В квартиру ворвался крайне возбуждённый Димка, Костин зам по строительству. Он прямо с порога закричал. — Константин Степаныч, Костя нам пора, через полчаса открытие Глобуса! Ё-моё, Кость, я звоню второй час. Почему не отвечаешь? Тёть Вер, шо с ним? — Костя выслушал излияния товарища и отрицательно покачал головой: — Нет, Дмитрий Андреевич, не могу. Дим, откроете «глобус» без меня.

— Как, — без тебя? — Дима растерялся. — Мы больше года работали. Телевизионщики уже ждут. Поехали.

— Не могу я, срочно нужно уехать. Вон, бери Настю, и открывайте напару.

— Куда ты и, именно сейчас? — растерялся Дима и подозрительно посмотрел на Костю.

— Дим, я в Приднестровье, к ночи вернусь.

Дима переглянулся с Верой Ивановной и Леной. Те пожали плечами, а Настя ему показала язык. — Костя, но ведь там будет куча народу, потом поедешь. У нас что, очередное срочное строительство в Приднестровье? Откуда такая срочность? Снова строительство?

Костя загадочно улыбнулся: — Нет, Димка, гораздо больше. Потом расскажу. Мне нужно убедиться… Я запомнил то место. — Дима растерянно пожал плечами.

….Когда все разошлись и разъехались, Вера взяла «камень» и поднесла ближе к глазам, чтобы лучше рассмотреть. Её словно ударило током, — она почувствовала, что сходит с ума. От камня и мешочка исходил запах, который она никогда и ни с чем бы не спутала. Так пахли руки Степана. Её ударил озноб. Вера, в волнении, допила чай, а затем, дрожащими пальцами набрала номер. На той стороне подняли трубку. — Старший научный сотрудник музея Горенко Лидия Ивановна. Я вас слушаю. — Вера назвала себя и в волнении спросила: — Лидия Ивановна, я могу с вами проконсультироваться?

— Я к вашим услугам Вера Михайловна. Что именно вас интересует? — Вера несколько успокоилась.

— Извините за столь странный вопрос. Скажите, пожалуйста, Лидия Ивановна, у вас из музея ничего не пропадало? Сын откуда-то притащил обработанный чёрный камень сферической формы и утверждает, что это булава внука скифского царя Атея, а звали его, дай бог памяти, Зиммелих.

— Гм, у нас всё на месте. О царе Атее я могу вам рассказать, но об том, как вы говорите — Зимелихе, мне ничего не известно. Вера Ивановна, а что ваш сын и историей заинтересовался? Если вы не шутите, приезжайте, необходимая аппаратура у нас имеется — время изготовления булавы можно установить с точностью до двадцати-сорока лет.

Лидии Ивановны долго не было. Вера тем временем просматривала, данную ей литературу о скифах.

Вера увлеклась чтением и не заметила прихода Лидии Ивановны. Та внимательно смотрела на неё. Вера вздрогнула. — Ох, извините, я никогда не предполагала, что это… — всполошилась Вера.

— Ничего, не волнуйтесь, пожалуйста. Скажите мне Вера Ивановна вот что, — откуда у вашего сына такая информация? Я проверяла трижды. Булава изготовлена в 330–300 г. до р. Хр. Это самое интересное и загадочное время скифских царств. Подобных находок, — увы, у нас нет. Булава подлинная. Ошибка составляет не более 6-10 %. И ещё, кто этот самый — Зиммелих? Мне, как историку и археологу интересно. Извините, но Вы можете пригласить вашего сына? — Ответа она не дождалась. Вера медленно сползла со стула и потеряла сознание…

Водитель как мог, выдавливал из новенькой «лады» всё, на что она была способна. Дорога струилась и струилась, иногда петляя, казалось, ей не будет конца. Стрелка спидометра недвижно застыла на 200. Трещины дорожного полотна били по глазам, а сухой ковыль колыхался, словно волны феерии моря. Наконец, машина замедлила ход, взвизгнула тормозами и остановилась у обочины. Костя, не веря себе, открыл дверцу и вышел.

Метров за двести, вправо от дороги, «суховей» раскачивал ветви акаций и орехов, а правее — впереди — старый, поросший бурьяном курган. Костя вернулся в машину и взял видеокамеру. Почему-то дрожали пальцы.

У кургана находились люди, и стоял вертолёт. Костя, дрожа от нетерпения и волнения, направился туда. Сердце билось учащённо: — он находился на том самом месте, где был с отцом ночью. Костя растерянно шёл по нетронутой траве, непрестанно оглядываясь и ища следы машины. Их не было.

