Заваркина храбро ступила в темноту. Под ее ногами гулко ухнуло железо.

– Это лестница! – шепотом воскликнул Кирилл.

– Выбирайтесь все сюда, – велела Заваркина, – надо закрыть за собой дверь.

Девчонки с опаской ступили на площадку старинной винтовой лестницы. Она уходила на два этажа вверх и на два этажа вниз.

– Хорошо, что я в балетках, – проворчала Соня.

– Можно подумать, в Иосаафе разрешили каблуки по будням, – рассеянно парировала Заваркина, разглядывая что-то над своей головой. Она даже фонарь подняла повыше.

Когда парни вылезли и закрыли за собой заднюю стенку шкафа, на площадке стало тесно.

– Вверх, – скомандовала Заваркина, – смотрите под ноги.

Она принялась медленно подниматься, тихо ступая и не касаясь каблуками железных ступеней. Егор, шедший следом, любовался ее ногами и постоянно оступался.

– Осторожней! – пыхтел Кирилл. – Ты мне своими огромными ластами зубы выбьешь!

Они прошли два поворота лестницы, прежде чем достигли следующей площадки. Там, где на их этаже была толстая деревянная стенка, здесь прорисовывалась пыльная кирпичная кладка. Кирпич был современный.

– Прежний директор узнал об этой лестнице, – пояснила Заваркина, – и дал указание заложить проход. Проверить наличие других он не догадался.

– А где мы? – поинтересовалась Дженни.

– Это место видно с улицы? – подхватил Кирилл.

– Не видно. Это самый стык корпусов. Раньше эта лестница была снаружи старого здания. По ней можно подняться на чердак, – Заваркина показала рукой вверх и вниз, – а можно спуститься в подвал и оттуда выйти в парк. В ту часть, куда вам ходить запрещено.

– Нам везде можно, – самодовольно заявил Егор.

– Кроме недостроенного манежа, – буркнула Дженни.

Заваркина улыбнулась и мотнула головой наверх. Ребята пошли дальше. Еще два поворота, и процессия наконец уперлась в конечную цель. Ею оказалась низенькая дверца с огромным ржавым кольцом вместо ручки.

– Момент истины, – сказала Заваркина и с силой потянула за кольцо.

Ничего не произошло. Когда она опустила свой слабосильный фонарь пониже, ребята увидели большой и ржавый засов.

– Ну и какой дурак его закрыл? – спросила она и дернула засов вправо.

Раздался лязг, дверь накренилась, выскочила из петель и стала падать вперед. Егор и Кирилл подхватили ее.

– Вот почему ее закрыли, – догадался Кирилл, – она только на засове и держалась.

За дверью оказалось большое душное помещение, заполненное всякой всячиной. Один угол был доверху завален книжками, в другом пылился патефон. Чердак освещало большое полукруглое окно.

– Дамы и господа, посвящаю вас в одну из тайн школы святого Иосаафа, – пафосно сказала Заваркина, заходя в помещение и обводя его рукой, как свою собственность.

Ребята пролезли в низенькую дверцу (Егору для этого пришлось сложиться ровнехонько пополам) и рассредоточились. Кирилл кинулся разглядывать книги, Егор – патефон, а Дженни приглянулось старое пыльное кресло-качалка. Только Соня стояла посередине и улыбалась.

– Где мы?

– Это чердак, – Заваркина скинула какой-то хлам со старого кресла в стиле шестидесятых годов прошлого века, уселась в него и закурила. – Он идет над половиной помещений старого здания. Над остальными – система вентиляции.

– То есть за углом продолжение? – спросил Кирилл и, не дождавшись ответа, отправился туда.

– Знание о нем передают из поколения в поколение, но только несколько людей, учащихся в одно время, могут быть посвящены…

– И скольким людям еще можно сказать?

– Если честно, вас уже многовато, – усмехнулась Заваркина.

– А дым в кабинет не просочится? – обеспокоился вернувшийся Кирилл.

Заваркина отрицательно помотала головой и протянула ему пачку.

– С улицы этих окон не видно, – продолжила она, – если только издалека, с крыши какого-нибудь высокого здания. Но если кто-то приглядится и заметит вас этом окне, то подумает, что показалось. Вы можете выходить на крышу и загорать там голышом. Можете кидаться оттуда презервативами с водой. Или прыгать сами. В общем, делайте что хотите, только никому не рассказывайте ни о чердаке, ни о лестнице, ни о подвале. Другой выход на крышу – это спуститься с нового здания. Если вас там застукают – не убегайте через чердак. Всегда помните, чердак – это святое. О нем никто не должен знать. Пусть лучше думают, что вы подделали ключ от чердака нового здания или просочились через замочную скважину.

– Пусть меня лишаем поразит, если я кому-нибудь об этом ляпну, – Кирилл простодушно улыбался.

– Ты чего в крови? – спросила у него Заваркина озадаченно.

– Дикая кошка расцарапала, – Кирилл кивнул на Соньку, – в шкафу…

– Ммм, – протянула Заваркина, – страсть одолела? Где-то здесь была кровать…

Дженни вернулась из-за угла, озираясь со смесью восхищения и испуга.

– В книгах и сериалах, если герои находят чердак, то их всегда подстерегают неприятности, – сказала она.

– Уверяю вас, это совершенно безопасный чердак, – Заваркина сощурилась как кошка. – Опробован поколениями старшеклассников Иосаафа.

– А вы… ты зачем сюда пришла? – спросила Соня. – Кое-что забрать!

Заваркина встала и прошла в угол к огромному сундуку, обитому ржавым железом. Она не без труда откинула крышку, подняв облако пыли. Егор, заглянув внутрь, хлопнул себя по ляжкам и воскликнул, заикаясь:

– Ни х-хрена себе!

Сундук открытым был больше самой Заваркиной. Ребята с любопытством столпились вокруг. Внутри лежал антураж для Бала на Хэллоуин. Наклонившись пониже, они смогли разглядеть китайские фонарики разных размеров, выполненные в виде фонарей-тыкв, гирлянды из плотных оранжевых резиновых трубок, какие-то бархатные платья, парики, игрушечные кандалы, бутафорскую мертвую голову, какие-то блюда, маску ведьмы и коктейльные трубочки, украшенные пластмассовыми глазными яблоками.

– Откуда столько всего?

– А что это?

– А это?

Ребята наперебой задавали вопросы и доставали из сундука предметы, один причудливее другого.

– Это что? – поинтересовался Кирилл, достав какие-то перепутанные веревки. – Парашютные стропы?

– Трапеция это, – пояснила Заваркина и нырнула в сундук с головой, – для воздушных гимнастов. Вернее, ее кусок. Остальное там, в углу.

– Откуда это? – спросила Соня и нетерпеливо дернула Анфису за рукав.

– Украдено у Попечительского совета. И из театральных мастерских, – Заваркина вынырнула, отряхнула пыльные руки и огляделась по сторонам. – Вернее, воровалось за всю историю проведения бала. Отсюда невыразимое количество и отменное качество.

– Почему отменили бал? – спросила Соня у Заваркиной настолько требовательно, что сама удивилась.

Та лишь пожала плечами.

– Где-то мы переборщили.

– В смысле?

– Бессмысленно переборщили, – непонятно ответила Анфиса. – Слишком много тыкв, маскарада, слишком активно пытались удивить и напугать прохожих.