Дети выдохлись и переставляли ноги уже еле-еле. Придавало сил понимание того, что они опережают машубаст совсем на чуть-чуть: морды тварей иногда удавалось разглядеть в волнах в нескольких сотнях метров от берега. Островитяне, при всём их нетерпении, от детей не отрывались, наоборот, шли вокруг них кольцом.
— Война — это полная дрянь, — изрёк совсем уставший Один.
— Согласен, — поддержал Иллиан, — больше не пойдём.
Через пару шагов Одину пришла в голову очередная мысль:
— Зато будет, что рассказать о том, как мы корабль аборигенов спасли от машубаст.
Иллиан представил, как он рассказывает об этом на базе всем знакомым, и неожиданно для себя прибавил ходу. Один тоже. Островитяне их ускорение отметили весёлыми вскриками. Дети их слова не разобрали, они плохо знали этот язык, но остались уверены, что над ними смеются.
— Ну и пусть смеются, — сказал Иллиан, — мы ещё посмотрим, кто больше машубаст положит.
Но мамочка Одина смазала всю забаву. Перевалив через мыс, дети обнаружили на песочке всю её команду. Островитяне, завидев корабль, разразились громкими криками. Поначалу Иллиан с Одином не поняли причину. Потом причина стала ясна: перед кораблём болталась шлюпка. Она двигалась очень странно: матросы в ней делали пару гребков вперёд, а затем передумывали и двигались назад. На корме шлюпки сидел дядя Суэви и что-то вещал матросам, размахивая крыльями. Матросы его игнорировали.
Островитяне попрыгали в последнюю шлюпку и помчались к первой изо всех сил. Несмотря на то, что это был другой вид, было понятно, что они гребут отчаянно, из последних сил. Вёсла так и мелькали в воздухе. Они не успели.
Из воды вдруг высунулась конечность машубасты, шлюпка встала вертикально (катапультировав при этом дядю Суэви) и перевернулась. Дядя Суэви благоразумно остался в воздухе.
На воде начали расплываться пятна крови. Островитяне в уцелевшей шлюпке бросили грести и принялись стрелять по воде. По кому они стреляли, с такого расстояния было не разобрать, но им, очевидно, всё было очень хорошо видно. Видимо, стреляли они не зря и очень удачно: на их шлюпку больше никто не нападал, и они успешно добрались до трапа корабля.
Прозвучала команда: Илиарсия приказала активировать дальние прицелы и приготовиться к стрельбе по кораблю. Вся команда тёти Илиарсии улеглись на песок, чтобы стрелять с упора. Иллиан, Один и один из дядек получили приказ охранять тыл. Дети принялись ныть: им очень хотелось пострелять на дальнее расстояние. Прицелы у излучателей Богини были великолепными, даже с такого расстояния можно будет выбирать, куда попасть машубасте: в левый глаз или в правый. Нытьё продлилось совсем недолго. Из лесу выбрались два ногатика с очевидной целью найти себе носителя. Дети занялись делом, Илиарсии даже не пришлось на них рычать.
В такт ружьям детей рявкнули излучатели взрослых, сразу десять: пара машубаст попыталась вскарабкаться на корабль по якорной цепи и трапу. Не переставая наблюдать за лесом, Иллиан на миг скосил глаза на корабль. Разорванные тела машубаст падали в воду, островитяне на борту корабля удивлённо смотрели на их падение. Потом они сообразили, в чём дело, и все, кроме одного, перебежали на другой борт. По трапу спустился один островитянин и погнал шлюпку к берегу. Отчаянная душа! На нос шлюпки сверху спикировал дядя Суэви, достал излучатель и навёл его на воду.
Повторно Иллиан смог взглянуть на шлюпку только тогда, когда она была уже совсем рядом с берегом.
— Как тебя приняли островитяне? — спросила Илиарсия у Суэви, не переставая наблюдать за кораблём через прицел.
— Пытались подстрелить. Никто не из них не знал, кто я такой, кроме тех олухов в шлюпке, а они впали в какой-то ступор, за что и поплатились, бедняги.
Илиарсия разделили группу пополам. Дети получили приказ грузиться в шлюпку вместе с первой группой. На берегу осталось всего пятеро дядек.
На корабль они прибыли вовремя. Не успели они перебраться на дальний борт, как подошла основная группа машубаст. Их морды выныривали повсюду вокруг корабля. Машубасты чего-то выжидали. Подстрелить их было невозможно: шумно набрав воздуха, они тут же ныряли. Илиарсия приказала наземной группе оставаться на месте: плыть к кораблю было слишком опасно (шлюпка к этому времени уже была на той стороне).
