Подпитка магией лично для меня требовалась пустяковая и совсем не отвлекала от реальности. Я стал успевать в защите и несколько раз контратаковал. Тут Свента подала знак остановки боя, довольно улыбнулась и подошла к стойке с учебным оружием. Выбрав для нас две шпаги и даги, предложила мне взять одну из пар, и мы начали новый бой. Некоторое время, пользуясь ускоренным восприятием, я её теснил, а она отчаянно защищалась. Потом наступил некий перелом в событиях. Похоже, Свента достигла боевого транса, о котором на зачёте говорили мой наставник и бывший хранитель кладовой академии. Я почти лишился своего преимущества, но владел этим состоянием всё-таки лучше жены, поэтому бой получился фактически на равных.

В какой-то момент я стал получать от процесса неописуемое удовольствие. Будто мы не сражались, а танцевали в волшебном зале на гладком, как лёд, мозаичном полу среди хрустальных колонн чарующий танец. Звон стальных клинков отбивал ритм гордой песни сражений и побед, а стремительные и плавные движения тел доводили почти до экстаза. А ну, кто в семье главный? Эта шутка, пришедшая в голову совсем не ко времени, чуть не сбила мне весь настрой.

Опять же Свента была сильнее в тактике и гораздо опытнее, но у меня появился помощник — целительская эмпатия позволила чувствовать и предугадывать все атаки партнёра за миг до их свершения. Если развить это чувство, можно будет и не за миг улавливать, а сразу в момент зарождения плана атаки и обороны. Тогда и контрмеры применять до того, как противник начнёт действовать. Все мои размышления не прерывали боя — он продолжался с переменным успехом. Три удара пропустил я, два — Свента. Однако вовремя вспомнив, что в отличие от меня у жены нет подпитки контура магических каналов, сразу остановил бой и, протянув нить, восполнил недостаток энергии в структурах её организма. Немного перестарался, поскольку она, хоть и тяжело дыша, удивлённо посмотрела куда-то в глубь себя. Не найдя там и намёка на усталость, с подозрением прищурилась в мою сторону.

— Я тебе потом всё объясню, — шепнул я ей.

— Ладно, договорились. Но скажи мне, где ты так научился? И самое интересное, я же видела, что ты был в боевом трансе. Я сама только недавно им овладела, а как тебе удалось?..

— Потом, родная. Всё потом. Расскажу и покажу. Здесь люди смотрят.

Мы «с кровью» оторвали взгляды друг от друга и посмотрели на окружающих. Тишина стояла — цикад было слышно. Молодые егеря смотрели на нас с недоумением, ветераны — с глубоким уважением и пониманием. Капитан, который тоже оказался в числе наблюдателей, выдохнул и сказал:

— Красивый бой. Настоящее искусство. Позволено мне будет узнать, где так учат?

— Я учусь на последнем курсе факультета боевой магии столичной академии, — опередив меня, начала рассказывать свою легенду Свента. Вероятно, афишировать обучение в схоле невидимок было нельзя. — С детства занимаюсь боевыми искусствами, ну и мужа приобщила.

— А, так вы — будущий командир боевой пятёрки личной гвардии короля, — понимающе протянул капитан, затем улыбнулся: — У нас тут немного попроще, но тоже неплохо учат.

— Не сомневаюсь, господин капитан, — улыбнулась в ответ Свента. — Здесь наверняка найдётся много достойных соперников, с которыми интересно позвенеть клинками… Вот, например, господин лейтенант обещал нам с мужем преподать пару уроков…

К чести дамского угодника, он не стал прятаться за спины товарищей. Смело вышел вперёд и поклонился.

— Я ещё более восхищен вами, леди. Мало того, я в полном восторге! Однако прошу простить мне мою бестактность. Вы с мужем преподали мне славный урок.

На этом инцидент был исчерпан, а мне пришлось долго рассказывать жене, откуда у меня взялись боевые рефлексы и каким образом я научился входить в боевой транс. Под конец я клятвенно пообещал придумать что-нибудь, чтобы и она могла использовать ускоренное восприятие с подпиткой от амулета. Вот и ещё один вопрос к Финь Ю.

