Канадские войска, которые пришли на смену австралийцам, состояли из шотландских выходцев с Высокогорья, одетых в юбки, и все имели трехлетний опыт военных действий. Они заняли свою позицию быстро и умело, бормоча ругательства про себя, когда моросящий дождик, что шел всю ночь, превратился в настоящий ливень.

Майор привел людей в окопы на линию фронта, и когда Генри показал ему землянку, где размещался раньше полковник Гренвиль, майор только взглянул на него при свете мерцающей лампы и пожал безразлично плечами:

— Я бывал и в местах похуже. Одно могу сказать, ваш полковник — профессиональный солдат. Протянув руку, он сказал:

— Я — Иэн Фаулер, родился в Обане, но горжусь тем, что стал канадцем с семи лет. У вас тоже шотландская фамилия, майор Росс.

— Моя мать была родом из Шотландии, и оба деда тоже. Семейство Россов родом из Гленелга.

— Какое совпадение. Наш новый полковник тоже из Гленелгского семейства. Его зовут Кэмерон. Сэр Луи Кэмерон.

Генри Росс нахмурился.

— Я слышал от моего отца, что именно Кэмерон выслал Россов из Гленелга, вместе со многими другими семьями, которые там жили, но где же ваш полковник? Мне приказали докладывать ему.

— Он несомненно будет здесь завтра, если позволит погода и Хан.

Генри посмотрел на своего товарища в изумлении, говорить о своем полковнике в таком тоне для подчиненного было несколько необычно.

Майор Фаулер правильно понял его взгляд и пожал плечами, как бы извиняясь:

— Я понимаю, что не должен говорить о своем командире плохо, лояльность и все прочее, но я понимаю, что есть два типа военных: воины и все остальные. Сэр Луи, возможно, первоклассный специалист в стратегии и тактике сражений, но сейчас он находится на острие штыка, и этот штык может причинить неприятности. Кроме того, у меня совсем нет уверенности, что он готов к таким испытаниям.

Иэн Фаулер очень тщательно подбирал слова, но было ясно, что канадский майор имеет серьезные сомнения относительно военных качеств его старшего командира.

— Я давно говорю, что им пора освободить своих штабных стратегов от удобных кресел и отправить сюда. Чем больше они увидят собственными глазами, тем лучше поймут всю тщетность сражений за этот болотистый кусок земли, на который не польстился ни один здравомыслящий человек. Вот у меня есть початая бутылка коньяка, где-то тут запрятанная. Ее оставил мне мой полковник в качестве утешения. Пока мы будем ее распивать, я схожу за картами и расскажу вам все, что знаю. Мы осмотримся на местности завтра, но один участок хлюпающей под ногами грязи мало чем отличается от другого, да у нас и не будет много времени, чтобы все это разглядеть. Немецкие снайперы, похоже, знают, где офицер собирается высунуть голову, и они редко промахиваются.

— Кажется, ничего в солдатской жизни не переменилось. — Иэн Фаулер вздохнул. — Мне показалось, кто-то говорил о бутылке?

Полковник сэр Луи Кэмерон приехал в свой полк в десять часов следующим утром. Он прошел в свой штаб, размещающийся в землянке, по лабиринту коммуникационных окопов, горько жалуясь на их печальное состояние.

Прибыв в землянку-штаб, он направил весь свой гнев на Генри Росса.

— Эти окопы — отвратительны. Может быть, они и хороши были для австралийцев, но для канадцев совсем не годны. Майор Фаулер, отправьте несколько человек, чтобы они очистили их от грязи и попытались откачать воду.

— Со всем моим к вам уважением, сэр, но это неразумно. Любое проявление какой-нибудь деятельности в окопах вызовет ураганный огонь из орудий немцев.

Сэр Луи Кэмерон взвешивал слова Генри Росса всего минуту.

— Ерунда! Им же будет ясно, чем мы занимаемся. Они, вероятно, делают то же самое со своими окопами, хотя я не могу представить, чтобы немцы устроили у себя подобный свинарник!

Оглядевшись вокруг, он взирал на землянку с выражением презрения на лице.

— Нам нужно и с этим что-нибудь сделать… Где мой ординарец?

