В 1519 году был избран новый император Священной Римской империи, Карл V.

Тут надо остановиться и несколько отойти в сторону. Жила в Испании во времена Лоренцо Великолепного молодая и прекрасная принцесса Изабелла, и она в 18 лет по большой любви и без разрешения своего брата, короля Кастилии, тайно обвенчалась со своим кузеном, Фердинандом, принцем Арагонским. Браки между родственниками могли быть заключены только с папского позволения, а поскольку брак был тайным, то простить его было невозможно – и в итоге разрешение церкви попросту сфабриковали. Ну, с официальным разрешением, выданным задним числом, помог папа Сикст IV. Если вы глянете в начало этой книги, вы увидите, что его содействие заговору Пацци стоило жизни брату Лоренцо Великолепного, Джулиано, да и сам Лоренцо не отправился на тот свет просто чудом. Hо к Фердинанду и Изабелле, как мы видим, папа Сикст отнесся самым дружеским образом.

В 1475 году Фердинанд как король Арагона и Изабелла как королева Кастилии и Леона оказались правителями Испании, и правили они долго и успешно. Благодаря их браку в одной семье объединились две короны – Арагонская и Кастильская. В 1492 году, пожалуй, значительнейшем в истории Испании, совместилось несколько крупнейших событий: взятие Гранады, обозначившее конец мусульманскому присутствию в Испании, и открытие Колумбом Америки, которое положилo начало безмерному могуществу испанской короны. Папа римский Александр VI Борджиа, тоже знакомый нам по страницам этой книги, нарек Фердинанда и Изабеллу «католическими королями» – как-никак они изгнали из своей страны и мавров, и евреев, и учредили святую инквизицию.

После смерти Изабеллы король Фердинанд продолжал править и Арагоном как король Арагона, и Кастилией как регент при своей дочери, Хуане Безумной [7]. Правителем он оказался замечательным – настолько замечательным, что Никколо Макиавелли включил его деяния в своего «Государя» как образец для подражания:

« Ничто не может внушить к государю такого почтения, как военные предприятия и необычайные поступки. Из нынешних правителей сошлюсь на Фердинанда Арагонского, короля Испании. Его можно было бы назвать новым государем, ибо, слабый вначале, он сделался по славе и блеску первым королем христианского мира, и все его действия исполнены величия, а некоторые поражают воображение».

И далее Макиавелли в деталях рассказывает о деяниях короля Фердинанда – и о его военном завоевании Гранады, и о том, как он увлек за собой бунтующих кастильских баронов, и о том, как на деньги церкви создал армию, с помощью которой он подчинил знать, и о том, как ловко он внедрился в Италию, безжалостно изгнав своих родственников, королей Неаполя и отобрав у них их королевство, – короче говоря, Никколо Макиавелли полон восхищения:

« Так он обдумывал и осуществлял великие замыслы, держа в постоянном восхищении и напряжении подданных, поглощенно следивших за ходом событий. И все эти предприятия так вытекали одно из другого, что некогда было замыслить что-либо против самого государя».

Но, как известно, люди смертны, и в 1516 году король Фердинанд умер.

Ему наследовал его старший внук, ставший и королем Арагона (со всеми его итальянскими завоеваниями), и регентом Кастилии при своей безумной матушке – со всеми заморскими владениями кастильской короны. А поскольку после отца он унаследовал и бургундские владения в теперешних Бельгии и Голландии и собирался выставить свою кандидатуру на выборах императора Священной Римской империи, в чем ему активно помогал император Максимилиан, его дед, то папе Льву Х надо было очень серьезно подумать, как ему держаться относительно Карла V и его надежд. Ситуация для папства создавалась очень серьезная – один и тот же правитель и в Германии, и в Испании, и в южной Италии был бы опасен.

Надо было помешать избранию Карла V – и, как ни странно, это обстоятельство отразилось на судьбе Мартина Лютера.

