Анни снова фыркнула. Где еще найти такую парочку, способную приносить друг другу столько несчастий? Похоже, они чересчур упрямы, чтобы признать, что оба устали от этой игры.

«Что за нелепость!» — раздраженно вздохнула про себя Анни. Украдкой глянув через плечо, она увидела, что Джуэл сидит с низко опущенной головой и на колени ей капают слезы, Анни смягчилась, гнев ее сменился удивительным чувством нежности к бедняжке.

— Через несколько дней будет праздник середины лета, — ласково проговорила она. — Радоваться надо, а не плакать.

— Мне наплевать.

— О нет, девочка моя, не обманывай! Это же твой любимый праздник!

— Только не в этом году.

— Ну же, золотце мое, неужели ты не можешь хотя бы на время забыть о своих горестях? Повеселись, как всегда. Может быть, тебе станет легче на душе.

— Ты правда так считаешь? — жалобно, как ребенок, спросила Джуэл.

Анни лишь что-то пробурчала в ответ. Долго сострадать она не умела.

Джуэл изо всех сил терла глаза.

— Ладно, я подумаю.

Вот уже много веков обитатели Глен-Чалиш отмечали день летнего солнцестояния вместе с традиционным праздником святого Иоанна Крестителя, разжигая костры на вершинах холмов после наступления темноты. В этом году погода стояла нежаркая, что предвещало фантастически богатый урожай. Тем больше у местных жителей было причин для торжества.

Утром в день праздника Джуэл вместе со слугами и служанками из Драмкорри по традиции отправилась в лес за хворостом для костров. К ним присоединились деревенские жители. Существовала примета: если не принять участие в сборе хвороста, то весь год тебя будут преследовать неудачи.

Хотя отец Джуэл всегда относился к таким праздникам с неодобрением, ей каждый год удавалось ускользнуть из дому и полюбоваться на костры. Она веселилась вместе со всеми, глядя, как отважно деревенские парни прыгают через огонь, чтобы обеспечить себе удачу, и помогала юным девушкам плести венки в полночь, чтобы узнать, кто из них в будущем году выйдет замуж.

В этих праздниках всегда ощущалось что-то чудесное, магическое, но без всякого зловещего ореола, окружавшего летние игры в прочих уголках Шотландии: обитатели Глен-Чалиш никогда не были излишне суеверны. Они не верили ни в ведьм, ни в предзнаменования смерти, и праздник середины лета всегда считался одним из самых радостных дней в году.

Возвращаясь из рощи с целой охапкой хвороста, Джуэл почувствовала, как сердце ее освобождается от груза обид и печалей, точь-в-точь как предсказывала Анни. Она весело улыбалась служанкам и деревенским девушкам, и на некоторое время все забыли, что она хозяйка Драмкорри и супруга графа Аберкрэйга, а не одна из них.

Ночью по всей долине вспыхнут костры. Костер обитателей Драмкорри по традиции предстояло развести на склоне холма, над западными полями. Когда Джуэл со своими спутниками добралась до этого места, там уже собрался народ. Их приветствовали радостными возгласами. Энгус с улыбкой подошел к Джуэл и похлопал ее по плечу.

— Хорошо, что ты пришла.

— Почему бы мне не прийти? — ответила Джуэл с удивленным видом. — Я никогда не пропускала этот праздник.

— Да, но ведь твой муж здесь… — Энгус запнулся.

Джуэл проследила за его взглядом и увидела Тора, окруженного крестьянами. Он вместе с другими складывал ветви и хворост в груду для костра.

Похоже, все были рады его участию, хотя и немного стеснялись. За работой Тор выглядел таким ловким и красивым, что у Джуэл сжалось сердце.

Она приблизилась к Тору с дружелюбной улыбкой на губах. Обернувшись, он заметил ее и, нахмурившись, двинулся ей навстречу.

— Не ожидала найти тебя здесь, — проговорила Джуэл.

— И я не ожидал, что ты придешь.

— Я бы не пропустила праздник середины лета ни за что на свете!

— Я тоже.

Оба умолкли, не зная, как поддержать разговор.

«Знаешь ли ты, как трудно устоять против тебя-?» — думала Джуэл, глядя на высокого, загорелого и мускулистого человека, которого она любила всем сердцем.

