Лицо Дарелла побелело от едва сдерживаемого волнения. Лейтенант Диридж бесстрастно ответил:

— Было сказано так: последний на Калгане. Сейчас ее на Калгане нет, больше ничего не знаю.

— Послушайте, — вмешался Антор, — давайте я все расскажу, как было. Извините, док, если я немного переиграл, но вы всегда были так бесстрастны, что я даже не учел ваших отцовских чувств. Во-первых, лейтенант Диридж — один из нас. Он родился на Транторе, но отец взял его с собой на Калган, когда последовал за Мулом. Я отвечаю за преданность лейтенанта Основанию. Контакт с Дириджем был установлен на следующий день после того, как мы перестали получать ежедневные рапорты от Мунна.

— Почему? — свирепо перебил его Дарелл. — Я был уверен, что мы решили окончательно и бесповоротно не вмешиваться в ход событий. Вы рискуете многими жизнями!

— Я занимаюсь этим делом основательнее, нежели вы. У меня есть связи на Калгане, о которых вы ничего не знаете, потому что все мои действия базируются на более глубоких знаниях! Это вам понятно?

— Думаю, вы просто сумасшедший.

— Вы согласны слушать?!

Последовало молчание, затем веки доктора Дарелла опустились. Антор криво улыбнулся.

— Ну хорошо, док, дайте мне всего несколько минут. Говорите, Диридж.

Диридж спокойно продолжал:

— Насколько я знаю, доктор, ваша дочь на Транторе. По крайней мере, в Восточном Космопорте она держала билет до Трантора. Девочка была с торговым представителем этой планеты, который утверждал, что она его племянница. У вашей дочери несколько странная коллекция родственников, доктор. Это уже второй дядя, которого она поменяла всего за две недели. Транторйец даже пытался подкупить меня и, наверное, решил, что именно благодаря этому им удалось ускользнуть, — лейтенант хмуро улыбнулся.

— Как она?

— Насколько я мог судить, все было в порядке. Правда, девочка выглядела испуганной, но я ее понимаю. Вся полиция была поднята на ноги. Я до сих пор не знаю, почему.

Дарелл сделал глубокий вдох. Впервые за эти несколько минут он почувствовал, что у него сильно дрожат руки, и с трудом заставил себя успокоиться.

— Значит, с ней все в порядке? А торговый представитель? Кто он такой? Скажите, при чем здесь он?

— Сам не знаю. Вы что-нибудь слышали о Транторе?

— Когда-то я жил там. Сейчас это сельскохозяйственная планета. Экспортирует в основном корм для животных и высококачественное зерно, которое продается по всей Галактике. На планете примерно два десятка кооперативных ферм, и каждая имеет представителя на других планетах. Умные люди всегда добиваются своей выгоды.

— Я знаю это. Он уже бывал на Калгане раньше, и обычно с женой. Идеально честен и совершенно безвреден.

— Гм, — произнес Антор. — Аркадия ведь родилась на Транторе, не так ли, доктор?

Дарелл кивнул.

— Все сходится. Она хотела улететь как можно быстрее и как можно дальше, и первым ей пришел в голову Трантор. А вы как полагаете?

— Но почему не домой? — удивился Дарелл. — Может быть, она считала, что ее преследуют, и хотела запутать следы? Кто знает.

У доктора не хватало духа спрашивать дальше.

— Надеюсь, она теперь будет в безопасности на Транторе, если в этой ужасной Галактике вообще можно быть сейчас в безопасности.

Он встал и направился к двери. Почувствовав легкое прикосновение руки Ангора к своему плечу, Дарелл остановился, но не обернулся.

— Не возражаете, если я пойду домой вместе с вами, док?

— Да, конечно, — последовал рассеянный ответ.

К вечеру все волнения, вынуждавшие Дарелла контактировать с другими людьми, улеглись, и он снова укрылся в своей непроницаемой броне. Доктор отказался от ужина и весь вечер провел над энцефалографическим анализом, глубоко и лихорадочно проникая в его сложные математические данные. Была почти полночь, когда он снова появился в гостиной. Пеллис Антор находился все еще там, вертя ручки на стойке видео и пытаясь поймать что-нибудь, кроме бюллетеней. Похоже, крейсер «Хобер Мэллоу» задерживался и ничего не давал о себе знать.

