Пшеница культивируется в Мали — вплоть до района Томбукту, в Аире и чуть севернее Нигерии. Там этим сравнительно недавним новшеством обязаны арабам, не отказавшимся от своей традиционной пищи.

Просо — пища благоприобретенная, связанная с массовым переселением туарегов на юг, где новые условия существования оказали на них большее влияние, чем прежние в Северной Африке.

Важную роль в питании кель-ахаггар играют также финики. Ежегодно каждый глава семьи снаряжает небольшой караван в Туат или Тидикельт, чтобы привезти оттуда два-три вьюка сушеных фиников (невысокого качества), которые туареги толкут в ступе и едят с верблюжьим молоком.

Можно подсчитать примерную потребность туарегов в пище, если знать, сколько продукта производится на возделываемых землях Ахаггара и сколько его ввозится. В благоприятный год местная продукция составляет всего четверть необходимого количества и может быть оценена в 150 тонн. Сюда следует добавить зерно, которое, однако, нельзя безоговорочно принимать во внимание при расчете потребления, так как зерно вплоть до 1940 года почти полностью вывозилось в Тидикельт, а теперь потребляется в основном оседлым населением Таманрассета. Из этого следует, что потребность в ввозе составляет до 4000 вьюков проса в год; если учесть, что каждый вьюк весит 150 килограммов, то это будет 600 тонн, которые закупаются или обмениваются, как правило, в Дамергу или в районе Тахуа. Ежегодная потребность в финиках составляет 400 вьюков. Эти цифры относятся к 1940 году, когда движение караванов в Нигер активно поощрялось.

Из всего сказанного выше следует, что потребление продуктов на душу населения в год составляет примерно один вьюк проса и одна десятая часть вьюка фиников, что приблизительно соответствует 187 килограммам проса и 16 килограммам фиников (аналогичный подсчет для сахарских арабов дал 180 килограммов зерна и 75 килограммов фиников). Однако не следует заблуждаться на сей счет: полученные данные приходятся на годы если не изобилия, то по крайней мере относительного благополучия. На самом деле средняя норма бывает значительно ниже, так как ахаггары не всегда располагают продуктом для обмена. В иные годы эти цифры уменьшаются на добрую треть, а иногда и наполовину.

В общем и целом туареги недоедают. Каждый житель скупо и бережливо расходует то, что имеет. Особой щедростью туареги не отличаются, однако тому, у кого вообще ничего нет, помогают. Существует своего рода дух общины, и на каждой стоянке практикуется аечто вроде общего котла.

По мере возможности туареги пополняют свой рацион тем, что им удается собрать. После дождей служанки и имрадские женщины собирают семена некоторых растений, произрастающих в долинах Ахаггара. Это семена афассо (Раncium turgidum F.), уллула (Аristida pungens D.), тауита (Аizoon canariense). В дождливые годы на песчаных почвах растет сахарский трюфель (по-арабски «терфес»), но это не выше Акаракара, то есть 1700 метров над уровнем моря. Все это очень ненадежные источники питания. Совсем иначе обстоит дело в Сахеле, где каждый год икланы заготовляют семена дикорастущих злаков целыми мешками, в частности зерна крам-крама (Cencrus achinatus).

Собирают в Ахаггаре и дикие ягоды, такие, как зизифу (ююба) (Zizyphus lotus), теборак (Ваlanites aegyptiaca) и другие, которые туареги собирают в голодные годы, однако питательной ценности они не имеют.

Голод часто дает о себе знать, но, с тех пор как караваны стали ходить беспрепятственно, а администрация начала оказывать помощь, он свирепствует здесь меньше. Раньше же, когда племена подолгу находились в состоянии войны, голод был частым явлением. Тогда туареги накидывались на такие виды дикорастущих, которые в обычное время считались несъедобными: семена горькой тыквы, стручки Асасiа tortillis, молодые побеги тахле (Турhа elephantina), листья танекфита (Еruca aurea), арамака (Аriplex ps.), корни различных видов заразихи (Оrоbаnch sр., Сistanche sр.) (кель-ахаггар различают целых шесть их разновидностей) и еще на многое другое с весьма сомнительными питательными свойствами. Короче, ели все, лишь бы заглушить чувство голода.

