Мари Окуан опустила руку с пистолетом, став как-то ниже ростом, словно умаленная разоблачением — но только не в собственных глазах.

— Ты пришла меня убить?

Шарлотта кивнула:

— Да.

Мари Окуан глубоко вздохнула и выпрямилась.

Энцо с ужасом смотрел, как напрягся указательный палец Шарлотты, лежавший на спусковом крючке.

— Не надо, — сказал он.

Шарлотту затрясло. Руку, держащую револьвер, повело в сторону, в лице что-то дрогнуло, и она опустила оружие.

Мари Окуан словно дали пощечину. Она не желала слышать, что не является уникальной сверхличностью, каковой мнила себя всю жизнь. Не хотела видеть себя глазами окружающих — жалкой заблуждающейся женщиной, которой на самом деле была. А профессионально отстраненная брезгливая жалость дочери Гейяра стала последней каплей.

— Вот в этом-то и проблема таких, как вы! — срывающимся голосом крикнула Мари Окуан. — Вам не хватает мужества. Для осуществления задуманного нужно отбросить всякий страх… — Она подняла пистолет, крепко закусила ствол зубами и нажала на спусковой крючок.

Зеленая вода окрасилась алым.

— Па-а-па! — Вопль Кирсти эхом пролетел по тоннелям и закоулкам катакомб.

— Господи… — Энцо переступил через распростертое тело мадам Окуан, упавшей ничком у первой ступеньки, и в два прыжка оказался наверху. — Кирсти захлебнется!

— Где она? — раздался голос Самю из-за плеча Бертрана. В темноте угадывалось его бледное лицо.

— В каком-то переходе под улицей д’Асса. Его заливает!

— Идемте назад в бункер, — сказала Шарлотта, стиснув его руку. — Оттуда Самю провел нас в тоннель, а Бертран проделал дыру кувалдой.

— Нет времени, — отказался Энцо. — Мари Окуан прошла сюда своим путем. Отсюда наверняка есть ход к улице д’Асса.

— Да, вон у той стены. Раньше он был замурован, — подтвердил Самю. Все двинулись за проводником по сумрачной пещере. Бертран нес на плече кувалду. Из северо-западной стены в темноту уходил тоннель, который через два метра преграждала красная кирпичная кладка, густо покрытая граффити — десятки посетителей расписались здесь красным, черным и зеленым. Под кирпичной стеной лежал внушительных размеров валун. В отчаянии Энцо опустился на колени и начал оттаскивать камень.

— Наверняка тут дыра.

Все кинулись к нему на помощь и действительно очень скоро открыли пролом, куда мог протиснуться человек очень стройной комплекции.

— Отойдите, — спокойно сказал Бертран. Все отодвинулись. Молодой человек размахнулся кувалдой и с силой ударил по кирпичной кладке. Полетели искры и мелкие осколки кирпича. Бертран позволил тяжелой головке кувалды соскользнуть на пол и снова ударил в замурованную арку. Энцо видел, какого напряжения стоят парню эти усилия: из-под волос текли струйки пота. Понадобилось еще пять ударов, чтобы скрепленные известкой кирпичи треснули и стена вокруг проделанного лаза обрушилась. Из отверстия потянуло холодным, влажным воздухом.

Отчаянные мольбы Кирсти стали слышнее. Через груду битых кирпичей Энцо поспешно выбрался в восточный тоннель под улицей д’Асса.

— Куда теперь? — крикнул он.

— Направо, — ответил Самю откуда-то сзади.

Вода с холодного каменного свода капала как частый дождь, под ногами было скользко. Свет фонарей едва рассеивал влажный туман, наполнявший тоннель, и вторую стену, преградившую им путь, Энцо заметил, только подойдя вплотную. В ней тоже оказалась дыра, к счастью на этот раз достаточно большая, чтобы легко пролез даже Маклеод.

Голос Кирсти стал ближе. В нем слышалась безнадежность, он дрожал и прерывался от рыданий.

— Кирсти, держись! — крикнул Маклеод.

— Па-а-а-па-а-а! — завопила она, потеряв всякое самообладание, и слезы неистовой жалости выступили у него на глазах, жгучие, как кислота.

— Сюда, налево! — крикнул Самю.

Прямо перед собой Энцо увидел узкий проем в западной стене тоннеля. Пол сразу ощутимо пошел под уклон — поперечный проход под улицей находился ниже продольных тоннелей. Каску Маклеод потерял где-то по пути. Запасным фонариком, который дал ему Самю, он осветил уходящий вниз тоннель и содрогнулся, увидев, что тот полон воды.

