На базу космофлота у Ресты Валерия Седова упросили приехать для переговоров, когда корсы, после серии тяжелых потерь, сделали попытку вступить в контакт с землянами.

В свое время птицеящеры нанесли первый удар, уничтожив земную колонию на Тьеррасе. Причиной войны стала Металлика — планета, кишевшая редкими металлами. Земля претендовала на свою долю, птицеящеры не хотели делиться — в конце концов, планета находилась в спорной зоне, а корсы эти металлы просто ели, и без них не могли размножаться. И заменить их в рационе чужан не могли никакие искусственные продукты.

Внезапный коллапс ближайшей к району конфликта звезды в черную дыру нарушил планы военных и дипломатов обеих сторон, заставив и тех и других покинуть опасную зону. Однако Седов остался.

— Самое страшное, — добавил Борисов. — Что масса Ресты ниже предела Чандрасекара. Если она тоже начнет сжиматься, последует вспышка сверхновой. Это может случиться в любой момент. Я — фаталист, потому и остаюсь, — жестко сказал он. — Если хотите, можете улетать немедленно.

— А как же Иван? — Филин задал вопрос, который никто из троих, оставшихся у Ресты землян, до сих пор не решался произнести вслух. — Без антиграва на разведчике ему не уйти.

Четыре дня назад у Металлики корсы затеяли подозрительные маневры, и корабль Ивана Васютина отправился к планете на разведку. Спустя два часа после первого сообщения связь прервалась, а потом что-то странное начало твориться со звездами — Ресту потянуло в черную дыру. Было принято решение об эвакуации. Техотдел, остатки эскадрильи и разведгруппа покинули базу.

Остались только трое добровольцев. Женя Филин был для Васютина не только механиком, но и лучшим другом. Борисов тяжело переживал свою долю ответственности, хотя его никто не стал бы обвинять в произошедшем. Подспудно ему просто не хотелось покидать базу, на долгое время ставшую убежищем от личных проблем.

Седов же, наверное, и сам не смог бы объяснить, что заставило его отказаться от немедленной эвакуации. Уж, конечно, не судьба совершенно не известного ему пилота — Валерий едва смог припомнить молчаливого невысокого парня с простоватым лицом. Наверное, дипломата удержало профессиональное предчувствие…

— Даже если Иван вернется, можно не успеть, — ни к кому особо не обращаясь, мрачно сказал Борисов. — Ведь не известно, что запустило гравитационный коллапс. А если все будет нормально, я могу дождаться его один, и мы вместе уйдем на антиграве.

Военная база была оборудована мощным антигравитатором, способным вывести корабль даже из зоны притяжения черной дыры. До определенного предела, конечно.

— Немного еще подождем, — отозвался Филин. — Думаете, виноваты бочки?

— С чего бы борнам возиться с черными дырами? — раздраженно переспросил Борисов. Альтаирские борны, действительно, походили на зеленые бочонки на трех ножках, и военные часто непочтительно называли их бочками. Однако борны не вмешивались в военные стычки примитивных рас и больше всего старались не навредить. Приписать внезапное появление черной дыры альтаирцам было все равно, что списать его на необъяснимые явления природы.

— Не их стиль, — вмешался Седов. — Больше похоже на м'раугов. Может, энергии не хватило или еще что-то затеяли?

Всем было известно, что м'рауги — высшая галактическая раса, обитавшая в районах белых звезд Ориона — питались преобразованной в экто- и биоплазму энергией собственных солнц. Попытаться добыть даровую энергию, вызвав внутренний взрыв звезды — имплозию — вполне вписывалось в концепцию мироздания высших рас. А уж орионцев никогда не волновала судьба разумных букашек, случайно попавших под удар их неудобоваримых экспериментов. Репутация энергетических вампиров в галактическом сообществе не добавляла им популярности. Это подтвердили и слова Борисова.

— Да, — согласился астрофизик. — Спалить для забавы три звезды и пару триллионов разумных — вполне в их стиле.

Седов вздохнул, вспомнив Т`хака и обещанную вампиром помощь. Он имел о м'раугах особое мнение, но счел момент неподходящим для ксенологических споров и возражать не стал.

