Оказаться в числе близких друзей высочайшего начальства было приятно, но я все же не удержалась от шпильки:

– Очень… корпоративненько!

Он улыбнулся, от чего в уголках глаз пошли мелкие морщинки.

Мы шли вперед, и снующие туда-сюда сотрудники с любопытством на нас поглядывали. Кто со злобой, кто просто с интересом. Но чувствовала я себя под такими хоть и скрытыми, но внимательными взглядами очень неловко.

– Шеф, – наконец сдалась я, – я, пожалуй, вернусь к этой милой женщине и все доделаю. Заодно узнаю, куда она меня заселила. Кстати, а что вы там искали, а то мы как-то…

Он оторвался от своих мыслей и пару мгновений непонимающе на меня смотрел. Потом его глаза приняли осмысленное выражение.

– Ну, во-первых, бумаги еще не готовы, и она все равно принесет их мне на подпись – бюрократия, она везде бюрократия. Даже у нас. А во-вторых, я действительно искал тебя.

Я недоуменно на него покосилась.

– Что, опять где-нибудь запрете и будете мучить?

– Нет, – он улыбнулся, – я просто не могу найти Оскара и подумал, может, ты знаешь…

Я мгновенно помрачнела и уставилась в пол.

– Я тоже понятия не имею, где он, – сказала я как можно безразличнее, – он сдал меня лисичкам и куда-то исчез.

Шеф резко остановился и с легкой печальной полуулыбкой начал меня разглядывать. Как ни старалась я сделать равнодушное лицо, обиды на Оскара, провозившегося со мной столько времени и вдруг бросившего среди бела дня, скрыть не удалось.

– Эге… – Он вздохнул. – А без кофе все же не обойтись. Пошли.

Он подтолкнул меня вперед, и вскоре мы оказались в его кабинете. Я без приглашения плюхнулась в уже закрепившееся за мной угловое кресло. Шеф полез в шкаф за кофе, но, к моему искреннему удивлению, вытащил оттуда приземистый хрустальный графин с янтарной жидкостью.

– Виски, – ответил он на мой немой вопрос и поставил графин на стол.

– Я не пью, – запротестовала я.

– Правильно не пьешь, – поддержал меня Шеф, наполняя два низких бокала льдом и пододвигая один мне, – вам, оборотням, вообще нельзя. Вы потом не можете четко превратиться. Такая умора получается…

Он налил нам шотландского самогона на два пальца.

– …но иначе я ничего не расскажу тебе об Оскаре.

Горло обожгло, и я стала хватать ртом воздух.

– Гадость!

Шеф рассмеялся, отпив из своего бокала:

– Ничего ты не понимаешь в гадости! Вот что мне однажды пришлось пить…

– Вы про Оскара обещали, – бесцеремонно напомнила я ему, видя, что он готов пуститься в воспоминания о своей бурной юности. Интересно, сколько же ему на самом деле лет?

– Оскар… – Шеф вздохнул, поставив бокал на стол, и вытащил трубку. – Оскар – краса и гордость нашего скромного заведения. Причем краса в той же степени, что и гордость, если ты меня понимаешь…

Я кивнула. Ни в том, ни в другом сомнений не возникало.

– Существо он очень занятое, – продолжал Шеф, и я с удивлением отметила, как легко он заменил слово «человек», – на нем фактически половина всей конторы. Да-да, он не только оборотнями занимается. На нем еще вампиры висят, суккубы-инкубы всякие, часть ведьм, что поагрессивнее…

Вампиры. Ведьмы. Мне как-то не приходило в голову, сколько тут всякой нечисти работает кроме нас… Видимо, лицо у меня стало уж очень выразительное, а глаза слишком большие, так как Шеф оборвал себя на полуслове и продолжил:

– Хотя юридически я здесь самый главный начальник, на самом деле всю работу мы с ним делаем вдвоем, – он покрутил кубики льда на дне своего бокала, и они застучали друг о друга с приятным звуком.

Что ж, это объясняет их панибратский стиль общения.

– Он и так угрохал на тебя массу времени…

Мне стало обидно.

– Я же не виновата, что у меня все так медленно происходит! Я, между прочим, и так из кожи вон лезу, стараюсь делать все, что он говорит, и побыстрее, и получше! К тому же я понятия не имела, что он на меня тратит свои выходные!

Кажется, еще чуть-чуть, и я бы разревелась от обиды. Я падала от усталости, а оказалось, что я просто отнимаю его время!

