— Внимание! Внимание! — Возопили динамики иуса, и из распахнувшихся дверей появилось явно недовольное жизнью, но по-спортивному подтянутое, начальство. Точнее, Начальство! С большой буквы!

Офицер в пепельно-серой форме Системной Стражи с гербом Конфедерации в петлицах неторопливо, опираясь на тонкую трость, поднялся на трибуну и окинул взглядом оранжевую толпу.

— Я — комендант Торги, полковник Корпуса Системной Стражи Конфедерации Игнаций Людов. Я — высшая власть на этой планете, и единственный закон для вас, отребье. Кто вы, почему вы здесь, мне плевать. Это знает центральный иус, именно он будет отныне следить за каждым вашим вдохом. Для меня вы — никто, пустое место. — Полковник холодным взглядом окинул осуждённых.

— Нет, я не прав, вы — смердящие отбросы, дерьмо, удалённое из Колыбели теми, кто призван очищать наше общество от всякой мрази. Скорее всего, вы сдохнете, как сдохла вся падаль, занимавшая эти места до вас. — Комендант мрачным взглядом обвёл всю свою аудиторию. — Здесь для вас нет ни защиты, ни социальных гарантий. Нет еды, — среди каторжников раздалось несколько приглушённых всхлипов: многие заключённые не ели уже более суток, и услышать, что они еды не получат, было страшно, — …только баланда, нет воды, нет свободного жилья, только конура. Для вас здесь нет ничего кроме самого необходимого для того, чтобы вы не сдохли преждевременно. — Полковник сделал многозначительную паузу, ожидая ропота, криков. Но оранжевая толпа молчала, и Людов удовлетворённо кивнул головой.

— Осуждённые! Народ Конфедерации не кормит социальный шлак. Вы — отбросы общества. Хотите жить — работайте. Хотите дожить до свободы — работайте. Здесь, на Торге, вы сможете заработать себе на жизнь и восстановить к себе доверие народа Конфедерации — сбором тка. Норма сбора обеспечит вас социальным прожиточным минимумом. Каждая норма — жизнь и долголетие по меньшей мере для одного новорождённого гражданина Конфедерации. Трудясь, вы спасаете чью-то жизнь, вы дарите долголетие детям, вы искупаете свою вину. Справедливо, не правда ли? Трудитесь, чтобы заслужить прощение, — полковник окинул холодным взглядом затихший строй осуждённых и удовлетворённо кивнул.

— Ежедневную норму сбора способен выполнить даже десятилетний ребёнок, если не будет лениться. Наши дети, когда хотят заработать себе на карманные деньги, успешно собирают тка. Ничего сложного. Просто работа. Хотите жить — трудитесь. Торга — единственное место в известной человечеству Вселенной, где такие отбросы как вы, могут прокормить себя. Своим трудом. Своей волей. Своими усилиями. Не сможете — сдохнете. Потому что на Торге нет воды. Совсем. На Торге не растут растения, не выживают животные. Всё необходимое сюда привозят звёздные корабли. А увозят отсюда тка. Если её будет мало — пострадают все. И граждане Конфедерации, работающие здесь, и падаль вроде вас.

Полковник поднял трость и указал ею на толпу осуждённых.

— Конечно, отбросы сдохнут в первую очередь. А потому — работайте. Каждая дополнительная норма улучшит ваш социальный статус, тысяча дополнительных норм позволит вам иметь привилегии, десять тысяч — вернёт гражданство. Помните, вы работаете на самих себя, так что если сдохнете — виноваты будете вы сами, не Системная Стража, не Правительство. Работайте, чтобы выжить. Хотите жить — больше работайте. Хотите свободы — работайте ещё больше. Труд освободит вас!

Комендант мрачно осмотрел оранжевую толпу и чему-то усмехнулся.

— Сейчас к каждому из вас подойдёт ваш будущий начальник или его помощник и выдаст идентификационный браслет, ибр. Начальник и его помощники — такие же заключённые как и вы, но своим трудом они уже успели доказать народу Конфедерации, что встали на путь исправления. Именно они доставят вас на ваше будущее место работы, форпост с соответствующим номером, выделят жильё и назначат рабочий участок. Дальше всё будет зависеть от вас. От вашего труда. От вашей жажды жить. А теперь — всем оставаться на местах, разводящим приступить к распределению! — Полковник, невозмутимый как скала, неторопливо сошёл с трибуны и удалился в услужливо распахнутую дверь ангара, изящно опираясь на трость.