С сунцем мне вскоре удалось связаться днём, когда Свента прилегла вздремнуть. Наставник выслушал рассказ о моих достижениях в построении шаров с каменным лицом — их всех там, в империи Сун, учат этим каменным лицам, наверное, — и вынес вердикт:

— Лентяй. Ты не работаешь в полную силу. У тебя талант, и ты решил, что это заменит напряжённый труд. Так ты мало чего достигнешь. Я покажу тебе шестнадцать узоров, из которых ты составишь пирамиду. Срок тебе — десять дней. Не уложишься — можешь со мной больше не связываться. Мне недотепы и бездельники в учениках не нужны. Таких везде как грязи. — Он остановил мой порыв оправдаться и пояснил: — Меня не интересуют обстоятельства. Ты должен тренироваться в любой момент времени, каждый день и час, даже когда занят делом. Причём это даже предпочтительнее, так ты будешь учиться концентрировать внимание на нескольких объектах сразу.

Далее он отсоветовал устанавливать связь с детьми до года — даже незначительная потеря ими энергии может негативно сказаться на здоровье. Идею научить жену произвольно использовать ускоренное восприятие с подпиткой от амулета он всецело одобрил, а по поводу регенерации Норбиано покачал головой и рекомендовал не терять его из виду — запомнить особенности узора и периодически проверять состояние здоровья. Кстати, после использования ускоренной регенерации, по его словам, егерь не должен так уж сильно стареть. Всё это будет происходить соответственно регенерации излечиваемой части тела. Вот если тот свалится со скалы и расшибется чуть не насмерть, тогда полгода-год жизни действительно потеряет. Напоследок наказав не лениться и больше работать над собой, Финь Ю прервал связь.

Ирритано вернулся из столицы, переполненный впечатлениями, рассказами наших бабушек и подарками для родных и… любимой девушки — вот что его держит здесь крепче любого якоря. Слава богам, с дочкой всё хорошо, скучает по маме и папе, ждёт их домой в ближайшие дни.

С передачей больничных дел мы управились быстро, так как по лечебной части, собственно, передавать было нечего. Травник от души поблагодарил меня, помощницы немного всплакнули перед расставанием, а повар напек в дорогу пирожков с яблоками.

Вечером перед отъездом к нам заглянул Норбиано с женой, неизменным дедом и… бочонком бардиньяка с довеском в виде домашних закусок… В общем, весь следующий день, уже в пути, мы с женой только и делали, что отсыпались в карете.

Через шесть дней наш кортеж, состоящий из герцогской кареты Свенты и наёмного экипажа для графини со слугами, благополучно прибыл в столицу. За время пути жена ближе познакомилась с Олисией. Подивилась её специфическому жизненному опыту, основанному на рыцарских романах, и, пожалев девушку-подростка, одну в чужой стране, предложила пожить у нас в гостевых покоях. Капитан охраны выразил своё одобрение — так легче охранять все объекты, в том числе и Лесиозу.

На пороге нас встретили обе бабушки. Они пролили море слёз и долго не выпускали меня из объятий. Особенно мать. Через некоторое время обе одновременно — спелись прямо — охнули и поспешили уйти распорядиться об обеде. Заодно присмотреть, чтобы всё было в порядке.

Прямо с дороги прорваться к дочери мне не удалось. Свента возмутилась — куда, дескать, в грязной одежде и с немытыми руками. Заставила сначала принять душ, критически осмотрела и наконец торжественно привела в детскую. Там мне протянули конвертик, который я бережно взял в руки. Кто был отцом, знает, какие сильные чувства охватывают в этот момент: радость, нежность, любовь. Смотришь на этот комочек и знаешь: вот оно, счастье, вот оно, будущее. Буквально в твоих руках. Я держал ребёнка, как драгоценную вазу тончайшего фарфора, и не хотел отдавать, настолько мне было с ним тепло и хорошо. Наконец-то я дома.

— Здравствуй, доченька.