«Все-таки накатил, блин, сволочь, – решил Роман. – Я в туалет вышел, он и успел шмякнуть».

По дороге раздался звонок от Молодчанинова – он сообщил, что самолет сел, и еще раз уточнил адрес.

В отделе Ленька стал копаться с компьютером девушек, стараясь в него войти одному ему известным способом, Роман попытался систематизировать произошедшие события, желая найти хоть какое-то объяснение открывшимся фактам – тщетно. Пили чай, кофе, Ленька выбегал курить – человек действия, сидячая работа ему претит.

Вскоре снизу позвонил дежурный, сообщил о посетителе.

– Пусть входит, – ответил Петрович.

Молодчанинов оказался крупным мужиком с двойным подбородком, лысой головой, покатым лбом и мясистыми губами. Одет он был в черный костюм в голубую полоску, на запястье болтались массивные часы.

Сказать, что он был убит горем, ничего не сказать. Видно, успел летом позагорать, но лицо все равно казалось не смуглым, а серым. Глаза были красные, под ними синели круги.

Пожав руки, Роман представился и жестом указал на стул.

– Где она? – спросил прибывший.

– В морге, вот, – и хозяин кабинета протянул ему бумажку с заранее выписанным адресом.

Владимир Павлович вдруг шмыгнул носом.

– Как это случилось?

Роман в таких случаях никогда не знал заранее, стоит ли говорить всю правду, но в этом случае решил – стоит.

– Ее лишил жизни, по всей видимости, маньяк или душевнобольной.

– Где?

– На квартире, которую она снимала.

– Э-эх… – вздохнул Молодчанинов и положил ладонь на глаза.

После некоторой паузы задал вопрос:

– Ее насиловали?

– Нет, этого не было.

– Не врешь?

– Вы, если захотите, сможете ознакомиться с результатом судмедэкспертизы. И… Владимир Павлович, я очень сочувствую вашему горю, но давайте все-таки на «вы».

Молодчанинов поиграл желваками.

– У тебя, майор, дети есть?

– Есть.

– Тогда ты меня должен понимать.

– Я понимаю.

– Я обратился на «ты», потому что хочу откровенно, как мужик с мужиком, обсудить, что делать дальше.

– Дальше? – удивился Роман. – Мы будем искать убийцу.

– Если снабдишь информацией, мы вместе его быстрее найдем.

– Нет, это против правил. Да мы его и сами найдем.

– Майор… – заводчик оглянулся на сидящего в углу Леню, – мы можем поговорить с глазу на глаз?

Петрович помялся с секунду, потом кивнул коллеге – выйди, мол.

Леня послушно встал, сказал:

– Я – звонить в архив, – и вышел.

– Роман, – Владимир Павлович перегнулся через стол. – Давай начистоту. У меня тоже немало возможностей. Я любые силы привлечь смогу. Никто у тебя право поиска отнимать не намерен. Но если я что узнаю, дам тебе знать. А ты – мне. Согласись, так будет быстрее.

Петрович подумал-подумал и решил – да что это он, в самом деле! Главное – найти гада, а все остальное – ерунда. Устроит самосуд – значит, так тому и быть.

– Хорошо, – согласился он.

– Как Света погибла?

– От потери крови. Сама привела убийцу в квартиру. Он убил и ее, и Людмилу.

– Как? – у Молодчанинова сжались кулаки. – И Люду тоже? Бедные дети!!! Вот сука!.. И, что, будем ловить и судить?!

– Да, ловить точно будем.

– От потери крови? Он их зарезал? Застрелил?

– Не совсем. Перекусил горло. И одной, и другой.

Владимир Павлович поднял перед собой ладони, показывая – подожди, не спеши, дай переварить услышанное. Затем потер себе лицо, опустил между коленями руки, откинулся на спинку стула.

– Кто он?

– По всей вероятности, иностранный гражданин или просто человек, долго не бывший в России. Возраст – от тридцати до пятидесяти пяти. Скорее все же, от сорока. Возможно, носит дворянский титул – например, «граф», «князь», или просто так представляется.

– «Граф» – какая-то уголовная кличка.

– Возможно. Владеет необъяснимыми навыками – без вреда для здоровья выпрыгнул с третьего этажа.

– Вы за ним гнались?

