на его знаменах, на оружии его дворцовой стражи, на общественных зданиях, лежал по правую руку его собственной статуи. Вскоре после этого Юлиан обвинил христиан в поклонении дереву креста. «Знак всеобщего презрения, — говорит Златоуст[1194], — знак смертной казни теперь стал желанным для всех и всеми любимым. Мы видим повсюду его победу, встречаем его на домах, на крышах и на стенах, в городах и селах, на рынках, вдоль дорог и в пустынях, в горах и в долинах, на море, на кораблях, на книгах и оружии, на украшениях, над брачным ложем, на пирах, на золотых и серебряных сосудах, выложенный жемчугом, в настенных росписях, на постелях, на телах серьезно больных животных, на телах одержимых [чтобы изгнать болезнь и бесов], на веселых танцах и в братствах аскетов». Существовал обычай изображать крест на окнах и полах и носить его на лбу[1195]. Августин говорит, что знак этот должен был напоминать верующим о призванности следовать за Христом в истинной кротости, через страдания к славе.

Мы должны упомянуть также об использовании других христианских символов, уже из области природы, — изображениях Христа в виде Доброго Пастыря, Агнца, рыбы и тому подобных, которые наблюдались и в предыдущий период[1196].

К концу рассматриваемого периода мы впервые встречаемся с распятиями, то есть не просто крестами, а крестами с фигурой распятого на них Спасителя. Переход к распятию мы обнаруживаем в V веке, в образе агнца или даже бюста Христа, прикрепленного к кресту, иногда вверху, иногда внизу[1197]. Позже к кресту стала прикрепляться фигура Христа целиком, и более ранние формы уступили место этой. Трулльский собор в Константинополе (Quinisextum, 692) постановил в 32–м каноне: «С этих пор вместо агнца на изображениях будет помещаться человеческая фигура Христа»[1198]. Позже ортодоксальная Восточная церковь запретила все скульптурные изображения, в том числе распятия, и признала только живописные изображения Христа и святых. Древние латинские распятия оскорбляли вкус и мешали поклонению, но католическому искусству в период его расцвета удалось соединить в фигуре страдающего и умирающего Искупителя выражение глубочайшего и святейшего мученичества с высочайшим достоинством. В Средние века к распятию часто добавлялась группа: Мария, Иоанн, солдат и кающаяся Магдалина, стоящая на коленях и обнимающая основание креста.

Fr. Kugler: Handbuch der Geschichte der Malerei seit Constantin dem Berlin, 1847, 2 vols.; и другие труды об истории живописи. Также С. Grüneisen: Die bildliche Darstellung der Gottheit. Stuttgart, 1828. О спорах по поводу икон см. Maimbourg (католик): Histoire de l'hérésie de l'Iconoclastes. Par., 1679 sqq. 2 vols. Dallaeus (кальвинист): De imaginibus. Lugd. Bat., 1642. Fr. Spanheim: Historia imaginum restituta. Lugd. Bat., 1686. P. E. Jablonski (ум. в 1757): De origine imaginum Christi Domini, в Opuscul. ed. Water, Lugd. Bat., 1804, tom. iii. Walch: Ketzergesch., vols. x‑xi. J. Marx: Der Bildersturm der byzantinischen Kaiser. Trier, 1839. W. Grimm: Die Sage vom Ursprünge der Christusbilder. Berlin, 1843, L. Glückselig: Christus‑Archäologie, Prag, 1863. Hefele: Beiträge zur Kirchengeschichte, vol. ii. Tüb., 1861 (Christusbilder, p. 254 sqq.). Mrs. Jameson and Lady Eastlake: The History of Our Lord as exemplified in Works of Art (с иллюстрациями). London, 1864; 2^nd ed. 1865. 2 vols. Также труды по христианскому искусству и о катакомбах, перечисленные в т. ii, §75 и 82. См. также список литературы в Hase, Leben Jesu, p. 79 (5^th ed. 1865).