Спустя мгновение Джуэл открыла глаза и посмотрела на Тора. Удивительно, как преобразилось его жесткое, суровое лицо! Напряженность спала, затравленное выражение исчезло из его глаз. Теперь он выглядел почти… почти нежным. Тор продолжал упорно двигаться взад-вперед, снова и снова наполняя ее своей плотью. Джуэл почувствовала, что эту перемену в нем вызвала именно она, и это показалось ей чудом.

Но еще более невероятным было то, что его движения больше не причиняли ей боль и не казались неприятными. Это ощущение полноты, эта сила и величина мужской плоти каким-то необъяснимым образом волновали ее. Глядя в его наполненное блаженством лицо, Джуэл приподняла бедра навстречу очередному толчку.

Лицо Тора застыло.

Джуэл снова подалась ему навстречу. На сей раз все ее тело отозвалось на его движение. Джуэл почувствовала, что с ней что-то происходит, что внутри ее зарождается какое-то странное и восхитительное томление. Она закрыла глаза, подняла руки и провела пальцами по бугристым мускулам его предплечий.

И в тот момент, когда она дотронулась до него, Тор не выдержал. С мучительным стоном он отвернулся, тело его судорожно сотрясалось. Изогнувшись дугой, он переступил последнюю черту, отделявшую его от взрыва страсти, и волна этого взрыва едва не лишила его чувств.

— Ох! — Джуэл вцепилась в него с широко раскрытыми глазами, но все уже кончилось. Тор обессилел и обмяк; диковинные ощущения, только-только начавшие пробуждаться в ее теле, быстро исчезли.

Тор лежал на ней неподвижно, слегка постанывая. Джуэл почувствовала, как между ее ногами течет теплое и липкое семя. Губы ее пересохли, на глаза навернулись слезы. Накануне она чувствовала себя оскорбленной от одного только его поцелуя!.. Сейчас же она полностью принадлежала ему! Джуэл показалось, что ее использовали. Как только Тор освободил ее, она тут же выбралась из-под него и откатилась в сторону.

Тор вскочил, схватил ее за руки и снова притянул к себе. Только сейчас он заметил кровь. Свеча на столике продолжала гореть, и в ее свете на бедрах девушки виднелись темные пятна. Глаза Тора и Джуэл на мгновение встретились. Девушка сдавленно вскрикнула и выбежала из спальни.

Остаток ночи она провела, скорчившись под старыми одеялами на кровати в пустующей комнате, расположенной в дальнем конце зала. Она решила спрятаться там на тот случай, если Тору вздумается разыскивать ее. К счастью, ему это не пришло в голову, однако Джуэл это почему-то не утешило. По сути, единственное, что ее утешало, — надежда на то, что в пылу страсти Тор не заметил, как она задыхалась и цеплялась за него, как она потянулась к чему-то ускользающему и неведомому, к тому, чего ей никогда не достичь без его помощи.

Вконец обессилев, Джуэл заснула. Проснулась она намного раньше, чем Анни, которая всегда поднималась самой первой в доме. Закутавшись в старый плед, девушка босиком пробралась на кухню, отмылась дочиста ледяной водой из стоявшего у двери ведра и поклялась, что обрушит на голову Тора Камерона самую жестокую, самую изысканную и коварную месть.

Когда Тор захлопнул за собой входную дверь и первый раз со дня своего приезда в Глен-Чалиш вышел из дома, на лице его блуждало странное выражение. Горные вершины только-только осветились тусклым утренним светом, с севера дул ледяной, пронизывающий ветер. Задержавшись на пороге, Тор втянул ноздрями запахи сосен, торфа и сырой земли. Ощутив, как утихает его гнев, он замер, вслушиваясь в предрассветную тишину. И снова глубоко вздохнул.

Господи, как же давно он не дышал таким ароматным воздухом! Сколько времени прошло с тех пор, как из его ноздрей выветрилась вонь Коукаддена? Забыв обо всех своих несчастьях, Тор огляделся по сторонам, жадно любуясь картинами, которые уже давно видел только во сне.

Долину окружали зубчатые горы, вершины их терялись в серебристых тучах. На склонах гор зеленела зимняя трава. Рядом с домом протекал ручей, разлившийся от тающего снега. Низкое каменное здание конюшен, которое Тор так часто видел из окна спальни, стояло в окружении лиственниц недалеко от замка; чуть поодаль, в пологом углублении долины, виднелся перегонный завод Драмкорри — обширное строение с множеством каменных труб. и прилегающих к ним подсобных помещений.

