— Как же я устала от этих разговоров о первой любви! — однажды вечером призналась она Рилли.
Рилли вдруг объявила, что в связи с приходом лета многие клиентки отправились за город, поэтому им стоит на неделю прекратить прием и тоже устроить себе отпуск.
— Отпуск? — переспросила Корделия (за всю свою жизнь она ни разу не устраивала себе отпуска), не скрывая, насколько изумлена предложением подруги.
— Тебе надо отдохнуть от разговоров о первой любви, а нам надо отдохнуть друг от друга, — благоразумно заметила Рилли.
Рилли удалось отправить свою мать вместе с Региной в Бат на воды. (Рилли Спунс отличалась большим благоразумием, никогда не позволяя себе предаваться несбыточным мечтам, но всегда представляла себе, как, должно быть, элегантно выглядят гости модных фешенебельных курортов.) У нее оказалось достаточно средств, чтобы заказать отличные комнаты с туалетом (изрядно удивившим стареньких леди). Однако Рилли и предположить не могла, что курорт окажется таким шумным местом. Каждый день что-то происходило: однажды Регина едва не утонула, а в другой раз миссис Спунс зачем-то стащила серебряный чайник. Вернувшись домой на Литтл-Рассел-стрит, Рилли за бутылкой портвейна изрядно повеселила Корделию этими историями. Они смеялись так, что на глазах выступили слезы.
— О, как же я соскучилась по тебе, Рилли, — сказала Корделия, вытирая глаза. — Отпуск пошел тебе на пользу. Ты потрясающе выглядишь. У тебя глаза сияют! Извини, что я была так невыносима. Я знаю, что нам сильно повезло в жизни.
Корделия заметила, что жизнь Рилли состояла не только из работы, она умела находить радость во всем. Корделия же выбрала одиночество и компанию дешевых стеклянных звездочек на потолке в комнатах подвальчика.
— Нет, дело не в везении. Мы заслужили это, потому что много работали. Я тоже по тебе очень скучала. И мы станем гораздо богаче!
Ее глаза засияли еще ярче, потому что портвейна сегодня было выпито больше обычного. Они приготовили себе отбивных с луком (кровать Корделии стояла на безопасном расстоянии, под их любимыми звездами).
— А где была ты, Корделия? Почему ты молчишь?
— О, я убивала время: ходила на экскурсии, отдыхала. Все такое.
Корделия не стала говорить, что уезжала на одну неделю, проведя в дороге день и ночь. Ее манил Уэльс. Там по-прежнему залив отступал днем, чтобы обнажить подводные скалы и затонувшие корабли. Там по-прежнему немилосердно дул ветер, а цветы радовали глаз буйством красок. Предательское море билось об утесы Гвира. Каменный особняк у развалин замка пустовал, а сам замок разрушился почти до основания. Старый дуб рос, как и прежде, не желая хранить ничьих секретов. У Моргана был день рождения. Корделия вдруг осознала, что ему исполнилось пятнадцать лет. Она поместила в валлийской газете объявление, содержание которого за много лет стало для нее привычным: «Мама разыскивает детей, у которых был домик в ветвях дуба. Адрес…»
Глава одиннадцатая
Корделия заметила, что Рилли все время в приподнятом настроении. В ней словно произошла какая-то перемена. Она наблюдала за подругой, не в силах скрыть любопытства. Хотя Рилли скоро должно было исполниться сорок восемь лет и она уже не могла похвастаться стройностью, ее лицо как будто расцвело, а глаза сияли.
Однажды Рилли появилась в Блумсбери поздно вечером, почти как в старые времена, когда они были актрисами и возвращались в полночь и когда Корделия узнавала о приходе подруги, в кармане плаща которой на всякий случай лежал камень, по цоканью каблучков на железных ступеньках. Корделия сидела у огня и потягивала портвейн. Она предложила Рилли присоединиться к ней, и та сделала несколько больших глотков.
— Догадайся, какая у меня новость! — обратилась она к Корделии.
— Принц Альберт пригласил тебя в Виндзор.
— Нет, еще одна попытка!
— Ты нашла нам новую квартиру.
— Еще одна попытка!
— Сдаюсь, — сказала Корделия.
— Сохраняй спокойствие, Корди, эта новость ничего не изменит!
