— А, Марта… Ты, старуха, оборзела, что ты делаешь под дверью?! — спросил он, на ходу застегивая ширинку. Должна заметить, что на этом этапе кумиром у Алекса был «Айс Ти», суперзвезда среди рэпперов. Следовательно, пока он жил на своей параллельной планете, где городишко Дарем считался чем-то вроде клейма хипхоп, его и без того небезупречный английский нет-нет, да и срывался на уличный жаргон.

— М-м-м… Я неважно себя чувствую, — с ходу соврала я. — По-моему, мне нужно прилечь.

— Э-э-э… ты, типа, хочешь, чтобы я п-присмотрел за тобой? — спросил он, стараясь не глядеть мне в глаза.

— Тебе это будет не трудно?

Ах, какая шалунья! Тем не менее мой коварный план вскоре сработал, и мы оказались на одной кровати, которая, как мне кажется, принадлежала родителям Хобба. Алекс обнял меня одной рукой.

И с этого мгновения каждое действие неизбежно влекло за собой следующее.

Нет, даже не совсем так.

Все получилось не так уж и гладко. Мы не знали, куда девать руки и ноги, неловко совали их, куда попало, но кончилось все тем, что мы начали обниматься и целоваться. Причем целовались так, как это делают тинэйджеры — с открытыми, как в зевке, ртами, наклонив голову под прямым углом к туловищу. Наши губы оставались склеенными, наверное, часа два, прежде чем Алекс аккуратно отстранился от меня и поинтересовался:

— Тебя, случайно, не тошнит?

— Нет, мне уже гораздо лучше, — тут же убедила его я.

И мы продолжали всасываться друг в друга, доставая языками до гланд, но теперь уже угол наклона находился в горизонтальной плоскости. Мы неумело мяли и тискали друг друга и заглотили по ведру слюней каждый. Потом он положил руку мне на грудь и перестал шевелиться, просто ожидая, что будет дальше.

— Ты мне д-давно нравишься, — сразу очаровал он меня своим признанием.

— И мне тоже. То есть ты мне нравишься, я хотела сказать.

— Правда? Честно?

— Да. Конечно.

— Сильно?

— Очень.

— Больше, чем Джейми Малрян?

— Ага. Намного больше.

— Больше, чем Даниэль? (Даниэль Браун был лучшим другом Алекса.)

— Определенно.

— А как насчет С-саймона Эдкока?

— Фу-у! От него же воняет.

Ну, это была уже преднамеренная ложь. Саймон Эдкок (он же Большой Петушок) был, конечно же, неотразим. Чего стоили его короткие иссиня-черные волосы, бледная чистая кожа и чуть прищуренные глаза, совсем как у Джеймса Дина! Правда, между ушей у него практически ничего и не было, но, как известно, Ай-Кью — далеко не номер один в списке привлекательных качеств для парня у девочки-тинэйджера.

— Но он нравится всем.

— И тебе тоже?

— Нет. Не говори глупостей, хотя ты их уже успела наболтать.

— Ничего подобного. Я считаю, что он просто отвратительный.

И тогда он совершенно неожиданно заявил:

— А у меня есть п-презерватив.

На что я тут же кокетливо отреагировала:

— Это чудесно.

Мы снова немного повозились и потискались, а потом все же решили запереть дверь и раздеть друг друга.

— Это у меня будет в первый раз, — сообщила я Алексу, пока он возился с застежкой моего чудо-лифчика.

— Да? — ничего не выражающим тоном отозвался он, произнеся это слово между вымученными «черт» и «вот дерьмо», пока сражался с бюстгальтером.

Оставшись без одежды, мы тут же скользнули под покрывало на кровати взрослых и начали гладить друг друга. Вернее, гладил в основном он, а я поначалу просто тихо лежала. Мне было страшно от одной мысли, что я сейчас там у него обнаружу, и потому мои пальцы, не касаясь его тела, замирали в воздухе.

Но эта прелюдия продолжалась недолго. Алекс лег поближе ко мне, и я почувствовала, как его кожа коснулась меня, а сердце начало выстукивать быстрый ритм у моей груди. Через пару секунд он уже сражался с презервативом, пытаясь определить, с какой стороны и как его нужно натягивать. Исходя их этого, вы сами можете догадаться о том, как все происходило дальше.

