— Ну, — вернул инициативу Мгона, — его «крышует» клан Кеннет, их Пограничный Флот самый сильный на Периферии. Кажется, в нём есть даже два-три старых линкора поколения «двадцать восемь/тридцать шесть» полутора вековой модернизации. Так что для сопровождения транспорта своего вассала он изыщет пару фрегатов.

— Хм-м… И если пиратская каракка, встретив торговца на входе в систему, серьёзно повредит такелаж и мирды… У Гринбора нет доков первого ранга?

— А в док второго ранга мегатонник не загонишь. — Уверенно ответил Президенту адмирал-секретарь. — Для Гринбора такое событие станет катастрофой.

— Его сюзерен вряд ли будет доволен. А тут и я со своим предложением — просто спасение его амбициям. Его суггестивная группа — «альфа»?

— Да, милый. Но скорее всего слабая, без базового образования и систематических тренировок. Откуда на Периферии специалисты по социальной динамике? — сморщилась Алисия.

— Чудненько! — Усмехнулся Айвен, подправляя что-то в невидимой остальным схеме над столом-пультом, похожим сейчас на замшелый спил старого дерева. — В таком варианте наши шансы на успех значительно возрастают.

— Торга, Айвен. Основная проблема — Торга! — Напомнил Мгона.

— С твоей помощью я всё организую, Джин. Оппозиция сама заговорит о неэффективном управлении… или о чём-нибудь подобном. Им лишь нужен слабый намёк, повод. А тут ещё приближающиеся выборы! Сенат сам потребует, чтобы я передал источник вителонгина под его управление. Я проявлю упорство. Если Сенат попытается забрать управление Торгой, я буду угрожать выходом из Кланового Соглашения. Этого они точно не ожидают. Кроме того, серьёзно подействует на номинесов то, что технология производства вителонгина принадлежит моему клану, и только клану. Она не связана никакими обязательствами или отягощениями.

— В ответ на это Сенат тебя выгонит из власти и отправит в изгнание, а клан объявят распущенным!

— А я о чём говорю? Я с гордо поднятой головой, весь из себя обиженный, — ну ещё бы! Не оценили многолетний труд на благо Конфедерации! Как новый Диоклетиан[5]), удалюсь на Периферию «выращивать капусту», и оттуда громко откажусь от роспуска клана и заявлю о выходе принадлежащих мне систем из Конфедерации. В соответствии с Клановым Соглашением, которое и является нашей Конституцией!

— Сенат этого просто так не оставит. Они пошлют Военный Флот!

— Половина которого или даже больше будет у меня? Вместе со всеми квалифицированными офицерами и адмиралами! Нет, им придётся договариваться, переводить торговый трафик на Киммерийский Союз. Создание нового центра цивилизации сулит всем, в том числе и пока враждебным нам номинесам, изрядные барыши…

— Я всё-таки не понимаю, зачем нам Гринбор? — Тихо проворчал Хорхе. — Проще, если он исчезнет вместе со своим древним транспортом. Кстати, Киммерия долгое время была своего рода Тортугой космоса, — это позволило нам выжить и сохранить прирост населения. Да и сейчас ещё сохранились кое-какие связи.

— Не стоит, Хорхе. Я уверен, события и так пойдут, как надо нам.

— Кеннетам тоже не нужна «альфа», неподконтрольная клану, — кивнул словам Президента Мгона. — Они будут вынуждать его принести полную вассальную присягу, которая послужит надёжной гарантией лояльности. Ведь Гринбор не захочет потерять свой высокий суггестивный класс из-за её нарушения. Поэтому пираты нападут на этот когг и без нашего участия — это следующий абсолютно логичный шаг Кеннетов для захвата имущества клана Гринбор. А вот здесь хорошо бы спасти когг руками наших военных.

— Верно, Джин. Пожалуй, я организую от имени Собрания Конфедерации инспекцию по проверке состояния дел в этой системе и предложу изъять плохо управляемые планеты Периферии и Глуши в пользу богатых номинесов, которых Сенат обяжет приложить максимальные усилия по исправлению ситуации и подъёма уровня жизни. Пожалуй, это наилучший способ получить собственность Гринбора. Даже никакой скупки не понадобится, Гринбор всё и так отдаст. А пост офика и собственность на Колыбели только укрепят его лояльность. Торгийскому альянсу пригодится ещё один «альфа», а Архипелаг Колтия-и-Скита вместе с Таврией и Киммерией станут ядром будущего государства.