— Не изменит?! — смеясь, переспросила Корделия.
— Я снова собираюсь замуж!
Корделия была так удивлена, что уронила на пол стакан. Он не разбился, но портвейн просочился сквозь половицы, там где он проливался до этого много раз, но Корделия даже не заметила этого. Она машинально налила себе еще один стакан, а бутылку вручила Рилли.
— Ты шутишь?
— Нет, — ответила Рилли.
Корделии стоило большого труда взять себя в руки: она любила Рилли Спунс. Рилли Спунс заслуживала счастья. Однако сама мысль о том, что она выходит замуж, казалась ей невероятной. Ведь перед ней была та самая Рилли Спунс, о первом замужестве которой Корделия узнала через много лет после того, как брак распался.
— Но ты ведь не знакома ни с кем, кто бы мог позвать тебя замуж, — заметила она.
— Нет, это не так, — все еще смеясь, возразила Рилли. — Это второе предложение руки и сердца, которое я получила, с тех пор как мы с тобой начали принимать клиентов.
Корделия выглядела пристыженной.
— О, прости меня, Рилли. Конечно, у тебя есть своя жизнь, о которой я могу не знать, но просто все это…
— Ты могла бы иметь еще больше предложений, если бы не жила только тем, что нашептывает тебе измученное сердце. Возможно, ты даже заметила бы настоятеля!
— Что?
— Настоятель храма всегда ждет, когда ты появишься на улице. Ты ведь видела его.
— Но он вовсе не собирается на мне жениться. Он желает, чтобы мы изменились и закрыли свое дело. Он такой важный в своем одеянии! Мне кажется, что ему сто лет!
— Нам тоже лет по сто, не забывай, — заметила Рилли.
Она налила еще немного портвейна.
— Ему пятьдесят два.
— Кому пятьдесят два? Твоему жениху?
— Нет, моему жениху сорок два. Настоятелю пятьдесят два. Я спросила у леди, которая делает букеты для храма.
— Рилли, мы сейчас говорим о тебе, а не обо мне!
— В прошлом году мне сделал предложение один мужчина с Райдингхауз-лейн, но я думаю, что ему была нужна нянька, — он видел, как я ухаживаю за мамой и за Региной. Сейчас я говорю об Эдварде. — Рилли заметно повеселела. — Его зовут Эдвард. Эдвард Вильямс. Рилли Вильямс… О Корди, разве это не замечательно звучит? И он вовсе не хочет, чтобы я присматривала за ним. Он сказал, что будет только рад, если я продолжу работать. Я согласилась, что иначе нам не о чем было бы разговаривать, так что, Корди, дорогая, для нашего дела моя новость не столь существенна. О, я всегда так хотела выйти замуж, ощутить тепло домашнего очага, создавать уют. И конечно, мой жених мечтает познакомиться с тобой.
— Я проведу для вас консультацию, чтобы выяснить, насколько вы подходите друг другу с точки зрения френологии, — сказала Корделия, но Рилли посмотрела на нее с негодованием. — О, я пошутила. Рилли, все это просто чудесно! Но как ты с ним познакомилась? Он тоже живет на Райдингхауз-лейн?
— Нет, мы познакомились в Бате, в тот день, когда моя матушка стащила серебряный чайник.
— Чудесный повод для знакомства! И какое сильное впечатление! — со смехом отозвалась Корделия.
— Нет, он ко всему отнесся с пониманием. Сказал, что его дедушка тоже лишился разума и тоже мог стащить серебряный кофейник. — Корделия не могла понять, о чем она. — Я хочу сказать, что он увидел меня с чайником, Регину, мою матушку, наш багаж и предложил помощь. Я попросила его вернуть на место чайник, но так, чтобы это не выглядело очень уж смешно. Не буду же я объяснять всем, что моя мама взяла его, потому что ей нравится все блестящее, а чайник был серебряный.
— Но ведь это случилось всего месяц назад! И ты уже собираешься за него замуж!
— Любовь имеет свои законы. Настоящая любовь не зависит от времени. Я так хотела, чтобы он нашел меня в Лондоне, — так и случилось!
— Но где вы будете жить? И как это воспримет твоя матушка? Чем он занимается? Ты действительно уверена, что он разрешит тебе продолжать работать?