Да, секс у нас был. Да, мы были с Алексом едва знакомы. И, о да! — все совершилось так быстро, что мы могли бы, наверное, побить мировой рекорд. Но это была не одноразовая любовь, если вы помните, Алекс нравился мне тысячу лет. И тогда, в постели, между нами было нечто. Нечто такое… дюймов шесть в длину. Нечто, чего я раньше никогда не видела, по крайней мере, «в живую» и на таком близком расстоянии. И хотя «это» находилось в темноте, под пуховым одеялом, должна признаться, что сей странный предмет здорово напугал меня — и своей пунцовой головкой, и загадочной ухмылочкой. Так не был он похож на то, что можно было себе представить вместо впечатляющего бугорка на джинсах Алекса! Ну, это можно сравнить, наверное, с тем, когда вы, еще будучи шестилетним ребенком, быстро распаковываете подарок в шоколадном яйце, ожидая найти там прыгающего лягушонка, а обнаруживаете скучного пластмассового попугая.

Не то, чтобы данное зрелище подействовало на меня отталкивающе, нет. Я лишь вздрогнула и дернулась в сторону, что заняло не более секунды, а потом, как говорят некоторые, «мы перешли к делу». Заметьте себе, что в моем контексте этот эвфемизм оказался особенно абсурдным. Никакой корпоративной стратегии между нами не наблюдалось. Или заранее утвержденного плана. Или тем более сделки, совершенной на заседании совета директоров. Все получилось спонтанно. Тюк-тюк-тюк. Этакие Молодежные Курсы для начинающих и сексуально озабоченных.

Ну, разумеется, я говорю об этом так легко, потому что лишь вспоминаю прошлое. Странно, не правда ли? И как только человеческая память способна превратить серьезный опыт в комедию? Впрочем, тогда нам было не до смеха. Я чувствовала себя так, будто в моей жизни свершилось нечто Особенное и Знаменательное. Я выложила перед ним все карты. И он тоже. И все они оказались самой дорогой масти — червонной — маленькие красные сердечки…

Итак, когда была закончена пятисекундная поездка на «русских горках», мы еще долго целовались, а потом договорились о свидании. Это произошло уже на следующий день. Мы пошли в кино. Какой фильм мы смотрели? Если не ошибаюсь, один из тех безымянных и не слишком умных, с Жаном-Клодом Ван Даммом в главной роли, где все только и делают, что мордуют и дубасят друг друга. Не трудно догадаться, что фильм выбирал Алекс.

Тем не менее, пока мы наблюдали за мускулистыми, обмазанными маслом мужчинами, при помощи искусства кун-фу избивающими врагов до смерти, Алекс нежно сжимал мою руку и поглядывал мне в глаза преданным любящим взглядом. А потом, в течение всей недели (что эквивалентно семи годам в исчислении взрослых людей) мы ходили в школе, держась за руки и шептали во дворе друг другу милую и ничего не значащую чушь.

И что же случилось потом?

Вы, конечно, уже догадались. Все решила Дездемона.

Вернувшись с курорта, она, конечно, не могла даже поверить в то, что я из всех ребят отдала предпочтение Алексу Нортону. Она вынудила меня отречься от него. Она начала распространять всевозможные сплетни. Она убедительно рассказывала мне о том, что именно Алекс является самым отвратительным и порочным существом, которое когда-либо ходило по нашей планете.

— Но я знаю его лучше тебя, — попыталась возразить я, вспоминая эпизод из фильма «Дома и вдали от него», просмотренного накануне.

— Ой, я тебя умоляю, — фыркала Дездемона. — Все так говорят.

— Правда?

— Конечно.

— Ах, вот оно что…

И я смирилась. В конце концов, Дездемона считалась великим знатоком мальчишеских сердец. Местная королева. А я кто такая? Темная, дремучая Сеймор, уродина и придурок из семейки Адамс. Мне ли состязаться с нею? И так, покорившись, я бросила Алекса.

— Прости, но между нами все кончено.

Он, конечно, пытался держаться молодцом, в своем любимом стиле хип-хоп:

— Ну, ладно. Может, так будет клево. Я тоже не парюсь.

Понимаю, какой жалкой и несправедливой я выглядела тогда. Но у меня не было при себе хрустального шара гадалки, чтобы заглянуть в будущее. Я не могла и представить себе, кого бросаю. Мне казалось, что в море достаточно рыбы, и не стоит хвататься за случайно зачерпнутый сачок планктона. Тем более что с тех пор, как я стала встречаться с Алексом, я не раз замечала на себе прищуренный взгляд красавчика Саймона Эдкока. И уже через неделю после нашего разрыва, когда Саймон назначил мне свидание (что, правда, не привело ни к чему), я уверенно сказала ему «Да».