В Ахаггаре овец разводят исключительно для того, чтобы готовить блюда из баранины во время религиозных праздников и семейных торжеств. Овечья шкура используется как ковер на пол или покрывало; кожа служит для изготовления упряжи.

Баранов кастрируют в возрасте трех-шести месяцев. Операция производится тем же способом, что и у верблюдов. Если требуется, чтобы баран не мог оплодотворять овец лишь какое-то время, ему на уровне подбрюшья туго бинтуют мошонку и перевязывают конец полового члена.

Коза — животное, преимущественно распространенное в горах; она очень неприхотлива, одинаково хорошо переносит как холод, так и жару, довольствуется самыми скудными пастбищами. Естественно поэтому, что ахаггары разводят этих животных в больших количествах, чем других.

Коза, культивируемая в Ахаггаре, низкорослая, с длинной черной шерстью. В Сахеле козы различной масти (белой, черной, рыжей), с более короткой шерстью, более длинными ногами; на юге их иногда скрещивают с карликовыми козами.

Происхождение козы еще менее ясно, чем барана. Это животное, широко распространенное на всем земном шаре, было, по-видимому, одомашнено во многих местах одновременно; не исключено, что порода, выращиваемая ныне в Ахаггаре, африканского происхождения. Ее останки обнаружены в неолитическом слое, а изображения фигурируют на древних сахарских наскальных рисунках «периода буйвола».

В настоящее время в Ахаггаре между козами и деревьями ведется прямо-таки борьба не на жизнь, а на смерть. Благодаря своей ловкости коза легко достает нижние ветки, удается ей объедать и верхние ветки деревьев, растущих на каменистых склонах холмов (Olеа, например), где утесы служат козе хорошей опорой. Туареги сами ускоряют развязку драмы, когда в период нехватки кормов на пастбище срубают для подкормки животных основные ветви. Так уничтожаются великолепные купы деревьев. В довольно скором времени от такого дерева, как Асасia sр., останется одно воспоминание. Французская администрация ничего не сделала для того, чтобы уберечь деревья, тогда как достаточно было лишь объявить на несколько лет запретной зоной некоторые долины, с учетом, конечно, интересов пастухов. Подобные меры, принятые в окрестностях Гундама (Мали), дали хорошие результаты.

Длительная засуха, сжигающая всю растительность, создает для коз большие трудности. Отелов в стадах становится меньше, затем начинается падеж скота, так что нередко от всего поголовья остается лишь пятая часть. Для восстановления стада нужны годы, и то при условии, если пройдут благодатные дожди. При этом ахаггары, беззаботные по характеру и фаталисты по натуре, даже не пытаются ускорить воспроизводство поголовья путем закупки коз в Адраре или Аире; они предоставляют своим ослабевшим стадам возможность самим восстановить поголовье, на что уходят многие годы.

При избыточной рождаемости животных туареги сокращают их поголовье; хорошо зная средние ресурсы края, они содержат лишь количество животных, необходимое для удовлетворения потребностей семьи в молоке (10–12 животных на человека). Излишки забивают или продают в Таманрассете, иногда в Айн-Салахе.

Козлы, как и бараны, могут быть кастрированы, однако чаще всего их забивают.

У ахаггарских коз очень жирное молоко, из которого получается отличное масло. Их мясо, немного жестковатое, употребляется в вареном виде. Козья шкура ценится высоко и используется для изготовления седельных сумок, иногда тентов для палаток, а чаще всего — бурдюков.