Тор не испытывал ни малейшего желания знакомиться с ним поближе. В этот момент ему хотелось лишь просто стоять на месте и наслаждаться чудесными запахами и звуками. И, несмотря на то что Джуэл, убежав из его комнаты несколько часов назад, сильно испортила ему настроение, Тор, переступая сейчас порог, был вынужден признать, что в жизни его началась новая, светлая полоса. Этой ночью он испытал ослепительное блаженство, вновь ощутив себя мужчиной. А в эту секунду, впервые за бесчисленные дни, он наслаждался томительно прекрасной свободой. Как же можно быть угрюмым, когда все вокруг так красиво?

Отвернувшись от восходящего солнца, Тор посмотрел на юг. Где-то далеко за этими горами лежит город Эдинбург. Но как далеко? Тор не имел об этом ни малейшего понятия. Джуэл не сказала ему, где именно находится Глен-Чалиш.

При мысли о ней Тор стиснул зубы. Восторженное состояние покинуло его. Как этой рыжей чертовке удалось заставить его потерять голову? Почему он долго ходил взад-вперед по комнате, мучаясь бессонницей, после того как она доставила ему такое наслаждение?

Тор чувствовал себя виноватым. И всего лишь потому, что ему не пришло в голову доставить удовольствие не только себе, но и ей? Да, конечно, он подготовил ее, но сделал это только ради себя. Этой ночью он вел себя ничем не лучше обезумевшего зверя, и когда Джуэл высвободилась из его объятий и выбежала из комнаты, на лице ее ясно читались отвращение и обида. Тор понял, что ей было противно и страшно все, что он проделал с нею.

Тор прекрасно знал, что женщины получают наслаждение от любовных игр, если с ними обращаются нежно. Он считал себя искусным любовником, и ему всегда удавалось доставить женщине не меньше удовольствия, чем себе. Тор был уверен, что в следующий раз все будет иначе, и он сумеет быть нежным с Джуэл.

Однако его мучило подозрение, что дело не только в воздержании; ему казалось, что этот взрыв неукротимой страсти в какой-то мере вызвала в нем сама Джуэл. Уфф! Почти всю эту бессонную ночь он потратил на то, чтобы убедить себя, что это — вздор, что то же самое произошло бы с любой другой женщиной, даже с уродиной! Джуэл Маккензи Камерон, конечно, была на редкость соблазнительна, но ведь она лежала под ним безответная, холодная и дрожащая; она оказалась девственницей и в слезах убежала от него, стоило ей увидеть собственную кровь. Разве о такой женщине он мечтал?

Уфф! Это невыносимо.

Сжав кулаки, Тор зашагал вперед по дорожке. Легкие его жгло от напряжения, когда он, перейдя вброд журчащий ручей, стал подниматься вверх по холму. Тор поклялся себе, что останется в Драмкорри лишь до тех пор, пока не восстановит силы, а затем направится в Эдинбург. Первым делом он отомстит дворянину, засадившему его в тюрьму, а потом завершит дело, начатое им прежде.

Запыхавшись, он остановился у рощицы лиственниц, посередине холма. Через луг, поросший густой травой, тянулась низкая каменная стена. Вздохнув, Тор прясел на валун и подставил лицо солнечным лучам. Закрыв глаза, он некоторое время сидел не-подвижно, прислушиваясь к дальнему блеянию овец и свисту ветра.

Наконец сердце его стало биться спокойнее, дыхание сделалось размеренным. И вдруг Тор услышал, что где-то неподалеку раздается громкое пение. Он неохотно открыл глаза.

Чуть ниже по склону какой-то человек ремонтировал обветшавший участок каменной стены. Рядом с ним возвышалась груда камней; человек брал их один за другим и собирал в кладку. Он слегка сутулился; солнечные лучи отражались от его лысеющей головы, словно от зеркала.

Смирившись с неизбежным соседством, Тор поднялся и подошел поближе, чтобы получше рассмотреть каменщика. Того вовсе не испугало появление Тора, поскольку он, очевидно, заметил соседа гораздо раньше.