Чтобы сохранить растениям жизнь, необходимо вступить в жестокое единоборство с природой, ибо песок безжалостно наступает на оазис. Изо дня в день земледельцы отправляются к воронкам и на ослах, в корзинах, вывозят из них навеянный ветром песок. Это настоящий сизифов труд — работа, которой нет конца.

Западнее Эль-Уэда, в низине уэда Рир, расположен отделенный широким поясом песчаных дюн Туггурт — один из самых крупных и важных оазисов Сахары. Согласно статистическим данным, в Туггурте пятьдесят тысяч жителей и два миллиона двести тысяч пальм. Здесь производят две трети всех экспортируемых Алжиром фиников, а именно превосходные деглет-нур.

Если верить преданию, то в упадке Туггурта, на воссстановление которого алжирское правительство не жалеет ни сил, ни средств, повинна нетерпимость мужчин Туггурта. Ибо когда-то — одному аллаху ведомо, когда — здесь жила прекрасная Бахаджа, которая отличалась большой благосклонностью к мужчинам Туггурта. Мужчины наслаждались любовью Бахаджи, но в конце концов красавица опостылела им, и они решили ее прогнать. Она вынуждена была разбить шатер посреди пустыни и каяться в своих грехах. Шло время. В один прекрасный день благочестивый марабут Сиди Бу Джемлин пришел в Туггурт, чтобы собирать пожертвования на возведение новой мечети. Алчные граждане Туггурта указывали ему на дверь. Но прекрасная Бахаджа пригласила благочестивого марабута в свой шатер и дала ему денег. Тогда марабут произнес: «О, аллах, отпусти грешнице грехи, преврати ее шатер во дворец, а дворцы Туггурта в зловонные ямы».

Так и случилось. Вблизи Туггурта возвышается великолепная мечеть, и там же во времена колониального господства появлялись все новые трущобы.

Однако истинная причина упадка заключалась в том, что из десятилетия в десятилетие производство фиников продолжало заметно сокращаться. С одной стороны, в этом был повинен нарастающий дефицит воды, с другой — ухудшение дренажа в пальмовых рощах. В прошлые века вся работа выполнялась коллективно. Колониализм же разрушил товарищество, которое следило за исправностью всего хозяйства.

В последние годы пытались предотвратить катастрофу, однако результаты в таких случаях сказываются не сразу. Алжирское правительство начало рыть новые колодцы. Надо было заново пересмотреть и имущественные отношения. Поскольку значительной частью пальм владели крупные землевладельцы, было решено экспроприировать собственность некоторых из них. Теперь двести семьдесят тысяч пальм принадлежат «социалистическому сектору», а это означает, что они обрабатываются с помощью государственных сельскохозяйственных предприятий и кооперативов. Необходимо было, однако, предоставить бедному и беднейшему крестьянству, владевшему лишь мизерным количеством пальм, определенную экономическую базу, способную обеспечить их существование. Кочевникам с целью сделать их оседлыми также были розданы земля и пальмы. Все усилия направляются сейчас на то, чтобы постепенно создать товарищества из крестьян-бедняков для повышения производительности труда и тем самым улучшить их жизненный уровень.

Приступили также к решению другой задачи: уэд Рир должен быть расчищен на протяжении ста двадцати километров, чтобы обеспечить постоянный сток воды от растений и таким образом спасти находящиеся под угрозой загнивания пальмовые насаждения.

В Рире существует еще и другая проблема. Даже водоносные слои Сахары не могут вычерпываться бесконечно. Правда, до настоящего времени неиспользованные резервы еще очень велики, однако при бурении новых колодцев следует внимательно изучить местность и учесть все подземные течения, чтобы не повредить другим оазисам. В районе Рира до французской оккупации насчитывалось триста колодцев, которые могли поставлять пятьдесят шесть тысяч литров воды в минуту. В 1924 году было уже тысяча тридцать три колодца, дававших двести семьдесят восемь тысяч литров воды. В 1930 году из них получили целых триста сорок восемь тысяч литров воды. Тем самым были исчерпаны все возможности освоенных тогда водоносных горизонтов. Бурение у Сиди-Рашеда лишило воды оазис Гамра, и он погиб. Бурение у Тамерны, в свою очередь, привело к тому, что стала иссякать вода во вновь заложенном колодце в Сиди-Рашеде.