— Господи! — Энцо широкими шагами вошел в воду, мимолетно удивившись, какая она теплая, и побрел вперед, держа фонарик в поднятой руке. Вода дошла ему почти до шеи, когда спуск прекратился, и он ощутил под ногами горизонтальный пол. Глазам открылся ровный свод, до которого вода не доходила сантиметров пятнадцать. Проведя лучом фонарика по поверхности, Маклеод заметил запрокинутую голову Кирсти, из последних сил тянувшуюся к воздуху открытым ртом. Девушка повернула голову на свет, и Маклеод увидел в ее глазах ужас смерти.

— Папа!

— Держись, малышка, я уже пришел. — Энцо нырнул, сильно оттолкнувшись ногами. Вода была настолько мутной, что он едва мог различить руку, поднесенную к лицу. Он наткнулся на Кирсти прежде, чем увидел ее, и сразу вынырнул на поверхность глотнуть воздуха. Зазор между сводом и водой почти исчез. Он снова нырнул и на этот раз нащупал руки дочери, скованные наручниками, прикрепленными к полуметровой цепи, продетой во вмурованное в камень толстое железное кольцо. На цепи болтался замок. Энцо взялся за цепь, уперся подошвами в стену и потянул изо всех сил. Цепь не поддавалась; кольцо, вделанное в камень много лет назад, успело проржаветь и прикипеть к камню.

Легкие разрывались от боли; Маклеод вынырнул глотнуть воздуха — и ударился лицом о свод. Просвета не осталось. Вода окрасилась его кровью. Он разглядел расширенные от страха глаза Кирсти, глядевшие на него сквозь мутную воду, и пузырьки воздуха, поднимающиеся от ее рта и носа.

Задыхаясь, теряя сознание, Маклеод схватил дочь и прижал ее к себе, надеясь искупить годы потерянной любви, разделив предсмертную агонию.

Чья-то рука грубо оттащила его в сторону. Он увидел пирсинг Бертрана, сверкающую серьгу в носу и плотно сжатые губы. Парень нацепил каску Самю; яркий белый луч фонаря пронзал мутную воду. Схватив цепь, молодой человек, как и Энцо, попытался вырвать кольцо из стены, упираясь подошвами. Развитые мускулы, результат многих часов терпеливых упражнений, взбугрились и напряглись. На лбу Бертрана выступили вены. Кольцо оставалось неподвижным. Бертран повернулся спиной к стене, просунул в цепь обе руки, согнул локти и с силой потянул ее на себя, упираясь в стену ступнями. Энцо держал Кирсти. Воздух огромными пузырями выходил из его легких. Видно было, что Бертран напрягает все силы — стайки мелких пузырьков толчками вырывались из его рта и ноздрей. Маклеод вспомнил свои слова: «Я не хочу, чтобы Софи загубила свою жизнь с ничтожным типом вроде тебя», — и ему стало нестерпимо стыдно и тяжело. Неожиданно кольцо выскочило из стены, подняв коричневое облако ржавчины. Бертран схватил Энцо за шиворот и поплыл по залитому тоннелю. Маклеод не выпускал из объятий обмякшую неподвижную Кирсти.

Добравшись до ската тоннеля, Бертран вытащил их из воды. Воздух ворвался в легкие Энцо, и он, задыхаясь и откашливая воду, начал дышать. Шарлотта и Самю помогли вынести Кирсти.

Энцо опустился на колени. Слезы текли из его глаз. Кирсти лежала на полу с сомкнутыми веками и приоткрытым ртом. Она не дышала. Он опоздал. Он всю жизнь опаздывал.

Самю потянул его в сторону. Над распростертым телом нагнулся Бертран, зажал захлебнувшейся нос и прижался ртом к ее губам. Он с силой выдохнул воздух в легкие Кирсти и сдавил руками ее бока, вытолкнув его обратно. Изо рта девушки потекла вода. Бертран продолжал делать искусственное дыхание. На третий раз вода выплеснулась с непроизвольным судорожным вздохом, сменившимся приступом кашля. Вода текла у Кирсти из носа и рта, и она открыла глаза, полные страха и непонимания.

Теплый летний дождь сеялся с темного неба, когда Бертран отодвинул тяжелую чугунную крышку люка и, подтянувшись на руках, вылез на поверхность. Встав на колени, он помог выбраться Энцо. Кирсти до сих пор не вполне очнулась, но Маклеод настоял, что понесет ее сам. Он осторожно уложил дочь на мокрые камни мостовой, освободив давно нывшее плечо, и буквально упал рядом, совершенно вымотанный. В окне пивной «Факультеты» светились неоновые лампы. На углу улицы Жозефа Бара горел зеленый свет, но машин не было. Повернув голову, Энцо увидел дальше по улице здание факультета права и экономических наук института д’Асса, который когда-то окончил Жак Гейяр.