— Какие есть версии, доктор?

— А как вы думаете? Калганские головорезы. Сообщают, что звездолеты военного флота Калгана находятся как раз в том секторе, из которого последний раз выходил на связь «Хобер Мэллоу».

Дарелл пожал плечами, Антор же с сомнением потер лоб рукой.

— Послушайте, док, — сказал он. — Почему бы вам не отправиться на Трантор?

— С какой стати?

— Здесь вы все равно не приносите никакой пользы: вы сам не свой. Да это и понятно. А на Транторе вы могли бы выполнить одно важное задание. Старая Имперская Библиотека с полными отчетами о Сэлдоновской Конференции…

— Нет! Библиотеку просматривали уже тысячу раз, но так и не смогли ничего обнаружить.

— Но она помогла когда-то Эблингу Мису.

— Откуда вы знаете?

— Говорят, что он обнаружил Второе Основание и ваша мать убила его за пять секунд до того, как он хотел объявить о своем открытии Мулу. Но вы понимаете, что, сделав это, она уничтожила всякую возможность выяснить, действительно ли Мис нашел то, что искал. В конце концов, ни один человек не смог больше ничего почерпнуть из этих отчетов.

— Если вы помните, Эблинг Мис работал под сильнейшим нажимом интеллекта Мула.

— Да, но мы не можем знать ничего о свойствах мозга, находящегося под эмоциональным контролем.

— Как бы то ни было, я не лечу на Трантор.

Антор нахмурился.

— Почему вы так раздражаетесь? Я просто предложил… Клянусь Космосом, я вас понимаю! Вы постарели лет на десять. Вам, очевидно, тяжело это переносить. Но здесь вы не делаете ничего, что могло бы стать нам полезным, и если бы я оказался на вашем месте, то не задумываясь полетел бы за девочкой.

— Вот! Именно это мне хочется сделать. Значит, я этого не сделаю. Подумайте, Антор, и попытайтесь понять. Мы связались с силами, о которых не имеем ни малейшего представления и с которыми не можем бороться. Если вы рассудите трезво, то многое поймете и отбросите в сторону всякое донкихотство. Уже пятьдесят лет, как мы узнали, что Второе Основание — реальные потомки и ученики математика Сэлдона, значит, — и вы это прекрасно понимаете — ничего в Галактике не делается без их предварительного расчета. Для нас вся жизнь — серия случайностей, с которыми нужно справляться, импровизируя. Для них же вся жизнь — это цель, к которой они идут, предварительно все рассчитав.

Но у них есть свои слабости. Они — статисты, и только действия масс поддаются их расчетам. Далее. Какую роль я как индивидуум играю в предсказанном ходе истории? Не знаю, возможно, у меня и нет определенной роли, ибо План оставляет индивидууму свободу воли. Но я достаточно важен, и они могли по меньшей мере рассчитать мои вероятные реакции. Поэтому я не доверяю своим импульсам, желаниям, и хочу поставить их перед фактом непредсказуемости моих действий. Таким образом, я остаюсь, несмотря на то, что отчаянно хочу лететь. Нет — потому что я хочу лететь!

Молодой человек хмуро улыбнулся.

— Вы не знаете своего собственного мозга настолько, насколько его знают они. Представьте, что, изучив вас, они могли рассчитать все, что вы думаете, все ваши реакции, просто предвидя, как сработает ваша логика в данной ситуации.

— В таком случае, нельзя ничего сделать. Потому что если я последую вашей логике и полечу на Трантор, то и это может быть в свою очередь предусмотрено. Это бесконечная цепь обманов — обман в обмане и так далее. Независимо от того, как далеко я зайду, распутывая этот клубок, я либо останусь, либо улечу. Все ухищрения, на которые они пошли, чтобы моя дочь оказалась чуть ли не на другом конце Галактики, вряд ли могут означать, что они хотели бы моего присутствия здесь. Это могло быть сделано только с целью заставить меня улететь — поэтому я остаюсь.

Кроме того, Антор, не на всем лежит печать Второго Основания, не все события являются результатом их расчетов. В деле с Аркадией они могут быть и ни при чем, и она, вероятно, в безопасности на Транторе, в то время как мы все погибнем.