Выйдя из землянки, Генри горячо обратился к майору Фаулеру:

— Я не преувеличиваю. Если немцы увидят какое-то шевеление в окопах, они могут подумать, что вы делаете подкоп, чтобы подложить мины. Если вы сочтете необходимым выполнять приказ, чистите окопы хотя бы подальше от мест большого скопления людей — и необходимо убедиться, что рядом нет ни одного важного объекта.

Все произошло точно так, как предсказал Генри. Он объяснил карту местности полковнику Кэмерону, когда немцы произвели первый орудийный залп. Снаряд упал в двухстах ярдах от землянки, но когда полковник повернулся к Генри Россу, вся кровь отлила с его лица.

— Что это?

— Немецкий снаряд, сэр. Просто единичный выстрел, чтобы пристрелиться. Они выстрелят еще пару раз, а потом начнется обстрел.

Оба мужчины вышли из землянки как раз вовремя, чтобы увидеть, как второй снаряд упал за линией фронта с перелетом в двести ярдов. Это было как раз в том месте, где блестела жидкая грязь на валу укрепления, куда ее выбрасывала бригада канадцев, расчищающая окопы.

Пока они смотрели, еще один снаряд упал, на этот раз ближе к укреплению, а затем буквально град посыпался на этот участок — обстрел начался всерьез.

В окопах на передней линии был дан приказ всем встать. Канадские офицеры и сержантский состав имел больше опыта в сражениях на передней линии фронта, чем их командир. Немецкий обстрел часто предшествовал атаке, и они не должны были дать застать себя врасплох.

Британская артиллерия открыла ответный огонь, и санитары-носильщики торопливо бежали вдоль окопов.

— Надеюсь, что солдаты оценят заботу нашего благородного полковника: он только хотел сделать так, чтобы они умерли, не промочив ноги, — прошипел Иэн Фаулер на ухо Генри. — Быть новичком на фронте — это одно, а отказываться слушать дельные советы — это совсем другое.

Генри пожал плечами.

— Немцы и так бы начали обстрел приблизительно в это время. До конца дня будет еще несколько.

Чуть далее в окопе полковник Кэмерон неожиданно сказал:

— Я собираюсь пойти в землянку изучать карты. Мне будет нужна ваша помощь, майор Росс.

— Отсюда вы узнаете больше, полковник. При этом заградительном огне можно как раз рассмотреть немецкие позиции.

— Для этого еще будет достаточно времени. Я предпочитаю изучать карту и хорошо запомнить местность до того, как пойти проверить, что с ней сделал враг. — С этими словами полковник Кэмерон повернулся и поспешно пошел по окопу, низко наклоняясь перед входом в землянку. За спиной полковника Иэн Фаулер комично развел руками.

Генри надеялся, что спина канадского майора достаточно широкая. Ему ведь придется вкалывать за двоих.

Канадцы начали атаку на рассвете, три дня спустя после того, как заняли позицию на передней линии фронта, сменив австралийцев. Генри Росс ожидал, что его отправят назад в свой полк до того, как начнется перестрелка, но ожидаемый приказ так и не пришел, а полковник Кэмерон дал понять, что он хочет, чтобы австралийский майор оставался с ним. Генри объяснил по карте, где расположены укрепления противника, но только он мог показать их прямо на местности — грязь и постоянно летящие снаряды изменили даже контуры земли.

Началась атака, крупномасштабная, как и все операции британцев, с массивным артобстрелом. Генри понимал, что этот артобстрел был большой глупостью, особенно в тот день. Немцы сосредоточили свою оборону в определенных огневых точках, от которых снаряды просто отскакивали. Артобстрел служил только для того, чтобы предупредить о последующей атаке, позволяя немцам сделать соответствующие приготовления, чтобы отразить ее.

Но при всем этом, прикрытие канадской артиллерией своих людей было выполнено на очень высоком уровне. Генри не доводилось видеть работу лучше. Смертельный дождь канадских орудий уносил жизни немцев в окопах, а снаряды падали в пятьдесяти ярдах от наступающей пехоты.

Канадцы заняли первый немецкий окоп и сражались с захваченными врасплох немцами при помощи штыков, не оставляя после себя никого в живых. Но скоро они поняли, что уничтожили не что иное, как передний пикет, которым немцы пожертвовали с целью задержать атаку канадцев.