Летом Игорь пригласил ее после сессии отправиться на Кипр. Что тут скажешь? Волшебно. Кроме турецких и крымских, иных пляжей Кристина еще не видела и поездку ожидала в радостном нетерпении. Мама все вздыхала и спрашивала: «А как же Толя?» – но объяснять ей всякий раз то, что если она увидела свою дочь полураздетой в объятиях однокурсника, это еще не значит, что та собирается выйти замуж за юного студента, было тяжело.

С полным чемоданом нарядов она направилась навстречу жаркому солнцу, морскому воздуху и свежим ощущениям.

Однако, наряды не понадобились. Нормальный мужчина, видя девушку с такой шикарной фигурой, днем – только в купальнике, а ночью – так и вовсе без ничего, должен стонать от счастья, ее же спутник стонал от похмелья.

Странности начались еще перед вылетом. В ирландском баре в зале отлета лысый Игорь бодро шмякнул двойного виски и запил его несколькими глотками черного «Гиннеса». Когда взгляды любовников встретились, Кристина готова была поклясться, что он только что узрел чудо, услышал Откровение, познал Истину – так сияли его глаза, таким одухотворенным стало лицо. Тогда – святая простота – она не понимала, что это значит. Будь у нее больше опыта, догадалась бы, почему ее новый друг раньше в ресторанах заказывал только безалкогольное пиво и пил его в огромных дозах – он находился «в завязке» и этим напитком трогал ностальгические струны непреходящей тоски. Теперь же у него был «отдых», и он «отрывался». Сначала она только порадовалась, что он стал вдруг оживленнее, беспрерывно шутил, хотя и не сказать, что всегда удачно, гладил ей волосы и целовал в ушко. Но потом…

В самолете дело продолжилось виски, а Кристину он все пытался напоить шампанским.

В отеле мужчина устроил скандал по поводу предоставленного номера. Недолго расстраиваясь, Игорь завис в местном баре, дегустируя скотч, бурбон и виски.

В новом номере, ничем не отличающемся от предыдущего, Игорь завалил ее в постель, но после неудачной попытки быстро уснул.

«Ну, – подумала она, – человек устал после перелета, наверное, по-другому нельзя».

Она приняла душ, причесалась, надела легкое чудесное платьице с открытой спиной и пошла на пляж. Искупалась и в море, и в бассейне, выяснила, где делают массаж, где находится баня и зал фитнеса, где проходят завтрак, ужин и танцы. Два или три раза ее пытались «клеить» татуированные англичане, которых здесь тусовалось явно больше нужного, она, смеясь, отвечала, что здесь «не одна» – английский она знала не просто хорошо, а превосходно, посему все объяснила вполне доходчиво. Когда в своих исследованиях по прибрежной полосе она забралась в чудесную лаймовую рощицу, вдруг раздался звонок мобильного – Игорь ее искал. Как оказался в номере и почему проснулся один, он не помнил, но в голосе прозвучало столько тревоги за нее и, как ей наивно показалось, сожаления о случившемся, что она тут же его простила, а в отель возвращалась чуть ли не бегом.

Друг казался бодрым и выспавшимся, но на самом деле разведка боем мини-бара была уже произведена. Игорь объяснил, что на Кипре принято ужинать в городских ресторанах, еда в отелях «никакая», и потому «соответственным образом одевайся, у нас будет праздник имени первого дня отпуска».

В первое такси на выходе из отеля он садиться отказался.

– Слушай, – оправдывался он перед Кристиной, показывая на владельца автотранспорта, – да от этого чурки воняет! Пойдем в другое!

Второй водитель в машину их не пустил – вежливо заметив, что у них тут очередь, и тот, от услуг которого они отказались, имеет приоритетное право на посадку пассажиров, и пока он не уедет, надо ждать.

– Ну и пошли вы все на х… – сказал Игорь и потащил ее к дороге, размахивая рукой, по российской привычке пытаясь таким способом остановить машину.

Слово «чурка» Кристину оскорбило. Ее дед был осетином, таким образом в ней текла четверть кавказской крови, и эта четверть иногда взрывалась. И такая глобальная ксенофобия, когда даже несчастный грек, провинившийся лишь в том, что слишком обильно насытил салон своего автомобиля дезодорантными елочками, вдруг стал «чуркой», ее сильно раздражала.