Щелчок захлопнувшейся двери прозвучал как выстрел стартового пистолета, и к толпе заключённых под снисходительными взглядами охранников в пепельно-серых мундирах суетливо заспешили фигурки в такой же оранжевой форме, как и на осуждённых, с серебристыми нагрудными знаками и эмблемами на рукавах. В этом мельтешении было что-то завораживающее, так что Артор даже не сразу среагировал на то, что его трогают за рукав.

— Возьмите! — На Артора пристально смотрел невысокий старичок-ханец с живыми чёрными глазами, странно выделяющимися на сморщенном круглом лице. Его седые волосы были уложены в пучок на затылке. Почему-то от вида старика Эвесли совершенно успокоился, и впервые за последний месяц почувствовал какую-ту странную уверенность, странное томление в далеко забившейся душе. Будто ангел, коснувшись своим крылом, согрел её и залечил раны. — Возьмите! — Старичок настойчиво протягивал ему ибр.

— Номер вашего форпоста сто девятнадцать, ваш староста — Томмар Астагем. Возьмите же, наконец, не спите!

— Извините, пожалуйста, — как можно вежливее постарался сказать Арти, надевая предложенный браслет на левую руку. — Я действительно не выспался, прошу вас, не сердитесь, — ещё мягче произнёс бывший шкипер, заглядывая в бездонные чёрные глаза старика. Ему вдруг невыносимо захотелось узнать имя этого человека, быть ближе к нему, ведь несомненно немаленький опыт его жизни на Торге мог бы помочь выжить. — Могу ли я узнать ваше имя, …дедушка?

Старик изумлённо взглянул на Артора, будто только что его увидел, затем кивнул каким-то своим мыслям и, опустив взгляд, произнёс:

— Вы можете называть меня «дедушка Цао», молодой господин.

1178-09-26 /20.55. Сфера Периферии, планета Торга, форпост N119.

Сто девятнадцатый форпост оказался типовым куполом для планет, условно-близким к Колыбели по характеристикам внешней среды, рассчитанным тысяч на десять населения. Условная близость означает кислородную атмосферу, пригодную для дыхания совсем без ограничений или с немногочисленными оговорками, не связанными с аборигенной биологической активностью. А также сходное со стандартным давление атмосферы и температуру вблизи точки замерзания воды плюс-минус градусов двадцать-тридцать. Такие купола оборудуются соответствующими по мощности энором, унипрэнами и замкнутой системой рециклинга. В типовой комплект входит и просторный ангар с шлюзом для приёма нескольких крупных транспортов — катеров, челноков, флаеров и две дюжины шлюзов поменьше, предназначенных для вылета небольших личных флаеров, скутеров или пеших прогулок. Последнее, конечно, для любителей местной природы.

Купол был покрыт тонким слоем пыли, из чего Артор сделал вывод о довольно сильных ветрах, время от времени тиранящих поселение, и о том, что по некоторым вопросам лоции нужно доверять.

Отличал данный купол от его аналогов, которые бывший шкипер Эвесли повидал в изрядном количестве на других планетах Периферии, вал высотой от тридцати метров с запада до пятидесяти с востока, опоясывающий форпост со всех сторон. Толщина Вала в основании не превышала полторы сотни метров.

Размеры, очевидно, тщательно рассчитал иус поселения так, чтобы вал успешно защищал форпост от пылевых бурь, действительно весьма обычных в межсезонье. То есть в коротком промежутке между жарким летом и нехолодной зимой.

Вокруг форпоста простиралась по ощущениям бесконечная и по настроению унылая равнина, заросшая далеко отстоящими друг от друга кустиками тка. До самого горизонта, куда не кинь взгляд — тка, и ничего больше. Артор машинально отметил, что без помощи спутников-дронов и сигналов форпоста ориентироваться в этом однообразии невозможно. В любом направлении всё одинаково. Вельд хорошо просматривался из окон пассажирской кабины старенького флаера, рассчитанного на полсотни пассажиров. Сейчас он был заполнен едва ли наполовину. Флаер аккуратно опустился на небольшую площадку, подняв быстро осевшее облако пыли, и неспешно вплыл в гостеприимно распахнувшийся створ шлюза.