Они поженились в церкви в Хьюсвилле четырнадцатого сентября тысяча восемьсот шестьдесят шестого года. Страна больше не воевала, и долины и холмы Озарка эхом вторили музыке, которую играли поколения Маккримонов в долинах и горах Гленелга.

После гибели своего отца Чарльз Кэмерон унаследовал титул баронета, акции и земли, но проходящие годы сыграли плохую шутку с семейным благосостоянием. Земли никто не желал покупать, а наличных денег не хватало. Стало ясно, что Чарльзу необходимо найти себе какое-нибудь достойное и прибыльное занятие.

Кэмерон владел значительным количеством акций компании «Гудзон Бей», часть из них находились в местном банке. Учитывая любовные дела его матери с человеком, который занимал влиятельное положение в компании, эти акции обеспечили ему получение платного места директора, которое не было обременительным и не требовало много времени. Много лет он наслаждался жизнью, которая немногим отличалась от той, которую он знал всегда.

Когда сэр Чарльз начал ухаживать за дочерью одного большого политика в Торонто, казалось, ему уже была обеспечена карьера политического деятеля, со всеми привилегиями, которые вытекали из деятельности такого рода.

Неожиданно весь Торонто стал перешептываться, что сэр Чарльз Кэмерон получил отставку. Причиной, якобы, стали хорошо известные в городе его любовные похождения в районах, пользующихся дурной репутацией. Когда он внезапно уехал из Торонто, небольшое общество колониальной знати выразило свое одобрение такому поступку. Он выбрал единственный общепринятый и честный путь, который открывался ему. В то время все газеты пестрели сведениями о деятельности небольшой группы ирландских диссидентов. И лишь несколько строчек сообщали безразличной публике, что сэр Чарльз Кэмерон, до недавнего времени ведущий светский образ жизни в Торонто, теперь стал посредником компании «Гудзон Бей» в одной из факторий, принадлежащих компании на берегах озера Вуд за тысячу миль от Торонто. Чарльз Кэмерон навсегда исчез из жизни города.

Странно, но жизнь в отдаленном поселке на краю обширного многонационального поселения на берегу Ред Ривер, понравилась сэру Чарльзу Кэмерону. У него был дом, построенный на мягком склоне холма, покрытого лесом, обращенный на озеро и окруженный садами, и многие годы он наслаждался сменяющими друг друга «провинциальными женами». «Жены» — были женщины, которые выполняли все обязанности жены, включая и рождение детей, не пользуясь преимуществами благословения священника. В поселке ходила шутка: «если встать на дороге в поселок и позвать: „Кэмерон!“, больше половины детей в пределах слышимости прекратят свои игры и побегут вам навстречу».

Затем судьба снова сыграла злую шутку с денежными делами Чарльза Камерона. Пока Америка билась в агонии горькой Гражданской войны, как раз рядом с канадской границей имела место намеренная попытка отобрать земли и власть у компании «Гудзон Бей».

Обеспокоенное этими событиями британское правительство понимало, что Канаде требуется стать из нескольких несвязанных между собой провинций, над которыми имеет власть энергичная и в большинстве случаев обладающая чрезмерными привилегиями компания, страной, способной справляться со своими делами. И, что еще важнее, с точки зрения Британии, Канаде нужно стать способной защищать свои плохо обозначенные границы.

И здесь одной из главных проблем стала плохо налаженная почтовая связь. Итак, когда недавно образовавшаяся компания потребовала, чтобы, ей дали полоску земли, шириной в десять миль, простирающуюся от Атлантики до Тихого океана, для того, чтобы возвести там линию телеграфа, проложить дорогу и построить железнодорожную линию, британское правительство оказало ей самую неограниченную поддержку.

Единственное, что стояло на ее пути, — компания «Гудзон Бей». Но и эту проблему можно было решить. При поддержке нескольких банков, которые стремились войти в дело, компании «Гудзон Бей» было сделано предложение, и, ко всеобщему удивлению, оно было принято.