У туарегов Ахаггара много ослов. Собственно говоря, они их не разводят, не ухаживают за ними, а дают им свободно размножаться. Осел у туарегов не имеет никакой товарной стоимости. Их дарят тем, у кого их нет, одалживают, чтобы привезти на них воду, в этом случае одолживший осла чем-нибудь одаривает хозяина. Многие кочевники не знают точно, сколько у них ослов; ненужных в хозяйстве они бросают в горах, где животные дичают. Молодняк, родившийся на воле, человека к себе уже не подпускает. Таких животных приходится снова ловить и приручать. Миф о существовании диких ослов появился благодаря именно этим ослам, живущим на свободе. В этой связи Е. Ф. Готьс рассказывает случай с генералом Лаперрином, который, полагая, что встретил в Ахаггаре диких ослов, приказал своим гумьерам[5] охотиться на них. Каково же было его удивление, когда он увидел, что одно из убитых животных кастрировано! Если ныне в Ахаггаре нет диких ослов, то можно почти с уверенностью сказать, что прежде они там водились. Изображения ослов встречаются на наскальных гравюрах уэда Джерат, рисунках Тин-Веджеджа, Тассилин-Аджера. Один текст у Плиния и романская мозаика в Иппоне свидетельствуют о том, что они водились и в Северной Африке. Дикие ослы водятся до сих пор в Эфиопии.

В Ахаггаре осел чувствует себя вольготно. Возможно, одомашнен он был именно здесь. В легендах Ахаггара запечатлены воспоминания о первых обитателях края — изебетен, которые имели только ослов и коз.

При переходах туареги используют ослов для перевозки багажа, ездят на них верхом. Слуги возят на ослах воду, вешая на них тяжелые бурдюки и закрепляя их на спине и под брюхом. С некоторых пор ослов используют в земледельческих центрах, там, где приходится доставать воду из колодцев при помощи ворота.

Самцов иногда кастрируют. Эта операция производится так же, как и у верблюдов, только рану прижигают каленым железом.

Туареги не умеют определять возраст ослов. Чтобы узнать, стар осел или нет, туареги выворачивают ему ухо: если ухо выпрямится, значит, животное еще полно сил, если нет — оно уже старо и ни на что не годно.

Мясо осла в пищу не употребляют, разве только в период продолжительного голода. Шкура осла тоже никак не используется. Молоко ослицы применяется как средство от кашля.

Когда-то кель-ахаггар вывозили значительное количество ослов в Тидикельт и особенно в Дамергу и Аир. В 1930 году вождь племени агух-эн-техле Сама аг Мансури продал в Дамергу стадо в 150 голов. Теперь такая торговля прекратилась. В настоящее время широко используют ослов кель-аир, а особенно кель-эуи. Вереницы их ослов, насчитывающие до нескольких сотен голов, ходят из Агадеса в Дамергу, откуда возвращаются навьюченными просом.

Лошадь — нетипичное животное для Сахары. В 1929 году в Ахаггаре было всего четыре лошади, и все в собственности аменокаля. В 1940 году лошадей насчитывалось двадцать голов, и принадлежали они членам семьи аменокаля и нескольким знатным марабутам.

В 1950 году многие владельцы вынуждены были расстаться со своими лошадьми, так как нечем стало их кормить. Действительно, держать лошадей в Ахаггаре — большая роскошь, поскольку ячменя там почти нет, его не хватает даже людям. Зато много лошадей у туарегов Сахеля — в Аире (породы багзан) и у иуллеммеденов и туарегов поречья (породы барб).

В Ахаггаре не разводят зебу. В 1929 году аменокаль Ахамук, поощряемый французской администрацией, завел небольшое стадо зебу; его пригнали из Нигера и пасли у водоема Утул. И хотя 1929–1930 годы были довольно благоприятными, животные так исхудали, что не могли держаться на ногах, и их пришлось отправить на бойню.

Небольшое количество зебу держат в земледельческих центрах, где их используют для подъема воды из колодцев; владелец участка предоставляет их арендатору. Зебу кормят ботвой или пасут на пастбище, где они питаются тростником дисс, растущим в изобилии в богатых влагой долинах Ахаггара. Однако этого корма для них недостаточно. Когда животное окончательно выбивается из сил, его по возможности заменяют другим. Но зебу не обладают выносливостью и поэтому очень быстро становятся непригодными в хозяйстве.

У туарегов большое количество собак, которые охраняют стоянки или сопровождают их на охоту. Здесь существует три вида собак: борзая, хорошо известная как охотничья — оска (мн. ч. аскатин); длинношерстная собака эберхох (мн. ч. иберрах), напоминающая кабильскую породу, она достаточно широко распространена, и третья — аками (мн. ч. икумаи) — по-видимому, помесь двух первых.