Точно такой же ажиотаж вызвала другая акция Брокара. На Всероссийской промышленно-художественной выставке в Москве в 1889 году Торговый дом представил «Одеколон Цветочный» в виде настоящего фонтана из этого одеколона. Желающие могли подушиться бесплатно. На выставке российские покупатели познакомились с духами и одеколонами «Жокей-клуб», «Опопонакс», «Букет Императрис», «Жасмин», «Персидская сирень», «Резеда».

И немного статистики: если в 1874 году было выпущено 372 тысячи флаконов духов, то в 1884-м — 960 тысяч; в 1894-м — 1 миллион 124 тысячи; в 1904-м — 1 миллион 880 тысяч; в 1914 году — 4 миллиона 300 тысяч штук.

Генрих Афанасьевич относил парфюмерное дело к области эстетических искусств и, обладая утонченным вкусом, ценил все редкое, прекрасное, что создавалось человеком. Он увлеченно коллекционировал фарфор, изделия из бронзы, мебель — причудливого стиля барокко и рококо, классического и стиля ампир. Особое место в его коллекции занимала живопись. Еще в начале 60-годов на Сухаревском рынке ему посчастливилось купить подлинник картины Альбрехта Дюрера, причем что это подлинник и что это Дюрер, стало очевидно только после реставрации, полотно продавали за бесценок. Что это? Счастливая случайность или интуиция, основанная на знаниях, вечном поиске, стремлении видеть и узнавать прекрасное за вековой пылью?

Коллекция его была обширной, но предпочтение Брокар отдавал мастерам фламандской школы, в его собрании находились полотна П. Рубенса, А. Ван Дейка, Ф. Снейдерса и др.

В 1891 году он устроил выставку в Верхних Торговых рядах. На открытие пришли его друзья, вся художественная московская интеллигенция и князь Сергей Александрович с княгиней Елизаветой Федоровной. На обеде, устроенном Брокаром, Владимир Алексеевич Гиляровский произнес следующий экспромт:

Но прежде всего Брокар оставался промышленником, что не могло не отразиться на его характере. Он был человеком жестким и требовательным. Владимир Шляровский рассказал о случае с молодым художником Н. И. Струнниковым, который работал у Брокара.

«Н. И. Струнников, сын крестьянина, пришел в город без копейки в кармане и добился своего нелегко. После С. И. Грибкова он поступил в Училище живописи и начал работать по реставрации книг у известного московского парфюмера Брокара, владельца большой художественной галереи.

За работу Струнникову Брокар денег не давал, а только платил за него 50 рублей в Училище и содержал «на всем готовом». А содержал так: отвел художнику в сторожке койку пополам с рабочим — так двое на одной кровати и спали — и кормил вместе со своей прислугой на кухне. Проработав год, Н. И. Струнников пришел к Брокару:

— Я ухожу.

Брокар молча вынул из кармана 25 рублей. Струнников отказался:

— Возьмите обратно.

Брокар молча вынул бумажник и прибавил еще 50 рублей. Струнников взял, молча повернулся и ушел».

Генрих Афанасьевич скончался в 1900 году. Его похоронили во Франции. Шарлотта Андреевна в начале века открыла его музей-квартиру, которая существовала и после революции под названием Музея пролетарского западноевропейского искусства.

Первая мировая война отодвинула на задний план производство парфюмерной продукции. Фабрику Брокара покинули работавшие на ней немцы: управляющий Пфейфер, заведующий мыльным отделением Келлер, сюрпризно-коробочным — Савандер; остался только заведующий лабораторией — Брехстед, а из французов продолжали еще некоторое время работать Мизери, Мишель и сыновья Брокара.

В конце 1917-го — начале 1918 года фабрику национализировали, штат ее сократился, и лишь годы спустя на ее месте снова развернулось производство косметических и парфюмерных товаров под названием «Новая Заря».

Может показаться, что лишь иностранным подданным удавалось создать собственные прибыльные производства в России, только им улыбалась удача, это не так. Наряду с промышленниками-иностранцами работали и наши соотечественники, не менее известные и уважаемые. В одном ряду с именами Ралле и Брокара стоит имя А. М. Остроумова, который возглавлял крупное косметическое товарищество России.

Товарищество парфюмерной фабрики А. М. Остроумова образовалось из когда-то скромного и маленького производства. В 1885 году никому не известный московский провизор Александр Митрофанович изобрел мыло от перхоти. Он не гнался за красотой внешнего оформления изделия, но добился столь отменного его качества, что мыло стало пользоваться невероятным успехом и принесло своему изобретателю внушительную прибыль. Вырученные деньги он вложил в расширение дела. Со временем стали выпускаться кремы, духи и одеколоны. Особенно прославил своего создателя знаменитый тогда крем «Метаморфоза».

Производство постепенно разрасталось, появились склады в Петербурге, Одессе, Ташкенте и Варшаве, с товарами русского промышленника познакомились и за границей.

Но кроме косметических и парфюмерных товаров, бытовых и театральных кремов фабрика выпускала медицинские и гигиенические изделия для Института врачебной косметики, который Александр Митрофанович открыл в 1910 году на Тверской улице в доме № 33.

Магазины и склады в Москве сняли на Никольской, в Верхних Торговых рядах и «Славянском базаре», а сама фабрика находилась на Вороньей улице, в Гжельском переулке.

В пору расцвета деятельности А. Остроумова в рекламных целях была издана книга под названием «Наши артистки о парфюмерии товарищества парфюмерной фабрики провизора А. М. Остроумова». В книге собрали многочисленные отзывы известных артисток об изделиях парфюмерной фабрики. Подобной рекламой пользовались уже давно. Стоило какой-нибудь популярной французской артистке назвать свои любимые духи, как ее слова разносились не только по всему Парижу, но и по всей Франции. Производителя ждали большие барыши.

В случае с рекламой остроумовского товара пошли еще дальше. В издании не ограничились словами одной театральной знаменитости, здесь можно встретить имена ведущих актрис столичных театров, среди которых Елена Степанова и балерины из Петербурга Тамара Карсавина и Мария Петипа, дочь хореографа Мариуса Петипа, Вера Пашенная из Малого театра и знаменитая в начале века исполнительница русских песен Надежда Плевицкая.

Артистки оперы Большого театра возглавляли этот список. Елизавета Григорьевна Азерская ограничилась словами: «Приветствую серьезную соперницу иностранной парфюмерии, парфюмерию Остроумова». Леонида Николаевна Балановская сказала: «Духи я люблю вообще, но перед всеми другими отдаю предпочтение духам товарищества А. М. Остроумова. «Liseron», его тонкий аромат, разносящийся в воздухе, производит на меня чарующее впечатление».

«Мне очень нравится парфюмерия товарищества А. М. Остроумова, в особенности мыло, одеколон и пудра Лакте», — присоединилась к единодушному одобрению Антонина Васильевна Нежданова.

Певица Евгения Александровна Поппело-Давыдова высказалась в поэтической форме:

Нашлись слова, обращающие внимание читателя на несправедливость бытующего, правда, и по сей день пренебрежительного отношения к отечественной продукции. Балерина София Васильевна Федорова заострила на этом внимание: «До сих пор мы употребляли и восхищались заграничной парфюмерией и почему-то мало обращали внимание на свою русскую. Парфюмерия Остроумова показала нам, что русские фабрики нисколько не уступают заграничным качеством своего производства, духи — тонким запахом и пудра — своею легкостью».