Хомир Мунн уже заканчивал приготовления к отлету, когда ему вручили этот приказ. Это было официальное разрешение на посещение дворца Мула. Хомир читал и перечитывал скупые строчки без всякой радости, а Аркадия была в восторге: она знала, что произошло. Или, по крайней мере, думала, что знает.

Мысль об Аркадии некоторое время мучила Дарелла, но он быстро прогнал ее прочь. Если бы он был предоставлен самому себе, этого никогда не произошло бы и никто не был бы в опасности, кроме него самого. Если бы!

Дарелл почувствовал, как ярость вскипает в его душе… Черт бы побрал покойного Кляйзе, живого Антора и всех этих глупцов, ищущих добра! Ну да ладно, она сможет о себе позаботиться.

Но сможет ли в самом деле?

В ту минуту, когда доктор Дарелл ответил сам себе, что сможет, она сидела в холодной приемной Первого Гражданина Галактики уже полчаса, растерянно разглядывая стены. У двери стояли два вооруженных охранника, которые провели ее с Хомиром Мунном в этот кабинет. Раньше их здесь не было.

Сейчас Аркадия была одна, но в комнате царила атмосфера враждебности, и девочка чувствовала это впервые.

«В чем дело? Хомир у Сеттина. Ну и что?» Мысли приводили ее в бешенство. Герои видеофильмов и книг в подобных ситуациях всегда могли предвидеть события и их последствия, а она просто сидела. Произойти могло все, что угодно! Все! А она сидела.

Вспомни все, подумай, может, что-то и придет в голову. Уже две недели Хомир практически не жил во дворце Мула. Однажды он взял Аркадию с собой, получив разрешение Сеттина. Это было огромное мрачное помещение давно уже нежилое и хранящее лишь воспоминания ушедших дней. Шаги вторгшихся людей отдавались гулким эхом. Но дворец Аркадии не понравился — куда лучше были веселые людные улицы столицы, театры и другие зрелища мира, значительно уступающего в благосостоянии Основанию, но тем не менее тратящего все свои богатства на развлечения.

Хомир возвращался по вечерам измученный и уставший.

— Для меня это мир мечты, — шептал он. — Если бы только я мог, я работал бы как лошадь и разобрал дворец Мула до основания по камню. Если бы только я мог перенести его на Терминус! Какой музей появился бы у нас!

Нежелание, с которым Мунн шел во дворец впервые, начисто пропало, и вместо него пришли нетерпение и жажда познания. Аркадия все поняла, хотя сам он практически не затрагивал этой темы.

Однажды Хомир сказал:

— Я случайно нашел выдержки из отчетов генерала Притчера.

— Я слышала о нем. Он был регентом Основания и прочесал всю Галактику в поисках Второго Основания.

— Не совсем регентом. Мул обратил его.

— Ну, это одно и то же.

— Великая Галактика, то прочесывание, о котором ты говоришь, было бесполезным. В оригиналах записей Сэлдона Второе Основание упоминается лишь один раз. В них есть сведения, что Основания расположены на разных концах Галактики, и Второе — там, где кончаются звезды. Это все, от чего могли оттолкнуться Мул и Притчер. Но если бы они и нашли Второе Основание, то не смогли бы определить, что это именно оно. Какое безумие!

Там есть отчеты, — продолжал Мунн сам себе, но Аркадия внимательно слушала, — в которых упоминается по меньшей мере тысяча планет, но ведь им пришлось бы обследовать как минимум миллион. Да и мы не лучше…

Аркадия торопливо прервала его.

— Ш-ш-ш, — тихо прошептала она.

Хомир замер, потом понемногу пришел в себя.

— Давай не будем разговаривать, — промямлил он.

А сейчас Хомир был у лорда Сеттина, и Аркадия ждала его в приемной. Сердце ее колотилось, и что страшней всего, — без всякой видимой причины.

По ту сторону двери сидел Хомир, взмокший от напряжения. Он боролся, бешено боролся со своим заиканием, но все-таки не мог произнести и двух слов без остановки. Перед ним во весь рост в шесть футов и шесть дюймов возвышался лорд Сеттин, в парадной форме, широкоскулый, с твердой складкой губ. Его сжатые кулаки подчеркивали смысл каждого слова.