Папе Льву в момент ожидания выборов императора очень не хотелось создавать лишние осложнения в Германии, – а степень популярности Лютера он уже знал. К тому же из множества государей Германии право подавать голос за ту или иную кандидатуру имели только шесть так называемых электоров – и Фридрих III, патрон Мартина Лютера, был один из них, и ссориться с ним было уж и вовсе не с руки. Поэтому в Саксонию был послан личный представитель папы, и инструкции ему были даны такие – любой ценой уладить конфликт, предложить Лютеру самые необременительные условия покаяния, а его противника, Иоганна Тецеля, немедленно приструнить.

Увы, ничего из этих благих намерений Льва Х не получилось – и Карл V, вопреки желаниям папы, был избран императором, и Мартин Лютер от компромиссных решений отказался. В общем, стало понятно, что мягкими мерами ничего не добьешься. С новым императором волей-неволей пришлось договориться, а против Лютера были двинуты лучшие силы пропагандистов церкви. В эту идеологическую войну с огромным энтузиазмом включился король Англии, Генрих VIII. Папа Лев Х даже пожаловал ему титул «защитника веры». Подданный короля Генриха, Томас Мор делал все, что только мог, мобилизуя общественное мнение против учений Лютера.

Hедостатки церкви он видел не хуже боевитого виттенбергского теолога, но смотрел он подальше, чем тот: ведь если ни папа, ни вселенские церковные Соборы не являются конечными авторитетами, а все дело только в личной совести христианина и в его толковании Евангелия, то толкований Евангелия вскоре будет столько же, сколько христиан – и тогда конец единству всего христианского мира. Интересно, что примерно то же самое думал Карл V. И ему не хотелось ссориться с государями Германии, поддержавшими Лютера, и папа римский никаких симпатий у него не вызывал, и к авторитету церкви он относился без особых восторгов, но все же и проповедь нового учения ему не нравилась: он понимал, что распространение лютеранских идей неизбежно ведет к расколу империи.

Священная Римская империя германской нации была очень рыхлым государственным организмом, в нее входило 230 политических единиц с самым разнообразным внутренним устройством – от имперских городов до княжеств, возглавляемых архиепископами.

A Лютер не унимался – он пылал праведным гневом « защитника истинного слова Господня» и предложил созвать церковный Собор для обсуждения сложившейся ситуации. И пошел даже и еще дальше – призвал игнорировать эдикты папы и начать программу преобразований церкви совершенно самостоятельно.

Папа Лев X был человеком миролюбивым. Однако в серьезной ситуации он мог действовать весьма решительно. Мы, собственно, уже знаем, как в 1512-м он сумел сокрушить режим Пьеро Содерини во Флоренции, но можно привести пример и посвежее. В 1520 году ему пришло в голову, что властитель Перуджи, Джампаоло Бальони, ведет себя как-то сомнительно.

Джампаоло, собственно, был бандитом с территориальными владениями, одно время служил Чезаре Борджиа, а потом выступил против него вместе с мятежными кондотьерами – но, на свое счастье, избежал ловушки, в которую они попали. Уцелел он и еще раз – когда после ссоры с папой Юлием II вовремя покаялся. Но вот когда папа Лев Х заподозрил его в заговоре, идущем во вред интересам семьи Медичи, и вызвал его в Рим, он почему-то принял приглашение.

Его арестовали прямо сразу и после пары месяцев заключения 21 июня 1520 года безо всяких церемоний отрубили голову.

А за шесть дней до этого незначительного события – казни заподозренного в заговоре властителя Перуджи – папа Лев издал буллу, «Exsurge, Domine» (букв. «Восстань, Господи!»; издана 15 июня 1520 года), осуждающyю действия Мартина Лютера и угро– жающyю ему отлучением от церкви.

В свое время этого хватало за глаза: Савонаролу, в известной степени предшественника Мартина Лютера, как известно, без особых церемоний удавили, и тело его сожгли, и прах его развеяли по всем ветрам...