Васютин медленно приходил в сознание. Пилот барахтался в темноте, пытаясь выбраться на поверхность сна, терял ненайденную опору и вновь тонул. Хуже всего были картинки и голоса — они назойливо проникали в мозг, минуя органы чувств. Вырываясь из глубин подсознания, Иван вспоминал, как его разведчик на полной скорости невероятным образом остановили, стянув сетью, невидимые нити, ослепившие приборы и погасившее сердце корабля, энергатор. Пилот не успел даже поддаться панике, затянутый чернотой, не отпускающей и не дающей ни умереть, ни проснуться, ни уснуть, ни вспомнить.

Не сразу, но Васютин узнал в голосах мешанину неразделимых красок и звуков — образы мыслеречи. Кто-то пытался докричаться до его, тонущего в небытии сознания.

Когда-то, когда Иван был на третьем курсе, чуть ли не перед выпускными, в пилотском училище ввели новый факультатив. Из десятка заинтересовавшихся преподаватель мыслеречи отобрал четверых. Сейчас Васютин радовался тому, что попал в четверку избранных. Особых способностей к языкам Иван никогда не имел, но зато очень ярко чувствовал эмоции. Вот и сейчас мыслеобразы были громоздки и непонятны, а эмофон воспринимался отчетливо до болезненности. Темнота начала дробиться, рассеиваясь. Неведомый собеседник, нет, несколько собеседников заходились в неслышимом крике, таинственным образом окрашенном в разные цвета. Их было трое:

— Мы не хотим умирать! Спаси! — излучал первый, ослепительно-белый.

— Жарко, больно, страшно, плохо, — этот страдал самый слабый и тихий, апельсиново-желтый. И Иван пожалел малыша, пытаясь передать в мыслеобразе сочувствие.

— Скорей! Быстрей! Поспеши, — тяжеловато воплощались в картинки терракотово-красные мыслеобразы третьего.

Васютин решил было, что слышит разумных с погибающих в звездном коллапсе планет. Иван только не понял, почему невидимки обращались к нему, неподвижному и беспомощному. Однако ни одна из звезд в районе черной дыры планет вообще не имела. Не говоря уже о жизни, тем более разумной. Тогда кто же? Он не знал. При этом, постепенно выкарабкиваясь из черного сна, Васютин совершенно отчетливо понимал — спасения ждут именно от него.

— Кто вы? — невероятным усилием концентрируясь в мыслеречи, выдал сигнальный образ Иван. И был потрясен, сумев расшифровать ответ. Перед закрытыми глазами замерцали звезды. Одна из них, старшая, Омега — «сильная, могучая», — пояснил «красный» — вдруг вспыхнула сверхновой и сразу же свернулась в бездонную дыру в пространстве, потянув к себе остальные три.

С ним в самом деле говорили звезды, — осознал Васютин. Он, конечно, слышал о солнечниках, разумных солнцах — их приходились единицы на тысячи и десятки тысяч обычных звезд, но даже не мог представить, что когда-нибудь столкнется сразу с тремя из них, и, больше того, что именно у него солнечники попросят помощи.

Красный гигант Альфа объяснил, что, в порыве отчаяния, решил обратиться к мелькавшим вокруг по своим таинственным делам разумным, чтобы спасти желтую малышку Ресту. По странной прихоти судьбы, в гравитационную ловушку попал разведчик Земли.

— Желтая. Уходит плохо, — прокомментировал «красный». — Это Пожиратели! Здесь они, недалеко. Уже съели старшую, а сейчас за ней уходит малыш. Помоги, спаси! Ведь вы, мелкие, разумны и можете разговаривать с пожирающими звезды. А нас они не слышат, не хотят слышать.

— Я… конечно, но кто…? — мысленно забормотал Васютин, путаясь в мыслеобразах. В сознании замелькали картинки, но Иван не обращал внимания, пытаясь вспомнить, кто же такие Пожиратели звезд, что-то в этом названии было ужасно знакомое.

— Ага, точно! — пилота осенило. Пожирателями звезд или призраками в Сообществе называли м'раугов. Васютин вспомнил, как ребята из группы разведки несколько раз упоминали, что видели призраков в районе неподалеку от Ресты. Но как же он, обычный военный пилот-разведчик, представитель, прямо скажем, не слишком развитой расы, сумеет договориться с высшими? Его даже не станут слушать.