Вернадский Г. В. Древняя Русь. Тверь, 1996; Толстов С. П. Из предыстории (Палеоэтнографические этюды) // СЭ. Вып. 6-7. М.; Л., 1947. С. 39-59; Третьяков П. Н. У истоков древнерусской народности. Л., 1970; Березовец Д. Т. Об имени носителей салтовской культуры // Археологiя. Т. 24. Киïв, 1970. С. 59-74; Талис Д. Л. Указ. соч. С. 87-99; Кузьмин А. Г. Начало Руси. Тайны рождения русского народа. М., 2003. С. 243-267.

Кузьмин А. Г. Предисловие // Откуда есть пошла Русская земля. Века VI-X. Кн. 1. М., 1986. С. 16.

Калинина Т. М. Сведения Ибн Хаукаля о походах Руси времен Святослава // ДГ. 1975 г. М., 1976. С. 96.

Талис Д. Л. Указ. соч. С. 98.

Результаты археологических раскопок, кстати, свидетельствуют о достаточно широком распространении салтово-маяцкой культуры на территории, определяемой историками в качества исторического "ядра" Киевской Руси (см.: Третъяков П. Н. О древнейших русах и их земле // Славяне и Русь. М., 1968. С. 187; Сухобоков О. В. Левобережная Украина в VIII-XIII вв. // Историко-археологический семинар "Чернигов и его округа в IX-XIII вв.". Чернигов, 1985. С. 24-25; Пархоменко О. В., Юренко С. П. Славяно-салтовские контакты в Подесенье // Там же. С. 6466; Щеглова О. А. Салтовские вещи на памятниках волынцевского типа // Археологические памятники эпохи железа восточноевропейской лесостепи. Воронеж, 1987. С. 77-85). Тут, возможно, содержится ключ к решению проблемы происхождения имени и народа русов и их проникновения на территорию земли полян.

Константин Багрянородный. Указ. соч. С. 45.

Там же. С. 51.

См. обзор мнений там же: С. 308-310.

Шангин М. А., Вишнякова А. Ф. Существовала ли "внешняя Русь" // ВВ. Т. 14. М., 1958. С. 97.

Бейлис В. М. Ап-Идриси (XII в.) о Восточном Причерноморье и Юго-Восточной окраине русских земель // ДГ. 1982 г. М., 1984. С. 209.

Константин Багрянородный. Указ. соч. С. 292-293.

Гедеонов С. А. Варяги и Русь. М., 2004. С. 364.

Обзор мнений о "Самватасе" см.: Лященко А. И. Киев и Σαμβατος; у Константина Багрянородного //Доклады АН СССР. 1930. №4. С. 66-71; Константин Багрянородный. Указ. соч. С. 315-316, коммент. 17.

Гадло А. В. Восточный поход Святослава (к вопросу о начале Тмутороканского княжения) // Проблемы истории феодальной России. Л., С. 62.

Первую точку зрения отстаивал А. В. Гадло (Там же. С. 62), вторую - С. А. Плетнева (Очерки хазарской археологии... С. 153.

Гадло А. В. Восточный поход... С. 62.

В историографии делались неоднократные попытки использовать для описания действий русов Святослава в Крыму так называемую "Записку греческого (или другой вариант - готского) топарха". История этого загадочного документа такова. В 1819 г. знаменитый французский византинист К. Б. Газе издал по поручению русского мецената и собирателя древностей графа Н. П. Румянцева "Историю" Льва Диакона. В объяснительных примечаниях к тексту этого произведения была помещена обширная безымянная записка, не имевшая ни начала, ни конца; она начиналась с обрывка предложения и также неожиданно обрывалась. Издатель сообщал, что сборник, из которого была взята "Записка", содержал разные письма св. Василия Великого, Фаларида и св. Григория Назианзина, а по почерку относился к концу X в. Газе был крупнейшим византинистом своего времени и ошибиться в датировке почерка не мог, да это и трудно было, учитывая особенности изменения византийского письма. По его описанию, несколько страниц в этом кодексе, но не подряд, а в разных местах оставались первоначально пустыми, а затем были исписаны другой рукой, почерк которой показался Газе намного моложе первой, главной руки, хотя также мог быть отнесен к концу X в. Уже по внешнему виду вновь исписанные в кодексе страницы не были похожи на простую копию чужого, переписанного сочинения. Они были полны поправок, многие слова зачеркнуты, написаны наверху, заменены другими. Текст, разбросанный по книге, представлял собой три отрывка. (История "открытия" "Записки" и ее содержание излагаются по изданию: Васильевский В. Г. Записка греческого топарха // Васильевский В. Г. Труды. Т. 2. Вып. 1. СПб., 1909. С. 136-212.)