– Нет-нет, – Шеф поспешно спрыгнул со стола, на котором сидел, и опустился передо мной на корточки, придерживаясь руками за подлокотники кресла, – ты тут совершенно ни при чем, и происходит все у тебя довольно быстро! А тратить на тебя свое свободное время – была целиком и полностью его идея!

У меня отлегло от сердца, однако тут же возник новый вопрос:

– Погодите, получается, он обычно столько времени на новеньких не тратит?

Вид человека, который только что понял, что проговорился, очень забавен. Даже если он не человек. Пару секунд Шеф пытался найти способ выкрутиться, но потом сдался:

– Да. Обычно он проводит только общую беседу: смотрит, что перед ним за кадр. Да и то не всегда. Обычно всеми занимается Жанна – есть у нас такая Жанна Дарк, познакомишься еще… Он сам появляется только в сложных случаях, когда без его опыта или силы не обойтись.

Я наклонилась вперед, заглядывая в ярко-голубые глаза своего начальника. На мгновение в них промелькнуло что-то странное и тут же исчезло.

– Тогда почему он провел со мной столько времени? И не выкручивайтесь – я знаю, что вы в курсе!

Шеф посмотрел на меня так неожиданно грустно, что мой напор показался мне вдруг грубым и неуместным. Я замерла, пораженная своей внезапной неловкостью, а он так и сидел рядом, не сводя с меня печального взгляда.

– Черна, – наконец сказал он, и голос его был совсем тихим, – я действительно это знаю. И мне очень жаль, что я дал это тебе понять. Потому что это не моя тайна. Одно могу сказать тебе точно: никакой романтики здесь нет.

У меня внутри что-то оборвалось и полетело куда-то вниз. Дура… Дура!

– Однако, – продолжал он, не сводя с меня внимательного взгляда, – большинство наших сотрудников именно так и думает. Отсюда взгляды завистливые и злые. Те, что немного умнее, замечают, что много времени с тобой проводит не только он, но и я. Отсюда взгляды любопытные и недоуменные. Крепись, ты попала в переплет… Прости, мы не хотели, чтобы так вышло.

Я слушала его вполуха. В голове так и билось «никакой романтики здесь нет». На что я надеялась, бесцветная дура! После того как они вдвоем спасли меня тогда от шайки бандитов, мне показалось, что что-то изменилось, но нет! Я просто давно не смотрела в зеркало, вот и забыла, насколько ничтожна! А ведь за Оскаром бегает пол-Института, включая суккуба! На что уж тут мне надеяться?!

– Его заинтересовал просто мой случай, да? – выдавила я, стараясь не пустить слезы из горла к глазам. Голос прозвучал глухо.

Шеф грустно улыбнулся и отвел взгляд:

– Можно и так сказать.

– Спасибо, что объяснили, – я залпом выпила оставшийся виски.

Повисла неудобная тишина. Я уже собиралась резко встать и уйти, несмотря на то что алкоголь мгновенно ударил в голову, и она теперь существовала отдельно от меня, но тут дверь открылась.

– Александр Дмитриевич, я принесла документы…

На пороге стояла стерва из заселения. Увидев Шефа, сидящего у моих колен, она осеклась и стала оторопело переводить взгляд с него на меня.

– П-простите, я, кажется, не вовремя, – пролепетала она багровея, – я потом зайду…

– Нет-нет, Лидия Григорьевна, – Шеф молниеносно вскочил на ноги, и я невольно отметила нечеловеческую грацию его движений, – у нас тут был деловой разговор.

– Д-да, конечно… Документы… – Стерва, не сводя с нас пораженного взгляда, потянулась вперед, пытаясь положить документы на стол. Но наткнулась на пальму и, ойкнув, уронила листы на пол. Шеф тут же наклонился их собрать. Я решила, что, если встану и всем помогу, ощущение взаимной неловкости пройдет.

Я храбро качнулась из кресла вперед, стараясь вырваться из его мягких объятий, что мне и на трезвую голову с трудом удавалось, но рывок вышел сильнее, чем надо, и я начала в полный рост падать на пол. Услышав мое сдавленное «ой…», Шеф мгновенно отвернулся от бумаг, распрямился, подхватил меня одной рукой и поставил на ноги, придерживая за плечи. И все это за одну секунду. Нет, ну как я все-таки люблю нелюдей!