Иногда голод становился столь непереносимым, что туареги собирали старые кости, дробили их, растирали в муку и готовили из нее похлебку. Пышным цветом расцветал в такое время разбой: туареги грабили друг друга, чтобы выжить. Теперь такие времена прошли.

Молоко туареги получают от верблюдиц, коз и овец. Употребляют его натуральным, разбавленным водой или кислым.

Пить натуральное молоко здесь считается роскошью, это позволительно лишь молодым матерям, детям к больным. Взрослые туареги пьют молоко обычно утром и вечером, после дойки, во время полуденной трапезы они пьют сыворотку, которая остается после того, как собьют молоко. Лишь верблюжье молоко употребляется в натуральном виде; оно никогда не идет в переработку ни для получения масла (за исключением случаев, когда это необходимо женщинам для их туалета), ни для изготовления сыра; в годы, когда его бывает много, его дают козлятам, собакам, вьючным верблюдам.

Молоко может добавляться в блюда из проса и служить подливой или же смешиваться с мукой, толчеными финиками. Когда туареги совершают длительные переходы, они грузят на верблюдов бурдюки, наполненные молоком. В дороге оно быстро свертывается, и сыворотка, кисловатая на вкус, хорошо утоляет жажду. Однако молоко ценится в основном за получаемые из него масло и сыр.

Масло (уди) получают путем сбивания молока в небольшом кожаном бурдюке (аги-уэр): держа бурдюк на коленях, женщины раскачивают его из стороны в сторону. Готовое масло держат в роге муфлона. Если количество изготовленного масла превышает дневную норму потребления, то излишки помещают в флягу из кожи, где оно в жару обычно находится в жидком или вязком состоянии, а зимой, чтобы достать масло оттуда, его приходится подогревать. Иногда, прежде чем поместить масло в большие резервуары, про запас, женщины, чтобы оно лучше сохранилось, кипятят его. Маслом, как правило, поливают кашу из бешены или пшеничные лепешки. Туареги никогда на нем не жарят.

В годы, когда пастбища изобилуют кормами и животные дают много молока, туареги делают из него сыр — тикамарин. Для этого они сбивают молоко, отжимают творог с помощью небольших плетеных циновок, затем высушивают его в маленьких ситах, которые кладут на ветки деревьев или внутрь каменных загородок наподобие загонов для козлят. Разумеется, изготовление сыра в самом Ахаггаре — редкость, чаще всего он производится, когда ахаггары кочуют в Нигере. Каждый год после пребывания в сахельской зоне они привозят с собой большие запасы сухого, как дерево, сыра — частично своего изготовления, частично закупленного у южных племен. Это служит немалым подспорьем туарегам в еде. Сухой сыр толкут в ступе, размельчают, растирают в муку и добавляют в пищу, будь то каша из бешены или похлебка из муки бешены и фиников.

Логично было бы предположить, что значительное место в рационе туарегов занимает мясо. Однако это не так. Здесь весьма уместно вспомнить одну из наших старинных пословиц о том, что сапожник всегда ходит без сапог!

Эта поговорка вполне применима к скотоводам, которые, пожалуй, самые скромные потребители мяса, какие только бывают. Пастух держит скот для того, чтобы получать от него продукты и либо потреблять их, либо продавать, чтобы обеспечить себя другими продуктами или же приобрести одежду. А сам он употребляет мясо в пищу весьма умеренно, ибо убой скота приносит ущерб его капиталу.

Итак, туареги Ахаггара забивают животных лишь и исключительных случаях — на семейные торжества, религиозные праздники или же когда пастбища настолько скудеют, что возникает необходимость уменьшить поголовье стада для предотвращения падежа скота. Это не означает, однако, что туареги не любят мясо. Когда они совершали реззу на стоянку противника, они отнюдь не отказывались от соблазна «проредить» там мелкий скот и наедались так, что даже заболевали.