— Думаете, если вы придете, то будет быстрее? — сказал человек с двойным подбородком.

— Но должен же я как-то выжимать из вас результаты, — пошутил Роджер.

— Все вы только и делаете, что выжимаете. Научное исследование требует времени, мой друг. Можете так и передать вашему молодому нетерпеливому коллеге.

— Мориарти? — резко сказал Роджер. — Он уже был здесь?

— Один раз вчера вечером и уже дважды утром. Он, видно, считает, что мы можем определить кислоту по запаху и вкусу.

— Но теперь вы уже определили? — спросил Роджер.

— С помощью химического анализа, — ответил другой человек. — Это действительно просто концентрированная серная кислота. Еще несколько лет назад это было бы труднее определить. Сколько ребятишек погибло из-за нее! Разбрызгивается из обычного инсектицидного распылителя для жидкости. Он сделан из особой пластмассы, может применяться не только для распыления жидкости, но и порошка. Распылитель очень хорошего качества, не протекает. Наполняли его, вероятно, опустив в контейнер с кислотой. Видите, здесь краска слезла, — показал он. — Те, кто им пользовался, всегда надевали специальные перчатки, иначе могли сжечь себе пальцы. Когда кислота попадает на кожу, возникает ощущение холода, и если не смыть ее в течение нескольких секунд, она начинает жечь и, поверьте мне, выжигает до кости. Обезвоживает плоть, иначе говоря.

Роджер кивнул.

— А вы можете отличить продукт одного производства от другого?

— Единственное отличие — концентрация. Эта — девяностопроцентная, и я знаю только одну фирму, которая ее выпускает. Английские промышленные предприятия в большинстве своем пользуются восьмидесятичетырех- или восьмидесятипятипроцентной кислотой.

— И что же это за фирма?

— Старая и заслуженная — «Уэбб, Сан и Кинг», возле реки, выше Вондсворта. Для ее производства нужна река — требуется много воды, возникает много отходов. Знаете для чего используется серная кислота, нет?

— Для очистки и травления, — рискнул угадать Роджер.

— И большое количество идет на производство сульфата аммония, селитры, кристаллических удобрений. Используют ее также и для изготовления красителей, но «Уэбб, Сан и Кинг» больше расскажут вам об этом, чем я. На распылителе есть фабричное клеймо «Амо», такие можно приобрести в любом магазине, торгующем садовым инвентарем или сельскохозяйственными инструментами, или в лесоводческом магазине. Хотите получить эти сведения в письменном виде?

Роджер улыбнулся.

— Да, пожалуйста.

— Сможем подготовить отчет только к завтрашнему дню, даже для тебя, Красавчик, раньше не успеть.

— Пусть будет так, — сказал Роджер. — Можете отослать распылитель на снятие отпечатков пальцев?

— Почему бы вам его не захватить с собой? Хотя вряд ли вы найдете отпечатки. Пользовались наверняка пластиковыми перчатками, опасно было бы касаться его голыми руками.

— Одолжите мне пару перчаток, — попросил Роджер.

Он отправился вниз, в маленькую комнатку, стол которой был заполнен вещественными уликами: всевозможными бутылками, коробками, ножами, портфелями, ботинками, подштанниками — всем мыслимым и немыслимым хламом, какой можно найти разве что в магазине старьевщика. На письменном столе лежали предметы, которые можно было забрать, документы на них уже имелись. Инспектор, на попечении которого находилось все это хозяйство, был высоким и меланхоличным.

— Нет, не могу, — сразу сказал он.

— Ты никогда не можешь! — вспылил Роджер. — Мне нужно просто проверить один небольшой распылитель, Барни.

— Распылитель кислоты?

— Да.

— Ладно, у меня ведь тоже есть дочь, — напомнил Барни. — Давай, — он взял распылитель с большой осторожностью и пошел к окну. Там на столе стояло с десяток различных порошков, лежали щетки из волоса верблюда, весь багаж, необходимый при его профессии, и еще три фотоаппарата, чтобы делать снимки с отпечатков. Барни взял какой-то серый порошок, осторожно насыпал его на поверхность распылителя и нацепил на нос пару мощных очков.

— Один отпечаток есть, — сказал он, — наложился поверх множества смазанных.