Для держателей акций компании это действительно была неплохая сделка. На каждую акцию стоимостью в сто фунтов новая компания предлагала триста. Проснувшись на следующее утро, сэр Чарльз стал богатым человеком. Это несколько смягчило удар, когда компания закрыла маленькую факторию на берегу озера Вуд и он потерял свое место.

Если бы сэр Чарльз Кэмерон вложил свои деньги с умом, он провел бы очень комфортно годы своей ранней отставки. Но разум и трезвый расчет никогда не отличали Кэмеронов из Гленелга, и когда сэр Чарльз в первый раз мельком увидел Люси Франшер, последняя капля здравого смысла улетучилась из его головы. Возможно, в первый раз в жизни сэр Чарльз влюбился — глупо и безнадежно.

Чарльз впервые увидел Люси Франшер, когда был в гостях в доме Луиса Риеля, зайдя туда, чтобы обсудить создание компании, которую надеялся основать баронет, чтобы торговать шкурами бизонов (основной промысел метисов и их друзей, индейцев племени криизов).

Люси Франшер была девушкой-метиской. В этих местах отпрысков браков индейцев и охотников, особенно охотников французского происхождения, было предостаточно. Их даже считали особой этнической группой, и они гордились своим происхождением.

Люси трудно было назвать юным ангелом. К своим двадцати восьми годам она уже побывала «провинциальной женой» у двоих старших офицеров компании «Гудзон Бей» в близлежащем форте Гарри. Высокая, с длинными черными волосами, с кожей, которая намекала на ее индейскую кровь, она была естественна, элегантна и вообще «хорошо держалась», за этим чувствовались годы, проведенные в довольстве и даже роскоши, в которой купались высшие чины компании.

Второй из ее так называемых мужей ушел из компании и вернулся в Шотландию, когда собственность компании перешла к нескольким избранным, а новое правление уменьшило число факторий, чтобы сократить расходы и привлечь новых инвесторов.

В тот фатальный день Люси шла вверх по тропинке к дому, на крыльце которого разговаривали двое мужчин. Проследив за взглядом сэра Чарльза, Луи Риель улыбнулся:

— Я вижу, у вас очень наметанный глаз, сэр Чарльз.

— Простите… — Чарльз Кэмерон отвел глаза от незнакомки. — Это так просто. Я не могу припомнить, видел ли я более привлекательную женщину.

— Кузина Люси действительно очень привлекательна. Позвольте мне представить ее вам — Люси! Я хочу кое с кем тебя познакомить. Здесь сэр Чарльз Кэмерон, он пришел обсудить со мной некоторые дела…

Чарльз Кэмерон так и не мог вспомнить, говорила ли с ним Люси Франшер при этой их первой встрече. Когда она подошла ближе, то оказалась еще более красивой, чем издали. В то время ему было уже под пятьдесят, а Люси почти вполовину моложе, но все же он знал, что не успокоится до тех пор, пока не будет обладать этой женщиной.

Дела с Луи Риелем были вскоре завершены, и сэр Чарльз понял, что был более чем непрактичным, но неважно, ведь он встретил Люси Франшер.

— Благородный англичанин очень увлекся тобой, Люси.

— Я думала, ты понял, что он — шотландец. А они не любят, когда их называют англичанами.

— Англичанин или шотландец, какая разница? — В голосе Луи Риеля послышались нотки раздражения. Его привлекательная кузина слишком много времени провела со слабыми англичанами. Она забыла, как подобает вести себя настоящей женщине. — Он — не метис и не француз, но он действительно богатый и влиятельный человек.

— Значит ли это, что он может помочь твоему делу?

— Не моему делу, Люси. А делу нашего народа.

— Ага! И кто же этот наш народ? Французы, которые бросают своих женщин и семьи, когда возвращаются во Францию? Или индейцы, которые отказываются принять назад этих брошенных женщин и кучу их незаконных выродков?

— Так было много поколений назад, Люси. Метисы — это народ, который теперь будет признан, будут признаны наши права.