— Раньше эта пещера была совсем маленькой. — задумчиво сказал Вар Варуна, лёжа на спине и глядя в потолок.

— Наверное, они отрыли её, пока островитяне спали, — высказал я своё предположения, глядя в потолок рядом с варом. Хорошо, что меня учили группироваться и падать с большой высоты.

Кое-как мы поднялись с каменного пола и полезли в пещерку снова. Теперь впереди шли Птитр и Бий У (они успели пригнуться или прижаться к стене). Матка машубаст повторила свой фокус с камнем. Птитр перехватил камень в полёте, рука у него спружинила, и камень полетел обратно даже с большей скоростью, чем в начале. В глубине пещеры раздался глухой удар и стон. Машубаста ответила целым потоком небольших камней. Бий У и Фиу (и когда он только успел пробраться под нашими ногами?) поставили излучатели на большую мощность и сожгли камни в воздухе. До нас долетела лишь пыль, зато пыли было много, и она была очень, очень горячей. Дышать и смотреть стало невозможным, пришлось выходить из пещерки, предварительно запустив туда пару гранат. Впрочем, надежд на них не было никаких — машубасты давно научились бороться с такими умниками, как мы с варами, и всегда прячутся в небольших выемках.

— Фиу, Бий У… отличная стрельба. Только больше, наверно, не надо.

Через несколько минут мы опять двинулись на штурм. На этот раз на нас обрушились мелкие машубасты и одна крупная — наверное, всё, что осталось в резерве. Как я и ожидал, гранаты не помогли. Но мы были злы, мы были опытны, и вскоре от всех машубаст осталась лишь большая лужа на полу, во всяком случае, нам так казалось. Лужа опять перекрыла нам дорогу к матке. Пришлось ждать добрый час, пока кислота прореагирует с камнем. Птитр и Фиу стояли на страже, мальчишки забавлялись тем, что кидали в лужу остатки скелетов и смотрели, как те с шипением растворяются в кислоте. Все остальные (кроме островитян, которые охраняли нас от вторжения извне) в это время перекусывали.

Панта не удержался и продолжил выпытывать из нас секреты:

— А как вы переходите из мира в мир?

Я не понял вопроса и потребовал уточнений. Оказалось, что все мои слова про другие миры, орбиты и галактики они поняли так, как будто рядом находится много параллельных миров, и все они параллельны их планете. Я, наверное, сам в этом виноват: когда я говорил о быстром перемещении между звёздными системами, я использовал слова "провалились в подпространство". Когда до них дошло, что рядом с ними много других звёзд, до которых даже свет идёт много лет, они были шокированы. Такого они не ожидали, они думали, что мы из какого-то южного царства, располагающегося в параллельном мире.

— А какие люди там живут?

Я показал на всю нашу группу. Наша команда достаточно разнообразна, чтобы навести ужас на кого угодно.

— А как они живут?

— По-разному. Есть миры, в которых люди что-то умеют, как в вашем, но в большинстве миров все едят то, что само растёт из земли и что можно собрать голыми руками. А если они поднимаются с этого уровня, то прилетают злые космические кланы и уничтожают всех, кого могут найти.

— Да, ты говорил. Но мы про другое: как они наводят у себя порядок? Чему радуются? Что считают должным, а что недолжным?

Я задумался. Возможно, у меня очень однобокое представление о Вселенной, поскольку нами обычно гасят разные пожары.

— Скажу вам кратко: все народы барахтаются в дерьме, которое заливает всё, что только можно, и они едва успевают его разгребать. Вон, посмотри на Иллиана: вся его планета погибла от камней с неба, и только небольшое количество соплеменников ждёт, когда мы подготовим им новый мир. Или на Илиарсию: жизнь в её мире сопряжена с таким большим количеством сделок с совестью, что она предпочла убежать умирать в космос.

Иллиан помахал островитянам ручкой. Удивлённые островитяне замолкли и сосредоточились на наблюдении.

— Наверное, он хотел сказать, что в большинстве миров нет канализации, как у нас, и их заливают нечистоты? — шепотом сказал Маля другому благородному сударю спустя несколько минут.

— Мне кажется, он имел в виду более широкое явление, — подумав, ответил тот.

Маля помолчала и зашла с другой стороны.

