А Рут вообразила это так живо, что удивилась, почему картина не материализовалась у нее перед глазами: круг и в середине на коленях Эрик, возглашающий песнь о сохранении магического дерева.
— Эрик сочувствовал друидам, но море подбиралось все ближе и ближе. Оно в конце концов уничтожило бы реликвию.
Макс улыбнулся:
— Уничтожило или изменило?
У Рут в голове мелькнула мысль о латинском изречении на арочном входе в дом на Вулмаркет-стрит: «Все меняется, ничего не исчезает». Она поежилась, словно ее плеча коснулась ледяная рука.
— Вы, я смотрю, большой почитатель Эрика.
Эрик верил в цикл перемен — распада и возрождения. Возродился ли он сам? Иногда Рут казалось невероятным, чтобы его энергичный дух умер вместе с телом. Наверняка где-то в мире родился голубоглазый ребенок, в котором Эрик обрел вторую жизнь. Или в духе воды, или в животном — тюлене либо песце с лоснящимся мехом.
Костер был сложен, и когда свет дня померк, Катбад и остальные друиды соединили руки, образовав круг, заговорили речитативом и запели. К ним присоединились дети. Они, смеясь, в возбуждении вбегали в центр и снова выбегали из круга. Макс, Рут и другие гости стояли рядом и наблюдали, разрываясь между стремлением к самоосмыслению и интересом к происходящему. В этом зрелище есть что-то величественное, подумала Рут: крохотные черные фигурки на фоне неба и высокий костер в сопровождении тихого плеска волн.
У Катбада возникли сложности с разжиганием символической головни. Ветер задувал пламя, и Фрейе пришлось закрыть его своим плащом. Наконец язычки пламени лизнули дерево, и он поднял горящую головню.
— Богиня Бригита, прими наш дар!
Пламя взметнулось от подножия костра. Дети, восхищенно крича, побежали вокруг. Взрослые снова завели речитатив, но вдруг кто-то заиграл на гитаре, и декламация стала душевнее, больше напоминала народную песню. Собралось много людей. Рут заметила знакомых из университета и из команды археологов, в том числе Теда и Трейс. Ее немного разозлило, с каким энтузиазмом Макс приветствовал Трейс.
— Она работала на раскопках в Суоффхеме. Очень хороший археолог. Знает все о римлянах.
— М-м-м… — протянула Рут. Ее оценка талантов Трейс не стала выше оттого, что та в черной майке и черных кожаных брюках выглядела очень привлекательно. — Давайте где-нибудь посидим.
Они устроились под прикрытием одной из дюн и стали есть вегетарианские хот-доги. Максу удалось увести лучшую бутылку вина, а Рут пила апельсиновый сок. Макс не стал обсуждать ее самоограничения. Они говорили о местах раскопок — римском холме и семидесятипятиквартирном проекте, коснулись двух безголовых останков и италийских богов, особенно двуликого Януса.
— Он также связан с весной и урожаем, — заметил Макс. — Бог не только дверей, но любого периода эволюций и изменений, перехода от одного состояния к другому.
— И поэтому одновременно смотрит вперед и назад?
— Да. Что также помогало ему добиваться расположения женщин, например нимфы Карны.
— Добился?
— Добился. И в благодарность дал ей власть над дверными петлями.
Рут рассмеялась:
— Значит, вместо смазки можно молиться Карне?
— Разумеется.
Макс налил еще вина, а перед Рут возникло видение — к ним по песку шла нимфа. На Шоне была шаль и струящееся пурпурное платье. А вот ее спутника Рут видеть совсем не хотела. Это был Фил.
— Рут, ты чего здесь затаилась?
Странно, подумала Рут, вставая. Словно о каком-то неблаговидном поступке. Она прекрасно себя чувствовала, устроившись на песке рядом с привлекательным умным мужчиной. И вот оказалась в глупом положении и даже как будто немного дискредитированной.
— Привет, Рут! — громко воскликнул Фил.
Рут впервые встретила его вместе с Шоной. Этим вечером состоялся «их выход» в качестве пары. Недаром же подруга выглядела такой торжествующей.
— Привет, Фил. Помните Макса Грея из Суссекса? Он археолог, отвечает за раскопки в Суоффхеме.
— Конечно. Здравствуйте. Рад, что Рут вас опекает.
Его замечание, как и то, что сказала Шона, показалось нелепостью. Кто такой Фил, чтобы говорить, что Рут опекает Макса? И с какой стати его должен кто-то опекать?
— Чудесный вечер, — улыбнулся Макс, немного разряжая обстановку.
