Таким же образом мы обошли в течение двух недель ещё нескольких больных, и везде, слава богам, нам сопутствовала удача. До отъезда оставалась неделя, когда Герболио предложил нам с Кламирой совершить пятидневный поход к Грассерским горам. Один из исцеленных, бывший охотник, в благодарность рассказал Герболио, где растёт животворный корень. Он, дескать, берег это место для себя, но после того, как мы вернули его к активной жизни, решил подарить его нам, а себе найдёт ещё. Маленький фиал с настоем этого корня в столице стоил, с точки зрения человека среднего достатка, бешеные деньги, и я уже предвкушал, как подарю по корешку учителю Лабриано и дедушке Лилу.

Сопровождать нас в походе собирались две пятёрки егерей. Обычно в походах за травами Герболио курировала одна пятёрка, но, видимо, учитывая нападение на дилижанс, когда нам пришлось принять бой, сопровождение было усилено.

Место это было неподалёку от ущелья Змей, или Змейного, как его называли местные. Охотники и егеря уверяли, что нечисть в это время встречается там крайне редко и совсем маленькими группками. Отбиться таким большим отрядом опытных воинов — простое дело.

Для ползания по горам и кустам мантия совершенно не годилась, и я отправился на рынок, где прикупил костюм охотника. Просторный, удобный и прочный. Кламира, глядя на меня, обзавелась таким же.

На всё путешествие предполагалось потратить пять дней. Два дня туда, два обратно и день там.

В первый же вечер я ощутил на своей шкуре, что такое романтика дальних походов и ночёвок под звёздами. Во-первых, я устал, как загнанный бегемот (не олень же!), во-вторых, как ночевать на голой земле, чтобы утром проснуться более-менее здоровым, не имел ни малейшего представления. Одна из пятерок егерей заточила свои языки до острия бритвы, а остроумие затупила надолго, потешаясь над моей походной беспомощностью. Воины из второй пятёрки молча принесли мне лапник, показали, как стелить плащ, как закутываться в одеяло и многое другое.

Мне показались несколько странными отношения между пятёрками. На мой взгляд, все егеря в Сербано, даже из разных отрядов, должны хотя бы поверхностно знать друг друга. Эти пятёрки вели себя так, будто впервые встретились.

Когда дошло до споров, кому готовить ужин, я предложил свои услуги, на что все с радостью согласились. Я просмотрел запасы, пособирал в округе разные травки и приготовил настоящий плов по-рикменски. На всякий случай сделал полуторную порцию, и всё равно один из егерей, крупногабаритный мужчина, по третьему кругу подчищая куском лепёшки пустой котелок, сожалеюще причмокивал. После этого ужина меня назначили штатным кашеваром отряда. Теперь стоило пригрозить, что перестану готовить, как насмешки моментально смолкали.

К концу второго дня мы благополучно достигли цели, переночевали и с утра начали поиски животворных корней. Пятёрки нас прикрывали, бдительно охраняя окрестности и иногда направляя разведчиков в разных направлениях. Слава богам, никаких монстров нам не встретилось. Я хоть и не верил в охотничьи байки, но чувствовал себя несколько неуверенно — а вдруг правда? После лабиринта во сне я-то знал, что делать, и за себя не боялся, но, как прикрыть спутников в случае чего, представлял смутно.

Часа через два после обеда мы решили прекратить поиски. Похоже, корешки в этом районе закончились. Наша добыча составила двенадцать животворных корней. Отличная добыча. По одному подарили командирам пятерок, мы с Кламирой взяли себе по три и четыре отдали знахарю, как он ни сопротивлялся такому несправедливому дележу.

Решили времени не тратить и отправиться в обратный путь прямо сегодня. Однако планы наши полетели… далеко. Один из разведчиков прибежал с сообщением, что к нам приближается отряд из пяти пятерок лоперских разведчиков. Один из командиров тут же активировал амулет тревоги. Посовещавшись между собой, егеря приняли решение отходить к расселине двумя километрами западнее ущелья Змей. Там единственный шанс сдержать лоперцев до подхода помощи. Расселина тупиковая, но узкая и не позволит лоперцам напасть всем скопом.