Археологи собрались и бурно обсуждали находку: — Откуда этот нож. Это слишком невероятно. Это подкинул какой-нибудь шутник.

— Добрый день.

— Привет, — без энтузиазма ответил пожилой учёный в кепке, нехотя обернувшись. — Костя — удивился руководитель раскопок.

— Да. — Костя заинтересованно посмотрел на найденный археологами нож и заметно побледнел. Обычный войсковой штык-нож, изготовленный из нержавеющей стали, с обломанным краем лезвия.

— Откуда? — спросил он, не церемонясь.

— Оттуда — хмыкнула девушка, а археологи продолжили обсуждать находку: — Ну не могли они Сергей Петрович в то время изготавливать ножи из нержавеющей стали, ещё и с пилой на верху лезвия. Его кто-то подбросил. — Старый археолог с сомнением покачал головой. — Вряд ли ребята. Нож находился под полуистлевшими золочёными доспехами.

— Можно посмотреть? — попросил Костя. Археолог, молча протянул ему остатки ножа. Костя стал белее мела. Он неестественно спокойным голосом произнёс: — Вы ведь не нашли в кургане костей, не правда ли, извините, как вас величать?

— Меня зовут Сергей Петрович, но откуда ты знаешь парень, о костях?

— Этот нож принадлежал моему отцу. Это мой нож — невозмутимо ответил Костя. Археологи переглянулись, пожимая плечами. Руководитель, тоже пожал плечами и подозрительно посмотрел на Костю: — Молодой человек, простите, но вы в своём уме?

— В своём — Сергей Петрович — нервно ответил Костя. А в моей правоте легко убедиться. На пиле ножа пятый зубчик сломан. Пожалуйста, поднимите съемку в Гизе, и вы убедитесь в моей правоте.

…В знойном мареве пустыни к сфинксу, в белом кимоно и рюкзачком шёл Степан… Археологи прильнули к расстеленному на земле, плёночному экрану монитора. Внезапно Степан остановился и, выругавшись, нагнулся. Из рюкзачка каким-то непостижимым образом выпал предмет. Степан ругнулся снова и поднял зачехлённый нож, а затем вынул из чехла и осмотрел. Археологи по губам догадались о лексике и хохотнули.

— Я помню слова твоего отца. И я и я — загомонили наперебой студенты.

— Погодите — попросил Костя. — Остановите кадр и дайте крупный план. — Археологи онемели, не веря увиденному. Костя положил найденный нож на изображение. Форма и линии совпали. На пиле ножа не хватало пятого зубчика. Косой излом соответствовал находке.

— Невероятно. — зашептал старый археолог, — но это ведь невозможно. Как твой отец мог оказаться там? — Костя задумчиво ответил: — Батя рассказывал, что этот курган насыпал последний царь всех скифов — Зиммелих, в 310 г до Христа, человеку, которого сочли погибшим. Звали его — голос Кости дрогнул. — Отец сказал, что этот человек называл себя «Скифом», а я теперь могу добавить от себя, и — «путником»…

Путником называл себя Степан. Это прозвище он получил, ещё учась в институте. О том знали все. После следующих слов Кости археологи оцепенели, словно от шока. — Мой отец вернётся послезавтра к Дню нашей Памяти. Он обещал.

— Сергей Петрович! Сергей Петрович! — раздались взволнованные крики. Из прокопа кургана показались два возбуждённых студента. — Посмотрите, Сергей Петрович, она оказалась чуть левее погребения. Земля обсыпалась и она засияла. Правда не хватает одного нащёчника. На лекциях Вы говорили, что за всю историю раскопок найдена всего лишь одна царская тиара с похожей чеканной росписью серебром, но это не парадная тиара, а боевой шлем. Тиару, мы очистили, невероятно — она сохранилась. Золотая! Слева, вверху, на ней вмятина. Похоже от удара меча. Почему вы молчите Сергей Петрович? — Профессор, дрожащими руками взял в руки шлём. После короткого осмотра он заметил: — Вокруг тиары, свернувшаяся в кольцо змея, кусающая свой хвост. На серебряном нащёчнике — скрещенные булавы. Поздравляю вас коллеги! — У археолога заблестели от возбуждения очки. — Вы знаете, что вы нашли ребята? — он торжественно поднял тиару. Все умолкли. — Такую тиару не мог надевать рядовой скифский царь, а только царь всех сколотов! — археологи возбуждённо загалдели, но неожиданно громко для всех прозвучал вопрос Кости: — Скажите, Сергей Петрович, у Вас есть последняя информация по Атлантиде?