Пожалуй, мне придется привыкнуть к тому, что Сильвестр Левенталь по нескольку раз повторяет одну и ту же мысль.

— Да, вот еще что, Каролин. Ты должна уже на этой неделе приехать в Берлин, мы сходим перекусить и обсудим деловую сторону вопроса, потом снимем пробный выпуск нового ток-шоу, но сперва над тобой поработают имиджмейкеры. И когда над тобой поработают имиджмейкеры, я зайду на тебя посмотреть, вдруг меня что-нибудь не устроит, но, собственно говоря, у нас в штате только профессионалы, так что тебе должно понравиться, но, если же нет, тогда над тобой еще поработают имиджмейкеры, чтобы тебе понравилось!

В общем-то, я могла бы отложить трубку в сторону и сходить в магазин, Сильвестр бы этого даже не заметил, потому что он говорит без остановки. В любом случае, он будет очень рад увидеть меня снова. Еще он спрашивает, приедет ли Мариус, который так хорошо о нем заботился на яхте, весело нам там было, правда?

— Какая удача, что я и Роланд («Будь он неладен», — думаю я про себя) искали в тех краях скатов и наткнулись на ваш остров, потом приплыли за вами в шлюпке, чтобы отвезти на яхту.

Каролин, ты должна признать, это был красивый парусник; что ни говори, а французская фирма «Бенетау» строит шикарные парусники.

Я вдруг чувствую головокружение, все расплывается. Это все кровообращение. Со мной иногда такое бывает. Ох уж это кровообращение, оно делает со мной все, что хочет, и тогда не помогают никакие таблетки. Я знаю, мне нужно вести более размеренный образ жизни, с кровообращением шутки плохи, и организм когда-нибудь отомстит за такое пренебрежение. Оно непременно даст о себе знать, это нарушенное кровообращение.

По-моему, прошла целая вечность, когда Сильвестр, наконец, сказал, что теперь он снова соединит меня с госпожой Шнайдер, чтобы та назначила время съемок. Я благодарна ему за это, как и тогда, когда он забрал меня с необитаемого острова.

К счастью, теперь госпожа Шнайдер не такая любезная, как в начале, и сразу переходит к делу. Съемки в пятницу.

— Все, я себе записала. Тогда и познакомимся. Я приготовлю вам кофе. И оставлю ложечку в чашке.

Я благодарю госпожу Шнайдер и наконец-то кладу трубку.

— Ну и как оно? — спрашивает Мариус, который стоит в дверях.

— Все замечательно, — говорю я.

Ух, в какую авантюру я пускаюсь! Но если проект уже готов, имиджмейкеры — хорошие специалисты, да и с парусником все нормально, то ничего плохого не случится. Мариус в любом случае хочет поехать со мной в Берлин. Заодно мы хотим навестить одного приятеля и переночевать у него.

Мне на работу только в понедельник, и все складывается очень даже удачно.

Потом я стираю (к счастью, пока еще в стиральной машине). Я так рада, что наши портмоне не пропали во время шторма. Ничто так не выматывает нервы, как восстановление удостоверений личности и прочих документов.

Звонит телефон. Это Маузи, она просто никакая. Все из-за того, что Малыш Джо бесследно исчез.

— Если он с собой что-нибудь сделает, — ревет Маузи, — я себе этого никогда не прощу!

Мариус обещает ей начать поиски. Мы сообщим, если что узнаем.

Раздается звонок в дверь, это Малыш Джо, вид у него крайне неопрятный.

Он говорит, что был всю ночь в баре и напился до чертиков, потому что считал Маузи любовью всей своей жизни, но теперь все кончено. Домой он тоже не хочет идти. Ему кажется, что под ним разверзлась пропасть. Я варю кофе.

— Как она могла? — завывает Малыш Джо.

Я не знаю, что на это сказать. В действительности я все равно не могу ему ничем помочь. Надо потом еще раз потолковать с Маузи. Снова звонок в дверь. Это заплаканная Маузи, которая, увидев Малыша Джо, начинает рыдать еще сильнее, и Малыш Джо вторит ей, так что теперь они завывают вместе. Наверняка наши соседи подумают, что вместо обычных домашних животных мы завели двух койотов.

— Я должна кое-что сказать, — говорит Маузи. — Я вовсе и не беременна.

Вот это поворот событий!