Тор так же пристально вглядывался в ее лицо, и Джуэл вдруг вспомнила, что волосы ее растрепались, а к платью прилипли травинки.

— Твои родные праздновали этот день в Аберкрэйге? — спросила она, чтобы хоть как-то прервать напряженное молчание.

— Да. Но у нас все начиналось с объезда земель, а не со сбора хвороста.

— Здесь такого не бывает, — Джуэл улыбнулась. — Слишком мало места.

— Да, местечко небольшое, — согласился Тор, оглядевшись по сторонам. — Но уютное. Когда я был в тюрьме… — Тут он внезапно умолк, и лицо его исказилось болью.

Джуэл давно уже не видела на его лице такого выражения. Понимая, что он ненароком пробудил в себе мучительные воспоминания, она положила руку ему на плечо.

— Тор, не надо. Все уже позади.

— Ты так думаешь? — Он с упреком взглянул ей в глаза.

— Думаю, ты догадываешься, что о нас говорят в доме, да и повсюду в долине.

Тор невесело усмехнулся.

— Наши семейные дела — ни для кого не секрет.

— Я знаю. Поэтому я и подумала…

— Что? — спросил Тор, видя, что Джуэл сомневается, продолжать ли дальше этот разговор. Джуэл потупила взор.

— Сегодня после твоего возвращения из Аберкрэйга будет первый случай, когда ты и я… когда мы с тобой вдвоем… ммм…

— Покажемся на публике? — догадался Тор.

— Да. — Джуэл смущенно ковыряла землю носком туфли. — Может быть… как ты думаешь, мы с тобой могли бы… обращаться друг с другом по-доброму?

— Как не стыдно, Джуэл! Я всегда обращался с тобой хорошо.

Это верно. Он всегда был безупречно вежлив. Он вел себя с нею на людях так, словно она была недоступной высокородной леди или куклой из ценнейшего фарфора!

— Я не это имела в виду, — прошипела Джуэл, хотя знала, что Тор прекрасно понял, о чем она просит.

— Что же?

Джуэл стиснула зубы.

— Как ты думаешь, могли бы мы с тобой хотя бы один вечер вести себя так, словно наш брак удался на славу? — В голосе ее зазвучала печаль. — Хотя бы для того, чтобы не породить новых сплетен. Ты знаешь, в какие нелепые байки перерастают всякие мелочи.

— Я и не знал, что ты так заботишься о своей репутации,-холодно заметил Тор.

Джуэл снова потупила взор.

— Я и не забочусь, — тихо созналась она. — Вернее, раньше никогда не заботилась. Но… но эти люди… — она указала на толпу, собравшуюся вокруг неразожженного костра, — они… они для меня так много значат. — При этом неожиданном и совершенно искреннем признании в уголках ее глаз блеснули слезы.

Да, Тор и забыл о том, что она всей душой предана Драмкорри и обитателям долины, забыл, как она отчаянно любит свой дом, несмотря на то что детство ее, проведенное здесь, было далеко не самым счастливым.

— Хорошо, — проговорил он, пытаясь скрыть за строгим тоном, что просьба Джуэл по-настоящему тронула его. — Сегодня мы не дадим им повода думать, будто между нами что-то неладно.

— Спасибо! — улыбнулась ему сквозь слезы Джуэл.

Тор отвернулся, не добавив ни слова. Джуэл дождалась, пока слезы отступят от глаз. Ей потребовалось много мужества, чтобы вести себя с ним как ни в чем не бывало. Но она твердо решила не подавать повода для сплетен. Снова подойдя к Тору, она с улыбкой взяла его под руку.

В этот момент к ним подошло семейство, только что добравшееся сюда с дальней фермы. Хотя Джуэл недавно навещала этих людей, чтобы поздравить их с рождением ребенка, сейчас она приветствовала их не менее радушно и тепло. Она представила их Тору — всех, включая и детей. Затем Джуэл с восхищением продемонстрировали вопящего младенца.

— Они все так орут, — смущенно извинился отец, Джеми Коварт.

— Этот орет с тех пор, как мы вышли из дома, — устало добавила мать, миссис Коварт. Она прижала младенца к своей пышной груди, но тот заплакал еще громче.

— Неужели нельзя прекратить этот кошачий концерт? — жалобно воскликнул один из старших отпрысков Ковартов, зажимая уши.