— В вашем распоряжении было целых две недели, а вы все рассказываете мне сказки, что ничего не обнаружили. Бросьте, сэр, говорите самое худшее. Разобьют ли мою флотилию в пух и прах? Придется ли мне воевать еще и с призраками Второго Основания?

— Я п-повторяю, милорд, я не п-предсказатель. Я н-не понимаю…

— Или вы хотите вернуться домой и предупредить своих соотечественников? Кончайте валять дурака. Я желаю узнать правду, и я ее узнаю, даже если мне придется выпустить из вас все кишки.

— Я г-говорю только п-правду. И я хочу напомнить вам, милорд, что я гражданин Основания. Вы не можете тронуть меня безнаказанно.

Лорд Калгана громко рассмеялся:

— Детские страшилки! Бросьте, мистер Мунн, видите, как я терпелив с вами все это время. Уже двадцать минут вы городите страшную ерунду, на сочинение которой у вас ушло, вне всякого сомнения, много бессонных ночей. Но ваши труды пропали даром. Я знаю, что вы находитесь здесь не только с целью найти что-то в пепле минувших дней и поквохтать над своими научными изысканиями. Разве не так?

Теперь Хомир Мунн уже не мог сдержать дикого страха, загоревшегося в его глазах, и перестал дышать. Заметив это, лорд Сеттин дружески хлопнул его по плечу так, что Мунн покачнулся вместе с креслом.

— Прекрасно. А теперь поговорим откровенно. Вы изучаете План Сэлдона. Вы знаете, что его больше не существует. Возможно, теперь вы знаете и то, что победителем неизбежно буду я и мои наследники. Да и, в конце концов, какая разница, кто создаст Вторую Империю, лишь бы она была создана. У истории не бывает любимчиков, а? Или вы просто боитесь мне сказать? Как видите, я разгадал вашу миссию.

Мунн с трудом произнес:

— Что вы… хотите сказать?

— Я хочу, чтобы вы были со мной. Я не желаю испортить весь План излишней самоуверенностью. Вы понимаете в этих вещах больше меня и можете заметить маленькие погрешности, которые случайно я упущу. Бросьте ломаться, я по-царски награжу вас. Что вы можете сделать для Основания? Попытаетесь спасти их от неизбежного поражения? Или в вас просто горит патриотическое желание умереть за Родину?

— Я… я…

В конце концов Хомир замолчал, так и не выдавив из себя ни единого слова.

— Вы останетесь со мной, — с уверенностью заявил лорд Калгана. — У вас нет выбора. Подождите-ка… — он чуть не забыл, — ко мне поступила информация, что ваша племянница из семьи Бейты Дарелл?

От удивления у Хомира мгновенно вырвалось:

— Да…

В том положении, когда он не мог ничего придумать, ему оставалось говорить только правду.

— Это известная семья на Основании?

Хомир кивнул головой:

— Которой никогда не причинят вреда.

— Вреда! Не будьте дураком! Я думаю как раз наоборот. Сколько ей лет?

— Четырнадцать.

— Ну вот! Даже Второе Основание с Хари Сэлдоном не смогут помешать девушке стать женщиной.

Через мгновение лорд резко повернулся на каблуках и, подойдя к задрапированной двери, с силой отдернул занавески.

— Какого дьявола ты сюда притащилась? — загремел его голос.

Леди Каллия поморгала глазами и неуверенно проговорила:

— А я и не знала, что ты не один.

— Да, я не один. Поговорим об этом позже, а теперь убирайся отсюда, да побыстрей.

Каллия торопливо засеменила по коридору. Сеттин вернулся в комнату.

— Она — часть слишком затянувшейся интерлюдии, которая скоро закончится. Так вы говорите четырнадцать?

Хомир смотрел на него с ужасом.

Аркадия взглянула на открывшуюся дверь и вздрогнула. Палец, подзывавший ее, некоторое время не производил никакого впечатления, но затем девочка на цыпочках пересекла комнату, соблюдая осторожность, которой требовал этот жест.

Они бесшумно шли по коридору. Это была, конечно, леди Каллия. Она так крепко держала Аркадию за руку, что причиняла ей боль, но по какой-то непонятной причине девочка безропотно следовала за Каллией.