«Смазанные, скорее всего, принадлежат задержанному парню, а отпечаток — Мориарти», — подумал Роджер.

— Уверен, что только один? — спросил он, вглядываясь в неясные пятна.

— Посмотри сам, — предложил Барни. — Вот большой палец, вот, видишь, остальные четыре и ладонь на ребре рукоятки. Фотографии нужны?

— Да, пожалуйста, — сказал Роджер. — Большое тебе спасибо, Барни.

— Не думай, что я сделал это для тебя — только для молодежи космического века. Есть удачи? — Барни явно был полон надежд.

— Могут быть.

— Не унывай, Красавчик!

Роджер вышел и, направляясь к лифту, увидел идущую навстречу девушку в светло-зеленом коттоновом платье. Она была привлекательна, светлые волосы напомнили ему Элси, девушку Ричарда.

— Доброе утро, сэр.

— Доброе утро, — ответил Роджер.

Она прошла мимо, но Роджер вдруг остановился и, обернувшись, окликнул:

— Констебль Рид, не так ли?

Она тоже обернулась. Движения ее были легки, по-женски грациозны.

— Да, сэр.

— Какой работой вы сейчас заняты?

— Служу ловушкой для мерзких стариков, — ответила она. — А потом переодеваюсь в форму и разоблачаю их грешки.

— Намечена какая-то работа после этого? — раздумывая, спросил Роджер.

— Нет, сэр, — медленно произнесла девушка.

— Вы знаете, чем я сейчас занимаюсь?

— Конечно, сэр.

Очень осторожно Роджер сказал:

— У вас исключительно красивая фигура. Это может нам пригодиться.

Не менее осторожно констебль Хилари Рид проговорила в ответ:

— Если я наложу специальный густой грим, серная кислота вряд ли принесет много вреда, сэр. У меня будет время смыть ее.

Роджер заулыбался во весь рот:

— Ну, в таком случае, у меня, вероятно, будет для вас работа.

— Спасибо, сэр. Я буду ждать ее с нетерпением.

Роджер спустился вниз по лестнице к кабинету старшего инспектора, руководящего женским подразделением офицеров уголовного розыска. Он хорошо знал старшего инспектора — она была переведена в Ярд из того же отделения, что и он, пятнадцать лет назад. Тем, кто мало знал ее, она казалась сухой и холодной. Роджер помнил, как однажды она сказала: «Я никогда не пойму, что заставляет меня или любую другую женщину идти работать в полицию. Мы вынуждены постоянно сталкиваться с самыми грязными отбросами общества. Прежде чем принять какую-то девушку к нам, я всегда стараюсь напугать и отговорить ее».

— Роджер, мне бы очень хотелось посвятить полчаса обсуждению твоих проблем, — сказала она, — но у меня через пять минут начинается конференция.

— Можно мне использовать для работы констебля Хилари Рид? Послать ее в Понт-клуб?

— А нужно?

— Ты можешь предложить кого-то лучше?

— Нет, — вынуждена была согласиться она. — Я сделаю все, что нужно. Хилари поступит в твое распоряжение, как только закончит давать показания в суде. Там ее задержат недолго.

— Спасибо, — улыбнулся Роджер. — И не нужно еще раз предупреждать, какая опасная и грязная работа ее ожидает, ладно?

Он почти сразу же ушел. В своем кабинете его ждали несколько записок от Мориарти. В одной Клайв Дэвидсон объявлялся в розыске, давалось краткое описание его внешности и извещались все отделения полиции Лондона и прилегающих к нему графств. Мориарти хотел также разослать фотографию арестованного, который не называл своего имени, по газетам и на телевидение. Все подготовленные Мориарти распоряжения были прекрасно отпечатаны, хорошо оформлены и изложены ясным слогом. Он явно показывал ему, Роджеру, как следует работать; несомненно, здесь требуется терпимость и спокойствие. Роджер позвонил, и Мориарти возник с быстротой джина из лампы Аладдина.

— Да, сэр?

— Откуда вы получили описание внешности Дэвидсона?

— От служащих Ассоциации молодых христиан, где он жил, сэр.

— Лучше бы от девушки, от Хиккерсли. Она видела это описание?