Пятерка машубаст попыталась напасть на группу, которая оставалась на берегу. Выстрелы с берега и с корабля порвали эту группу быстрее, чем они успели сделать три шага. Убедившись в неуспехе обходных манёвров, машубасты ринулись на прямой штурм. Их сдерживало то, что на относительно высокий борт корабля (почти три метра) они могли забраться только по пяти путям: двум цепям якорей, трапу, который никто не подумал убрать, и двум кормовым тросам, протянутым к плавучим якорям. Но даже при таких обстоятельствах их штурм был ужасен и свиреп. Стрелки еле успевали сбивать карабкающихся тварей.
Иллиан с Одином находились посередине корабля, на морской стороне борта. В общей драке нашлось дело и им: их излучатели находили одну цель за другой. Машубасты карабкались друг по другу, маленькие машубасты цеплялись за более медлительных крупных и норовили перепрыгнуть с них на палубу. В самый отчаянный момент дети вдруг обнаружили, что прямо перед ними за борт уцепились огромные когти. Над бортом начала вырастать голова самой крупной машубасты. Видимо, машубасты сумели как-то построить пирамиду под бортом корабля. Все взрослые стояли ближе к оконечностям корабля и этого прорыва не видели.
С громким криком "Мама!" Один перевёл ствол на новую цель и нажал на спуск. Машубаста оказалась невероятно умной и быстрой. Она просто убрала голову с линии огня. Крик пропал втуне: кричали все вокруг, предупреждая о множестве опасностей, и слабый детский голосок был заглушен множеством взрослых. Иллиан выстрелил вслед за Одином, но машубаста втянула голову, и разряд прошел выше. Один выстрелил ещё раз, а затем ещё и ещё раз. Каждый раз машубаста успевала уклоняться. Сложилась патовая ситуация: машубаста не могла вылезти, дети не могли её подстрелить. Иллиан решил изменить ситуацию и очередной разряд направил на лапу зверя. Машубаста передвинула лапу, и разряд из излучателя только пробил дыру в фальшборту. Один последовал примеру Иллиана, и на этот раз зверю пришлось убрать сразу две лапы. Машубаста рухнула в воду (совершенно невредимая), а в борту появилось ещё две дыры. Дети свесились за борт, чтобы посмотреть, как машубастам удалось достать борта. Никакой пирамиды под бортом не было. Машубасты не строили пирамиду, они просто ныряли поглубже и затем, набрав под водой скорость, выскакивали на высоту борта. И сейчас сразу две машубасты неслись из глубины к кораблю! Им не хватило совсем чуть-чуть, чтобы не уцепиться за борт. Их когти царапнули по корпусу в нескольких сантиметрах от планширя. Дети в испуге отшатнулись и не успели подстрелить их. Но вслед за рухнувшей в воду парой машубаст набирала разгон следующая пара!
В этот момент послышался такой родной, такой знакомый гул высокооборотных вентиляторов. На ночное море легли отблески габаритных огней. Дети удивились: штурмовик должен был появиться только через десять минут. Но это был не штурмовик. Это заявился Аис своей собственной огромной космической тушей. На этом сражение закончилось.
Наверное, курсант на Аисе снял предохранители и перевел пушки под управление Аиса (обычно ему не доверяют управление оружием). Первыми Аис снял из электромагнитной пушки тех двух тварей, что уже выскочили из воды. Остальным осталось довольствоваться глубинными бомбами, поверхностными разрядами корабельных излучателей, объёмными шарами защитных полей, напалмом и десятком других, не менее мощных средств уничтожения, что подарили Аису итоги развития сотен промышленных цивилизаций, аккумулированные в просторных оружейных складах Богини.
Всем стрелкам пришлось пригнуться и спрятаться, пока за бортами буйствовали струи огня и пара. Удивительно, но даже в таком аду нескольким машубастами удалось выжить. Аис продолжал висеть над кораблём и одиночными выстрелами отстреливать кого-то в глубине. Люди на корабле даже не видели его целей. Подошла пара штурмовиков и занялась тем же делом. Работы хватило и им. Потом они усвистали куда-то в сторону центра острова. Как сказала мама Илиарсия, сопровождать группу Аскера. Матросы корабля (и даже благородные судари, которых предупреждали о летающих кораблях) смотрели на эту картину широко раскрытыми глазами, не двигались и не отвечали на вопросы.