– А вот от этого не воняет! – сказал Игорь про остановившегося на его взмахи водителя, и они поехали «есть такого тунца, такого тунца – пальчики оближешь».

В дороге друг тискал ее коленку. Мало того, что это, мягко говоря, не самая эрогенная зона, еще и платье помял.

Ресторанчик показался классным, сначала она даже расслабилась, но потом выяснилось, что «раз тунец, как известно, вкусом напоминает мясо животных, то кушают его с красным вином». Кипрское вино оказалось четырнадцатиградусным, и полторы бутылки «на старые дрожжи» спутнику хватило. Расплачивалась Кристина своей кредиткой, Игорь спьяну в своих многочисленных пластиковых карточках разобраться не смог. Официанты пытались им всучить с собой тридцатифунтовое блюдо, к которому гости так и не притронулись, ибо такая расточительность местным жителям была непонятна, однако, не успели – сегодня гуляла русская душа, и эта душа хотела спать, и все остальное было ей по фигу.

В машину он еще кое-как сел сам, но вот выбирался из нее уже с помощью Кристины. Выбор этого отеля Игорь мотивировал тем, что «русские его не знают, их там мало, не придется смотреть на их рожи». Что ж, своим визитом Игорь незнание сотрудниками гостиницы русских рож и присущих им привычек с лихвой компенсировал.

После того как тело рухнуло на кровать, Кристина вышла на балкон. Внизу горели огни, играла музыка, слышался смех. Вернувшись в комнату, посмотрела на это лежащее ничком вместилище прекрасного человеческого духа, плюнула и пошла на танцплощадку.

Там она села за свободный столик и заказала себе бокал белого французского вина – имеет право!

Мимо проходил с друзьями англичанин, пытавшийся днем познакомиться на пляже, увидел ее, резко крутнулся на пятке, шепнул ребятам – но она услышала – «догоню» и встал перед нею.

– Добрый вечер! – улыбнулся парень.

Татуировки теперь скрывала синяя рубашка навыпуск, рукава закатаны ровно на величину манжета, три верхних пуговицы на груди расстегнуты. Симпатичный, в общем.

– Добрый! – ответила она и отвернулась.

– А я вас уже видел! – все равно продолжил он. – Днем, на пляже. Тогда вы прекрасно выглядели просто как женщина, а сейчас как настоящая леди.

– И почему случилась такая метаморфоза?

– Ну… Днем вы были только в купальнике, а сейчас в этом платье… просто супер.

– То есть днем было хуже? – поддразнила его Кристина.

– Нет, нет, что вы… Просто по-другому. Кстати, вам говорили, что вы очень похожи на…

– Певицу?

– Да, Анастейшу.

– Говорили. Только я выше и стройнее.

– Но сходство очень большое. Я присяду? – и он схватился за спинку свободного стула.

– Я же вам сказала, что не одна.

– С кавалером?

– Да.

– И где же он?

– Сейчас придет.

– Не придет.

– Почему это?

– А я вас видел пятнадцать минут назад. По-моему, он «устал».

Кристина прикусила губу.

– Ладно, – помявшись, произнесла она, – садитесь. Но не рассчитывайте, что я уделю вам много времени.

– Нет-нет, я только поболтать, – расцвел британец и присел на краешек стула. – И угостить выпивкой.

Она молча показала на свой бокал.

– Понял, понял. У вас, кстати, хороший английский. Но я общался с русскими, чувствуется русский акцент. Все правильно, вы из России?

– Да.

– Как вас зовут?

– Кристина.

Англичанин схватился за сердце.

– Вы мне не поверите, но я могу сходить в номер за паспортом. Меня зовут Кристиан!

После трех бокалов белого она испугалась, что британец ей может понравиться, несмотря на его туповатость, прямолинейность и навязчивость, и принялась собираться.

– Зачем ты бреешь голову, Крис? – спросила она на прощание.

– Твой парень тоже не лохматый, – ответил он.

– У него волосы просто не растут, а ты бреешь.

– Я футбольный фан, у нас так принято.