Поездка слишком резко заканчивается, вытряхивая меня из спутанных мыслей. Джаред берет меня за руку, чтобы помочь и я не возражаю, когда он не отпускает меня, пока мы прогуливаемся по карнавалу.

– Спасибо, что пригласил. Я здорово провела время, – говорю я, запихивая в рот последний кусочек сахарной ваты.

Мы выиграли поездку примерно на каждом аттракционе, попробовали, наверное, всю еду на карнавале от Корн-догов [12] до поджаренного во фритюре Твинки [13] и потратили маленькое состояние на игры карнавала.

Два часа спустя мы тащим гигантских размеров льва, выигранного Джаредом в игре Силач и уходим от огромного количества транжир.

– Нет проблем. Я знал, что тебе понравится. Помнишь, как мы раньше прогуливали школу и транжирили наши обеденные деньги на скибол [14] и на пиццу с курицей и сыром? – смеётся Джаред.

Я воскрешаю нежные воспоминания. Раз в две недели я своего рода ссорилась со случайной озлобленной пчеломаткой [15] или огромным мудаком, который пытался залезть мне в трусики и не принимал отказ. Джаред был моим единственным спасением.

Побег с ним был единственным способом избежать исключения за драку. Когда всего становилось слишком много, чтобы просто отмахнуться, Джаред настаивал, чтобы мы пошли и купили весомое право доступа и напивались по поддельным документам, пока не могли стоять на ногах. Мы всегда так делали, когда молодежи нужно восстановить хорошую карму, угробленную в школе. Просто такой вылазки мне хватало. Мне хватало Джареда.

– Я скучаю по тем дням, – с улыбкой говорю я. – Нам нужно это повторить. – Боги знают, насколько мне нужно это отвлечение.

Холодный порыв ветра пронизывает меня, и я заметно вздрагиваю.

– Замёрзла? – спрашивает Джаред. И прежде чем я успеваю ответить, снимает с себя толстовку с капюшоном и набрасывает мне на плечи, при этом открывая взору свои накаченные руки и грудь, плотно обтянутые тканью синей футболки с длинными рукавами.

От холодного воздуха мои соски затвердели, и я вижу, как они проступают сквозь тонкую ткань.

– Нет, я в порядке. Оденься, пока не заболел, – протестую я, но Джаред ничего и слышать не хочет. Я отлично знаю, что против его рыцарства не попрешь, поэтому надеваю его гигантских размеров толстовку.

– Смотри! Гадалка. Давай зайдём!

Джаред тянет меня вперед и проскакивает в темную палатку. Абсурдное клише: зажженные свечи, на столе хрустальный шар в комплекте с пожилой женщиной, завернутой в развевающийся плащ. Я закатила глаза и знаком показала Джареду идти первым.

Он нерешительно приближается к женщине, судя по всему о чём-то задумавшейся.

С тех пор, как мы вошли, она так и не открыла глаза и я мгновенно причислила ее к выпускникам Школы Экстрасенсов Мисс Клео. Все же это забавно.

– Положи деньги на стол и садись, – сухо, и с ужасным акцентом, бросила она. Джаред обернулся на меня, и я пожала плечами. Он сделал, как сказала гадалка и женщина протянула руку, указывая, что Джаред должен вложить в нее свою. Неохотно, но он это сделал, она, начинает тяжело дышать, и живо ласкает руку Джареда. О, да ладно!

– У тебя доброе сердце, – начинает она своим банальным акцентом, все еще с закрытыми глазами. – Храброе сердце. У тебя есть любовь в нём, и она вернётся, несмотря на потрясения. Ты должен быть терпеливым. Она придет. Однако будь осторожен. Опасность таится поблизости. Не обманывайся теми, кто пытается заманить тебя мирскими удовольствиями. В конце концов, это приведёт к трагедии. – Потом она опускает руку, и ее пустое, скучающие выражение возвращается. ОК, это была пустая трата пяти долларов. Её слова можно бы применить почти каждому парню в Америке!

Джаред нервно встает и указывает мне сесть. Я покачала головой, тогда гадалка прикрикнула

– Сядь! – ее глаза по-прежнему закрыты; как она могла видеть мой отказ? Я вздохнула, вытянула мятую пятидолларовую банкноту из кармана и бросила ее на стол, гневно плюхаясь на стул.