В первом отрывке рассказывалось о возвращении поздней осенью из какой-то поездки наместника некой области ("топарха"). Дойдя до устья Днепра, его отряд вступил в "селение Борион". Во время пребывания здесь "подул самый тяжкий северный ветер, и разразилась такая жесточайшая вьюга, что нельзя было думать, чтобы какие-либо пути остались доступными". "Топарх" (повествование ведется от первого лица) сказал своим спутникам, что "нам нельзя (будет) выйти из дому и перебраться на ночлег в другое место (и что мне по звездам показалось), тогда как первая из звезд была уже в вечернем фазисе, и (сообразно с ее природой) сообразно с нею изменялось состояние воздуха (по природе являясь холодною и снежною), - называемая Сатурном. Ибо она именно тогда проходила около начал Водолея, между тем как Солнце пробегало зимние знаки". Наконец отряд покинул селение и продолжил путь по глубокому снегу, преодолевая сопротивление резкого ветра. Главное "бедствие" автор видел в том, "что мы шли по неприятельской земле, и уже вследствие этого наше положение не было безопасно". Во втором отрывке автор повествовал о войне с некими "варварами", которые "самым бесчеловечным образом разоряли и губили всех, подобно некоторым диким зверям". При этом повествователь называл опустошенную землю то "нашей" (византийской), то принадлежащей неприятелю. Вследствие действий "варваров" в соседней от "топарха" области "более десяти городов лишились своего населения, не менее пятисот селений превратились в пустыню". Наконец, автору самому пришлось повоевать, и, судя по описанию, вполне успешно. "Варвары" отступили, и тогда "топарх" "пришел к мысли снова поселиться в Климатах". В третьем отрывке сообщалось о боевых действиях укрепившегося в крепости в этих "Климатах" автора против "варваров". Наконец "топарх" собрал на совещание "лучших людей" из местностей, "которые держались нас". Собравшиеся на совещании не хотели оставаться в византийском подданстве и убедили "топарха" передаться под власть того, "кто царствует на севере Дуная и, вместе с тем, могуч большим войском". Этот государь гордился своими победами в боях, и по обычаям его подданные не отличались от обитателей области "топарха", ведь эти земли соседствовали. Описанный владыка "охотно" утвердил "топарха" во власти "над Климатами и присоединил к этому целую сатрапию, а сверх того, подарил в своей земле достаточные ежегодные доходы".

Из текста "Записки" так и остается неясным, кто этот "топарх", откуда он возвращался и куда ехал, что за "варвары" были его врагами и "кто царствует на севере Дуная". А вскоре пропал и подлинник "Записки". Сборник, на который ссылался Газе, был якобы временным приобретением французов эпохи Наполеоновских войн, и его, вследствие трактатов 1814 и 1815 гг., вместе с другими рукописями, составлявшими до четырех тысяч томов, вернули, куда - неизвестно. Газе выражался в том смысле, что принадлежность кодекса Парижской королевской библиотеке относилась к прошлому. В результате последующие исследователи могли оперировать лишь тем описанием документа, которое дал сам издатель. Газе считал, что отрывки имеют близкое отношение к русской истории, так как в них описывается переправа через Днепр самого автора "Записки" и говорится далее о сильном и воинственном государе на севере Дуная. Кроме того, в отрывках втором и третьем упоминаются "Климаты" - область, находящаяся под властью автора. Эти "Климаты" Газе отождествлял с крымскими Климатами, областью, известной по трактату Константина Багрянородного "Об управлении империей". А так как они соседствовали с Херсоном, то исследователь относил все события, о которых идет речь в отрывках, к Крыму, к завоеванию Владимиром Святым Корсуня (Херсона) в 988 г., что отвечало его датировке текста.