— Час назад у меня начались менструации.

Да, надо как-нибудь устроить Маузи хорошую взбучку!

— С чего ты вообще взяла, что беременна? — спрашиваю я.

— Ну, как вам сказать, сначала у меня было просто предположение, а потом оно перешло в уверенность.

Маузи подлетает к Малышу Джо и бросается ему в объятия, и оба завывают еще сильнее. Да, здесь точно можно сойти с ума. Наконец-то эта парочка идет домой. А я моту снова заняться стиркой.

Пятница. Первые съемки. Великий день. Мы садимся в скорый поезд и приезжаем в Берлин примерно в полдень. Нас встречает водитель из «Строуберри Интертейнмент». Сильвестр уже ждет нас.

— Кароли-и-ин, Ма-а-ариус, какая радость! Я не просто рад, я несказанно рад. Я очень надеюсь, что вы разделите со мной эту радость. Ведь радость — это так чудесно.

Почему я еще на яхте не заметила, что он все время (на яхте) повторяет одно и то же по несколько раз (на яхте)?

Мы идем в шикарный ресторан вместе с человеком, который разработал проект нового ток-шоу. Сильвестр без устали повторяет, как он рад встрече. Потом мы говорим о «делах», и Сильвестр достает стопку бумаг. Из этой стопки он вытаскивает проект, который я должна тут же просмотреть. На первый взгляд, все как надо. Как мы и договаривались, называется ток-шоу «Удивительное рядом». Эфирное время — один час, с понедельника по пятницу, шесть гостей, так называемых удивительных. Предложения редакции: 1) Господин Мустерманн, который живет в доме без водоснабжения и электроэнергии. 2) Супруги, которым удалось за тридцать лет совместной жизни не обмолвиться ни единым словом. 3) Арабский нефтяной магнат, у которого сорок жен, и одна из них тоже среди гостей. 4) Женщина, которая живет без денег, и так далее. И еще: нимфоманки, трансвеститы, всевозможные фетишисты и так далее и тому подобное.

— У нас очень много вариантов, нужно изучить все, — говорит редактор.

Он похож на какого-то рекламного агента. На нем мешковатый черный костюм (его бы ушить на четыре размера), да к тому же черная рубашка и галстук с металлическим блеском, на котором нарисованы мячики и клюшки для гольфа. А еще у него косичка, как у Карла Лагерфельда. Но он очень милый и говорит, что мы должны перейти на «ты». Его зовут Феликс. Счастливый.

Феликс объясняет:

— Проходить шоу должно так: гости выходят по очереди и потом занимают свои места на стульях. Запланировано также участие экспертов и психологов.

Да уж, это абсолютно новый проект ток-шоу.

— Именно это удерживает людей у экранов телевизора.

Уж Феликс знает в этом толк. Мы прямо сейчас приступим к съемкам, только сначала меня приведут в порядок имиджмейкеры.

Сильвестр во всем соглашается с Феликсом и говорит, что пора начинать. Но сначала я в гримерку, в гримерку и еще раз в гримерку.

Сильвестр платит, и мы едем в «Строуберри». Это огромный комплекс, на первом этаже находятся студии звукозаписи. Ух, ты, сколько тут огромных ламп! Нам навстречу движется целая толпа народу.

— Вот наша команда, — говорит Сильвестр и представляет меня. — Это госпожа Шатц, мое открытие года!

Как неловко! Но все люди очень приятные и серьезные. Тем временем Сильвестр уже протягивает мне папку с пробным сценарием.

Сначала, как и обещал Сильвестр, надо мной должны поработать имиджмейкеры. Дородная гримерша, которая представляется Хильдой, собирает мои волосы в пучок и очищает кожу лица. Затем она наносит специальный грим и в довершение ко всему как следует это припудривает. Кожа сразу начинает чесаться. Ведь мне никогда еще не накладывали грим. Хильда завивает мои волосы горячими щипцами, а потом наносит тушь, румяна и губную помаду.

— Готово! — кричит Хильда, очень гордая собой.

Я смотрю в зеркало и не узнаю себя. Неужели это я? Удивленная этим превращением, я наклоняюсь вперед. Выгляжу я действительно хорошо. Узкие щеки, сияющие глаза и настоящая львиная грива. Не чешись так мое лицо, я была бы абсолютно счастлива.