— Вы говорили, что у вас есть… как это? "Киноу"? А про что у вас бывает киноу?

Моя команда — уставшая и злая — дружно промолчала. Так бы Маля и осталась без ответа, но тут возбудился стоунсенс. Он смотрит все сериалы и фильмы, которые только есть в памяти нашего корабля, а их там записано очень много ещё со времён Академии Космопола. Кроме того, он везде подбирает театральные постановки или фильмы всех времён и народов, причем записывает их себе прямо в память. Все фильмы он смотрит на повышенной скорости, но даже при этом он просмотрел ещё не все запасы. Иногда до него трудно докричаться. Стоунсенс не придумал ничего лучше, чем прислать свой ответ для озвучивания Фиу (так мы поступаем всегда, когда стоунсенсу хочется задать вопрос при чужих).

Фиу дёрнулся, скосил глаза на экран лицевого коммуникатора и произнёс далеко не радостным тоном:

— Кино бывает разное. Мне больше всего нравятся земные фантастические сериалы, где пришельцы прилетают для того, чтобы съесть всех землян или убить их ради освобождения планеты для себя.

— Ух ты! — восхитилась Маля, — Вот бы посмотреть!

— А ещё мне нравятся сериалы, где ожившие мертвецы преследуют немногих выживших людей, а те еле-еле успевают от них прятаться или убегать, — продолжал Фиу, грозно обводя нас взглядом и говоря нам всем своим видом: "Засмеётесь — убью". Сам он такое ни за что смотреть бы не стал, он предпочитает упражняться с мечом или рубиться с учебными роботами.

Кое-кто из наших не выдержал и начал улыбаться. Я понял, что после следующей тирады стоунсенса мне придётся выносить трупы, и переключил Малю на себя, пересказал ей несколько особо интересных сюжетов. Маля оказалась шустрой девчонкой. Ей хватило нескольких секунд, чтобы сделать обобщение:

— Они у вас все какие-то слишком упрощённые. У вас людей либо съедают, либо планета гибнет от катаклизма, либо от террористов. Гораздо интереснее было бы, если бы плохие пришельцы действовали не грубой силой, а через разрушение связей между людьми, через взаимное озлобление, а хорошие силы им противостояли.

Этим она проняла даже меня.

— Хорошая идея. Напиши сценарий, я пропихну тебя сценаристом на телевидение.

Час спустя мы запустили в пещеру гранату и двинулись на штурм с упорным желанием сделать этот штурм последним. На этот раз нам никто не мешал, и мы смогли дойти до того места, где узкий ход немного расширялся, чтобы войти в более обширную пещеру.

Весь пол пещеры был уставлен яйцами зародышей. Часть яиц были закрыты. Соваться в такое минное поле было просто опасно. В три ствола мы принялись перемалывать кладку. Когда закончили, пол покрывало сплошное покрывало из скорлупы и слизи.

— Ты по-прежнему думаешь прыгнуть внутрь первым? — спросил я Фиу (при первоначальным планах предполагалось, что я закину Фиу внутрь, чтобы он мог развернуться и поджарить тех машубаст или ногатиков, которые надумают повторить засаду в духе той, что они устроили варам).

— И почему нам вечно приходится прыгать в разную грязь по пояс? — заворчал Фиу.

— Обычная белковая масса, ну, подумаешь, пахнет как дерьмо.

— Как застарелое дерьмо, — поправил меня Фиу.

Вар Варуна посмотрел на наш энтузиазм и сиганул в пещеру.

Проклятие! Я не успел присесть, чтобы открыть сектор обстрела для задних рядов, Фиу вообще смотрел в этот момент в пещеру и не понял, что произошло.

Старый вар развернулся в воздухе и приземлился лицом к нам. Приземлившись, он сразу начал стрелять, стрелять непрерывно. На пол пещеры посыпались ногатики. Если на входе в большую пещеру на нас пролился водопад ногатиков, то теперь на нас обрушилось цунами. Очевидно, в тот раз мы столкнулись с группой, которая должна была просочиться наружу и не очень настаивала на нашем убийстве. Эти были настроены иначе. Наши выстрелы рвали их на части ещё в процессе падения, но их было очень, очень много. Я присел на пол, чтобы второй и третий ряды могли внести свою лепту в уничтожение заразы, но ногатики всё равно приближались. А потом они начали прыгать.