Теперь давайте боги ноги, да порезвее. Для меня лично это очень актуально. Командир молчаливой пятёрки достал из сумки какие-то камешки и стал раскладывать их на тропах, по которым, вероятно, должен будет двигаться неприятель. Я спросил у него, что он делает и зачем.

— Мины. Магические. Но у меня их, к сожалению, мало.

Я попросил показать одну, он охотно протянул мне камешек. Вглядевшись магическим зрением, я тут же обнаружил встроенную в камень структуру ловушки, как в лабиринте, только попроще. А что, если… Я взял первый попавшийся камень. Построил аналогичную структуру и медленно погрузил её в материал. Рассматривая на ладони два камня, я не увидел между ними разницы. Копировать — не изобретать. Создание мины потребовало около двух минут и минимум сил.

Не знаю, как долго действовали ловушки в лабиринте, но эти мины, используя заряд, в том числе на обеспечение энергией сигнальных нитей, могли проработать не более шести часов, после чего, полностью разряженные, уже не представляли опасности. Даже через четыре часа после активации их ударное воздействие было основательно ослабленным. Но нам, чтобы задержать преследователей, этого было вполне достаточно. Я протянул командиру оба камешка и сказал, что готов наделать ещё, сколько понадобится.

— Спасибо, господин… целитель, — пристально глядя мне в глаза, поблагодарил он. — Я командир пятёрки невидимок — ваших телохранителей. Я всё объясню потом, а сейчас дело не ждёт. Враги приближаются. Если вы можете делать мины на ходу, это несколько облегчит нам выполнение задачи.

Так мы скорым шагом двинулись в сторону намеченной расселины. Я на ходу делал мины из подобранных камней, глядя на тропу и обычным, и магическим зрением одновременно. Мины представляли собой структуру, в которой сигнальная нить, срабатывая, выстреливала копьё, булаву или секиру в заданном направлении. Это направление я задавал царапиной на камне.

Иногда я использовал в ловушках «ежа». В этом случае сигнальную нить делал вращающейся по кругу радиусом около пятнадцати метров. Если нить задевала объект, соразмерный человеку, «еж» подпрыгивал примерно на метр-полтора и прошивал иголками всё пространство той же площади. К сожалению, оценить эффективность их действия мы могли только после того, как увидим противника, путём вычисления остатка — сколько было и сколько осталось.

Укрыться в расселине мы не успели. Четыре неполные пятёрки лоперцев (четыре!) показались неподалёку в зоне действия магических ударов и сразу атаковали. Пятёрка моих телохранителей оказалась весьма неплохо оснащенной. Сконцентрировав серию магических ударов на одной из пятерок врага, они смогли проломить их оборону, уничтожить командира и вырезать бойцов. Как я увидел, находясь позади метрах в тридцати, они почти на пределе своих способностей использовали для ударов целительские амулеты.

К сожалению, этот успех был последним. Оставшиеся тройки скоординировали свои действия и слаженно начали долбить наших концентрированными ударами. При этом все их воины стали непрерывно перемещаться по ломаным траекториям. Объединенный щит трёх пятерок неприятеля, в котором явно использовалась магия нитей, нашим пробить не удалось. Зато противник достиг успеха, одним мощным ударом выбив сразу троих егерей, включая командира, и одного из невидимок.

Я попросил знахаря и Кламиру срочно укрыться в расселине, а сам стал долбить неприятеля копьями. То ли выучка у этих лоперцев была лучше, то ли просто повезло мне тогда на дороге, но сейчас мои действия не были столь успешными. Пять-шесть ударов копья — и боец, защищенный доспехом из нитей, уничтожен.

Вот только попасть по этим бойцам мне никак не удавалось из-за их перемещений. Причём на дистанции более тридцати метров я вынужден был отпускать узор в свободный полёт. В случаях промахов я видел, как фонтаном взлетала земля в месте попадания, но вреда это неприятелю не приносило, а копьё приходилось делать заново. Тем не менее я сумел поразить трёх воинов, но на этом мои достижения закончились. Невидимкам тоже удалось вывести из строя одного из бойцов врага, но и сами потеряли двоих.