Наступившая на непродолжительное время тишина была прервана вопросом старика Кима, с любопытством — и как-то удивленно — рассматривающим свою внучку.

— И какова будет система власти в, кх-м-м, Киммерийском Союзе?

Все почему-то посмотрели на Алисию, гордо выпрямившуюся в своём кресле.

— Дедушка, ты же знаешь мою детскую мечту стать королевой! И я буду единственной королевой, — она ласково посмотрело на мужа, — ведь так, милый?

1178-05-01 /09.00. Мир Колыбели, планета Колыбель, Роксайд.

Здание Службы Безопасности было …необычным. По крайней мере, оно показалось таким новоиспечённому специалисту Лайзе Барбаре Кроун, буквально вчера закончившей Академию Космофлота, и прибывшей регулярным рейсом из Астрауна, города в Антарктическом Пределе Колыбели, где размещаются все основные флотские структуры Конфедерации, в том числе и учебные центры.

Поскольку и материки, и архипелаги, и маленькие острова и атоллы, и даже дно океана было поделено между кланами ещё в незапамятные времена, под комплекс городов и государственных учреждений Конфедерации на Колыбели кланы выделили пространство вокруг Южного полюса планеты. И с тех пор столица Конфедерации, Саутпол, с полутора километровой башней Дворца Звёзд, располагается почти на полюсе, а большинство специализированных учреждений, службы и государственные ассоциации вольготно размещаются вокруг по ободу огромного колеса, диаметр которого превышает тысячу километров. И по странному стечению обстоятельств, а может из-за вечной взаимной нелюбви и недоверия, Астраун и Роксайд, где находится центральный офис Службы Безопасности, оказались на его диаметральных концах.

Перелёт на другую сторону Антарктического архипелага не занял много времени, Лайза даже не успела устать от новых впечатлений и с удовольствием смотрела на проплывающие внизу знакомые пейзажи невысоких гор, изрезанных многочисленными заливами и бухтами. Она слышала в Академии, что когда-то давно всё внизу было укрыто многокилометровой толщей льда, но, как ни пыталась, не могла себе это представить. Нет, преподавателям она, безусловно, верила, и даже видела странные плоские изображения обледенелого мира, от которых так и веяло седой древностью. Но представить подобную картину реальной её фантазии просто не хватало. Сейчас суша внизу пестрила типичным для этих мест разноцветным тундровым ковром с живописными скалами и многочисленными грудами камней. Из этого пейзажа впереди неспешно вырастал Роксайд.

Издалека, с борта пассажирского флаера, центральный офис Службы не выглядел громоздким, но вблизи массивный куб с основанием в полкилометра и устремлённой вверх четырёхгранной пирамидой на крыше, расположенной как-то неуютно, несимметрично относительно её центра, подавлял, настораживал — словом, «внушал». С другой стороны, огромная прямоугольная базовая платформа, почти на краю которой и расположился странный куб, уютно лежит в широкой долине, окружённой амфитеатром высоких гор, отдельные остроконечные пики которых резко выделяются укрытыми снегом вершинами. С ними отлично сочетаются высокие пирамидальные башни, вольготно разбросанные по краям платформы. Роксайд не выглядит чем-то чужеродным. Наоборот, вся открывающаяся из застывшего в воздухе перед неторопливой посадкой флаера картина гармонична и величественна.

И в то же время до мурашек по телу необычна. Лайзу и так буквально трясло в ожидании назначенной ей встречи! Ей стало бы намного легче, была бы обстановка вокруг обычнее, обыденнее. А тут… Девушку, привыкшую за годы учёбы к рвущимся на километр вверх зданиям-стрелам из голубоватых композитов, полностью выбивала из колеи архитектура Роксайда. И цвет здания «Избы», как с лёгкой руки какого-то шутника этот архитектурный «шедевр» стал известен всему человечеству, больно царапал по туго натянутым нервам. Конечно, и по стерео, и издали Лайза видела его много раз. Но вблизи чёрный куб с белоснежной пирамидой наверху казался особенно неправильным, диссонирующим со всей современной архитектурой.