Примером сложности подземных гидрологических сооружений может служить оазис Уаргла южнее Туггурта. Уаргла лежит в низине, через которую еще в доисторические времена протекала река Миа. В самом глубоком месте этой низины в настоящее время находится шотт, соленое озеро, образовавшееся в течение столетий из-за дренажа пальмовых рощ. Летом в этом шотте, охватывающем четыреста гектаров, добывают соль.

История Уарглы началась с источника Айн-Сфа, расположенного на расстоянии приблизительно четырнадцати километров к югу от современной Уарглы и питающего маленькую речушку. Километрах в тридцати к северу от источника речушка орошала пальмовыз рощи старого оазиса. Однако, вероятно, в VII или VIII столетии крестьяне оазиса вместе со своими растениями перебрались вверх по течению речушки. Большие потери воды вследствие испарения подсказывали необходимость быть поближе к истоку воды.

В X веке пришли поселенцы с севера, бежавшие оттуда по религиозным причинам. Эти приверженцы секты хариджитов отличались особой преданностью своей вере. Около 800 года они основали в степной зоне севернее Сахары, в Тахерте — современном Тиарете, свое государство. В 911 году египетские халифы из династии Фатимидов разрушили Тахерт и хариджиты бежали в пустыню. В Уаргле они нашли заселенный оазис вблизи источника Айн-Сфа. Здесь они осели и основали свой город Седрата.

Новому городу не хватало воды от Айн-Сфа. Тогда поселенцы соорудили новые колодцы и создали отличную сеть оросительных каналов. Когда в XI веке они начали покидать Седрату и переселяться в уэд Мзаб, Уаргла-Седрата уже страдала от весьма ощутимого недостатка воды. На месте старой Уарглы, там, где когда-то кончалась питаемая источником Айн-Сфа речушка, по-прежнему жили люди, отрезанные от Айн-Сфа и вынужденные поэтому сооружать новые колодцы. Однако колодцы, в свою очередь, отнимали воду у Айн-Сфа.

Об уменьшении воды в Айн-Сфа вследствие бурения все новых колодцев рассказывается в одной легенде.

Легенда гласит, что султан поручил нескольким гхаттассинам расчистить источник, чтобы он давал воду, как прежде. Однако ныряльщики вновь и вновь отбрасывались назад сильным напором воды. Тогда султан пригласил к себе марабутов и предложил им с помощью заклинаний принудить источник временно замедлить течение. Заклинания якобы помогли. Однако после этого святым мужам больше не удалось заставить источник струиться, как в былые времена.

Если крестьяне, сажавшие пальмы, сначала поднимались вверх по течению, то впоследствии, когда вода в источнике стала иссякать, они постепенно снова спустились вниз. В середине XIX века оазис почти слился с шоттами, и дальнейшее передвижение сделалось невозможным. В 1956 году начали бурить другой, более глубокий водоносный слой. Это бурение сразу же дало столько воды, что молниеносно поднялось зеркало шотта, и вода затопила близлежащие сады. Следующее бурение было произведено несколько выше, так что оазис снова начал «передвигаться» вверх по течению.

Наверху, однако, вблизи иссякшего источника Айн-Сфа, у развалин древней Седраты, еще и теперь собираются странники из Мзаба, чтобы помолиться на месте своей прежней столицы. Ибадитам[30] оазисов Мзаба удалось сохранить в неприкосновенности свою древнюю общественную структуру, свою веру и обычаи вплоть до наших дней.

Вскоре после ухода ибадитов из Седраты в Мзабе образовалась своего рода конфедерация пяти городов. Эль-Атеф — самый древний, основанный в 1011–1012 году; вслед за ним начали заселяться оазисы Мелика, Бени-Исген, Метлили и Гардая. Позднее, в XVII веке, возникли еще два поселения — Геррара и Берриан.

Религия была связующим звеном между ними, а религиозные предписания имели силу закона.