– Нет, мы определили по следам. Есть и такая версия – его действия были связаны с каким-то ритуалом. Я склоняюсь к тому, что он – душевнобольной. Нормальный человек так прыгать неспособен.

Молодчанинов криво усмехнулся:

– Нормальный только прыгать неспособен? А на такое убийство нормальный способен?

– Нет, конечно. Но есть маньяки, ведущие так называемый обычный образ жизни, а потом происходит… вот такое.

– Кроме психологического портрета у вас еще что-то есть?

– Отпечатки пальцев, ладоней, скоро будет ДНК, следы подошв обуви.

– Поделишься?

Роман замялся. Настойчивый субъект. Но разве нельзя его понять?

– А стоит? Что вы с этим будете делать?

– Слушай, – еще сильнее придвинулся к столу Владимир Павлович. – Может, все отпечатки мне и не нужны. Я просто через, как вы говорите, криминальных элементов поспрашиваю, слышал об этих или других подобных преступлениях кто-либо. Но у меня к тебе такое предложение – если ты его найдешь сам, с меня – пятьдесят штук. А если он не доживет до суда, вернее, будет сопротивляться аресту, и ты будешь вынужден его застрелить – еще пятьдесят. Идет?

Роман покачал головой.

– Я и сам его найти хочу.

– Сам – не сам, материальный стимул еще никто не отменял. Ты не бойся, у меня не последние. Ну, что скажешь?

– Скажу, что посмотрим. Что сейчас обсуждать?

– Ну, смотри. Я свое слово держу. И добавлю – если сам найду, позвоню, сообщу, чтобы ты свое время даром не тратил. Но только для этого. Передавать в руки правосудия я никого не собираюсь.

– Я уже понял.

– Тогда, – Молодчанинов встал, – я поехал в морг. А в квартиру могу попасть? Вещи забрать? Фотографии?

– Вот это – до окончания следствия точно нет.

– Ладно. У тебя – мой телефон, у меня – твой. Бывай.

– До свидания, – Роман пожал протянутую ему руку.

Когда дверь за посетителем захлопнулась, он позвонил Шварцману и предупредил, что для опознания жертв прибудет отец одной из них.

Тут же вернулся Леонид.

– Я запрос в центр обработки информации сделал, но, честно говоря, у меня надежды мало – что-то таких убийств не припомню, – заявил он с порога.

– Я тоже.

– Что сказал мужик?

– Что даст пятьдесят штук, если мы найдем убийцу, и еще пятьдесят, если завалим при аресте.

– Ну и почему мы сидим?!

– Слышишь ты, быстрый! Куда поедем? Клубы еще закрыты, точной информации нет. Хочешь – позвони в «Билайн» и «МТС», установи личности хозяев телефонов, которые не отвечают, съездим к ним домой.

– Не хочу. Сами объявятся. И не факт, что кто-то сидит дома и нас ждет.

– То-то.

– Ром, но все равно ты – мастодонт. Мы живем в век информационных технологий! Делай цифровые копии фотографий жертв, передадим их охране тех клубов, которые пока знаем, и пусть просматривают вчерашние записи. Найдут наших девушек – сами позвонят.

Петрович искоса посмотрел на молодого коллегу. А ведь и вправду!..

На то, чтобы объехать клубы, пообщаться с менеджерами и охраной, ушло четыре часа. В первом из любопытства приняли участие в просмотре – мелькают огни, мелькают полуголые тела, ничего не поймешь. Сосредоточились на камере у входа. Качество плохое, да и все девушки – на одно лицо. Одна только разница и есть – светлые или темные. Договорились, что охрана сама опросит персонал – официантов да барменов из тех, кто работал вчера, может, кто девчушек и припомнит.

Во втором уже ничего не просматривали, просто снабдили начальника охраны фотографиями, то же самое сделали и в третьем.

Вернулись к отделу ближе к девяти вечера. Роман пересел в свою машину и сказал Леньке, прощаясь:

– Все, я домой, спать, ловить здесь нечего. Но если наши пропавшие друзья все же включатся, после разговора сразу же меня набери. И – я завтра буду к восьми, ты тоже не опаздывай. Надо все собрать вместе и в девять сделать доклад Слепому.

– Буду, не опоздаю.

– Смотри. И не бухай.

– Обижаешь. Только разве что пивка для крепости сна.