Женщина протягивает руку, и я вкладываю свою дрожащую в ее. Когда гадалка сжимает мою руку, она задыхается и яростно распахивает глаза. Ее зрачки затуманены серой дымкой. Она слепа. Я мысленно выговариваю себе за то, что считала ее примитивной и мелодраматической.

– Я… Мне… очень жаль. Я не… не понимаю. – Бормочет она, отбрасывая мою руку, будто вместо пальцев у меня змеи. Что за хрень? – Я могу уйти. Сейчас. Я… Я не понимаю. – Она реально меня пугает. Это должно быть частью представления.

Я обернулась на Джареда, который выглядел столь же встревоженным, как и я. Я должна все исправить.

– Нет, пожалуйста. Я заплатила. Что вы видите?

Старуха громко сглатывает, явно боясь говорить. Потом неистово качает головой.

– Нет. Я не могу. Я уже ухожу! Прошу прощения! Пожалуйста, пощади меня! – умоляет она.

– Нет, я не хочу, чтобы ты уходила. Я не причиню тебе вреда. Скажи мне, что ты видишь. Пожалуйста! – она действительно начинает пугать меня. Я бы хотела, чтобы у Джареда появился повод оставить меня один на один с надуманной прорицательницей, но это было бы слишком очевидно. Он, так или иначе, возразил бы, а гадалка убежала бы с криками.

Слепая женщина тянется к моей руке, яростно дрожа. Она снова закрывает глаза и неохотно громко втягивает воздух.

– Ты находишься в большой опасности. Серьезной опасности. Тьма приближается к тебе со всех сторон. Она затмевает свет вокруг тебя, тянет тебя все дальше и дальше в мир боли и трагедии. Она проникает в тебя. Изменяет тебя. Скоро она поглотит тебя полностью. Однако тебе не позволят. Ты встретишь тьму. Потому что ты… – Она колеблется.

– Продолжай, – прошу я. Мне нужно услышать это.

Слепая женщина болезненно сглатывает, будто проглотила лезвие бритвы. Ее дыхание ускоряется, а сухие губы дрожат.

– Ты тьма.

И с этим, она отпускает мою руку и быстро отстраняется.

Я не знаю, что сказать. Что я могу сказать? Я двигаю деньги ближе к ней, но она отрицательно и яростно качает головой, как будто гадалка может видеть то, что я делаю.

– Я не могу их брать. Прости. Я просто старая женщина. Я не хотела тебя обидеть! – стол почти сотрясается от дрожи женщины. Я хватаю банкноту и плотно сжимаю в ладони, боясь столкнуться с реакцией Джареда на мою странную судьбу. Он неподвижно стоит, широко раскрыв глаза и побледнев. Он тоже потрясен словами этой женщины.

– Пойдем, – бормочу я, вытаскивая за собой Джареда, оставляя там свое крупногабаритное чучело животного.

Я должна убежать, и на этот раз пару игр в Скибол и пицца не подавят нарастающее во мне беспокойство. Это превосходит все, что я когда-либо ожидала.

Я была столь погружена в отвержение Светлых и того, чего они от меня хотели, что не смогла увидеть в кого на самом деле превращаюсь. Гадалка увидела это, темнота во мне. Я не борюсь с ней. Я принимаю ее. Я не бегу о Темных.

Я Темная

.

Переводчики: Shottik, assail_sola, natali1875, inventia, jedem, Tenacia

Редактор: assail_sola

– Твою мать, Габс, ты знаешь эту леди?

Я потянула Джареда из темной палатки, где расположилась проницательная гадалка, что оказалось не таким уж простым делом, учитывая, что он был тяжелее меня фунтов на восемьдесят [16].

– Нет, – все, что удалось мне из себя выдавить. Горло сжималось от волнения и страха. Как она это увидела? Это не может быть правдой!

– Может, остановишься на секундочку? Что происходит? – кричит Джаред, отказываясь идти, поэтому я тяну его за футболку. Мне нужно выбраться отсюда. Подальше от этой женщины и ее лжи.

Джаред хватает меня за плечи и удерживает на месте. Я дезориентирована, потеряна. Глаза отчаянно мечутся, я не способна ни на чем сосредоточиться.