— У меня у самого нет времени на подобные хипповые глупости, но Малоун — друг Шоны.
— Малоун?
— Катвисел, или как он себя называет?
— Катбад, — процедила сквозь зубы Рут.
— Я слышал, он бывший археолог, — сказал Макс.
— Был давным-давно, — пренебрежительно ответил Фил. — А сейчас работает ассистентом в лаборатории. Один из тех мечтателей, которые верят в символические пейзажи, энергетические линии и прочую чепуху.
Макс промолчал. Рут решила, что он тоже верил в подобное, но предпочел остаться на стороне Фила, поскольку тот частично финансировал римские раскопки.
Почти стемнело. Друиды воткнули в песок горящие факелы, и теперь их скачущие у костра фигуры казались безобразно уродливыми — на фоне пламени бесновались черные тени. Запах древесного дыма наполнил воздух едкой сладостью. Рут почувствовала, что очень устала. И больше всего на свете ей захотелось домой, в постель с Флинтом, запускающим когти в пуховое одеяло. Но Макс пока не собирался уходить. Сколько еще времени ей придется провести, наблюдая, как Катбад швыряет символические жертвы в огонь? Последней полетела в костер майка университета Северного Норфолка. Рут боялась подумать, что бы это могло символизировать.
— Он обещал уйти от жены. Как считаешь, уйдет? — наклонившись к ней, прошептала Шона.
«Я столько раз это слышала», — подумала Рут.
— А сама как думаешь?
— Не знаю. — Подруга опрокинула в рот содержимое пластикового стаканчика. — Я предъявила ему ультиматум: или она, или я. Он сказал, что я самое важное, что у него есть в жизни.
Вот в чем причина его появления на этом празднике, решила Рут. Жест примирения: явиться с Шоной в общество людей, которых он считает в высшей мере незначительными. Рут не сомневалась, что Фил никогда бы не пришел с ней на мероприятие университетского отделения или на лекцию декана. Была уверена, что он не оставит свою жену, как Нельсон не оставит свою.
— Будь осторожна, — посоветовала она.
— В каком смысле? — Шона тряхнула волосами, блеснувшими в темноте, как один из воткнутых в песок факелов.
— Он говорит то, что от него хотят услышать.
Подруга сверкнула глазами. Рут так и не узнала, что она собиралась сказать, потому что подошел Макс и положил руку ей на плечо.
— Может, уйдем? Становится холодно.
Рут с благодарностью согласилась. С закатом солнца вечер стал зябким, усилился ветер. Она плотнее запахнула куртку, а друиды в своих тонких одеждах, казалось, не были подвержены холоду, как и их дети. Когда они с Максом шли вдоль берега, дети все еще играли в темноте. Вырыли глубокую яму и пели: «Динь-динь-дон, колокольчик близко, на дне колодца пушистая киска…»
— Есть вещи, которые не меняются, — сказала она Максу, когда они выходили на дорожку через дюны.
Идти в темноте через Солтмарш было опасно, пришлось воспользоваться ведущей к автостоянке гравиевой тропинкой любителей птиц. Макс оставил там свою машину, и Рут надеялась, что он подбросит ее домой и не напросится на кофе.
— Интересный стишок, — начал он учительским тоном. — Существует мнение, что киска… это такая девчонка не очень строгого поведения. Вроде проститутки.
— А зачем понадобилось топить ее в колодце?
— Колодец — подобие символа позорного столба.
— Как там дальше? «Кто ее бросил жестоко так? Мальчик по имени Джони Слабак».
— «Но не погибла кошка-малыш. Спас ее мальчик Джимми Крепыш».
— И кем же в таком случае приходится этой киске Джимми? Сутенером?
Макс рассмеялся:
— Вы мне нравитесь, Рут.
Это был тупик. «Вы мне тоже нравитесь» — прозвучало бы игриво. Переменить тему разговора значило проявить пренебрежение. А ведь он ей действительно нравился. Но Рут не хотела анализировать. Все очень запутанно — вот в чем проблема. Она беременна от другого мужчины. Тот женат и не знает, что она беременна. А если узнает, наверное, разозлится. Или обрадуется. Рут недавно воображала, что родится мальчик. Вдруг Нельсон всегда хотел мальчика и теперь придет в восторг и бросит Мишель? «А ты сама хочешь, чтобы он бросил Мишель?» По зрелом размышлении, нет. Разбив семью, она будет испытывать сильное чувство вины и вовсе не уверена, что желает жить с мужчиной. Особенно с таким, как Нельсон.
