— Как жаль… — Сигарета сделала еще пару сальто в ее пальцах. — Ну тогда, быть может, вы просто дадите мне прикурить?
Макс проследил за взглядом красавицы и обнаружил, что на столе лежат кимовские сигареты и зажигалка. Сухо щелкнул кремень, в небольшой пляшущий огонек у руки Макса опустилась тонкая сигарета. Девушка откинулась назад и выдохнула дым:
— Так по какому же делу вы являетесь специалистом? Подскажите, чтобы я могла попросить у вас совета…
Макс открыл рот и осекся… И в самом деле, что он знает в этой жизни? Лапту? Полицейскую работу?.. Как лучше заказать пиццу? Как найти честного автомеханика?
— Может быть, вы умеете толковать странные сны? — Незнакомка затянулась сигаретой, а затем неожиданно встала. Около стола стоял Ким.
— Надеюсь, мы еще увидимся… — Девушка кокетливо взмахнула рукой и отправилась к своему столику. Бросила на него какую-то купюру и, не оборачиваясь, вышла из пиццерии. Ким проводил ее взглядом, и затем, сев, еще несколько раз оглянулся. И, поймав направленный туда же, за витрину, взгляд Макса, ухмыльнулся:
— Э, ты со свадьбой-то не поторопился?
Макс перевел взгляд на Кима, недоуменно поморщился, словно видел его впервые:
— Ладно, пошли отсюда. Проси счет.
Ким помахал рукой официантке и хлопнул Макса по плечу:
— Какие планы? Пару партеек в бильярд?
— Не, я домой.
— Да, молодоженам хорошо… Они вечно спешат домой… До созвона!
По своей дурацкой привычке Ким хотел, как обычно, с размаху ударить по ладони Макса, но остановил руку:
— Ой, чуть не забыл! Тебе же там, в управлении, конверт принесли!
— Конверт? — Макс перебрал в голове все возможные варианты, но, кажется, никто ничего не собирался ему присылать. — Потом возьму. Вряд ли что-то срочное…
Макс поднялся из-за столика и пошел к выходу.
Ким был неправ в одном: молодожену ехать домой вовсе не хотелось.
Глава 5
Мы странно встретились
Вы когда-нибудь замечали, как чередуется доброе и дурное в нашей жизни? Строго по порядку. Успех всегда заканчивается провалом, а черная полоса вовсе не задом зебры, как обещают пессимисты, — а удачей. Человеческий организм, говорят, устроен так, что и отрицательные, и положительные эмоции нужны ему одинаково. Только физиология, ничего личного. Бог, все-таки, был большим шутником. Сделать страдание обязательной составляющей жизни — для этого надо обладать вполне определенным складом характера.
Еще интереснее то, что в силу неких заложенных в нас механизмов любой человек, вне зависимости от количества денег и социального положения, испытывает ровно 60 % отрицательных эмоций и 40 % положительных. Учитывая, что жизнь у разных людей не может быть настолько одинаковой, вывод напрашивается один: наш организм сам решает, что ему считать плохим, а что хорошим. И далеко не всегда при этом сообразуется с объективной реальностью.
И потому главный бунт против наших создателей, кто бы они ни были — жить счастливо. Получая необходимые организму отрицательные эмоции только из светлой грусти. Любуясь, например, на какой-нибудь печальный закат. Или вспоминая, что раньше пиво/мясо/молоко/мороженое были гораздо вкуснее.
Настоящее преодоление себя — это не посты, молитвы или самоистязания — а полная переоценка этого мира. Создание собственной шкалы, в которой любые события или положительные, или на них не стоит обращать внимания.
Макс лежал на постели, уставившись в потолок. Он был далек от философских рассуждений про отрицательные эмоции и тупо погружался в депрессию все глубже. Раз за разом он прокручивал в голове события того странного утра. Постоянно, впрочем, сбиваясь, на свое будущее. Если не будет доказано, что труп все-таки был, с работой в полиции ему придется распрощаться.
И что дальше?
С репутацией человека, который, бегая по крышам, стреляет в призраков и даже, о ужас, беседует с обоями, о хорошей работе можно забыть. Даже сторожем не возьмут. А с другой стороны — чтобы мирно закончить свои дни на казенных харчах психбольницы — симптомов явно недостаточно. Надо бы еще для полноты картины завалить парочку агентов НСБ, начать уверять всех, что наш мир вовсе не то, чем он кажется, а потом залезть в зоопарке в вольер к макакам, обмазаться дерьмом и начать кричать посетителям, что ты царь иудейский. Макс взвесил этот вариант и понял, что необходимо найти труп и незнакомца. Это как-то получше, чем в зоопарке. Хотя, безусловно, сложнее. Главная проблема была в том, что, похоже, никому в Управлении это было не нужно. Выждут еще пару недель, чтобы «расследование» выглядело лучше, и закроют дело. А Лебедева на улицу с волчьим билетом…
И, как на зло, ни единого свидетеля… Даже дежурная группа… Макс вдруг подскочил на постели и вскрикнул:
— Дежурная группа!
Судорожно стал натягивать джинсы и футболку. Мила подняла голову:
— Что случилось? Ты куда?
— Ничего. Я тут вспомнил, дело одно есть. Я быстро.
— Дело?! Да сейчас два ночи!
Макс бросил взгляд на часы:
— Пока только половина второго, но это не имеет значения.
Слетел по лестнице, впрыгнул в машину, врубил автопилот. Уже через десять минут был в дежурной части.
— О, — радостно распахнул объятия сержант Быков. — Охотники за привидениями!
— Ты-то хоть промолчал бы, — поморщился Макс. — Окажешь небольшую услугу? Мне нужен журнал происшествий от шестого июня.
Быков несколько раз коснулся экрана компьютера:
— Ну…
— Ага, — заглянул Макс, — вот Мира, двадцать два, куда ездил я… Но должен быть второй вызов, тоже анонимный, примерно в это же время…
Быков проволок список вызовов сначала вниз, а потом вверх:
— Ты уверен? Ничего нет…
— Никольский мне четко сказал, что дежурная группа куда-то уехала… Не думаю, что он мог напутать…
Макс вынул коннектор, включил громкую связь. В трубке закашляло, вздохнуло, и голос Никольского промычал что-то вроде: «Ы-ы-ы-ы…».
— Привет, Гоша, это Лебедев. Долг, ты же помнишь, платежом красен…
— Лебедев! Я тебя достану, — весь сон с Никольского, похоже, слетел за мгновение. — Сколько сейчас? Пятнадцать минут третьего… Ну ты и… Из отпуска своего выйдешь, и все, кранты тебе!
— Из отпуска еще выйти надо… Слушай, помнишь, ты говорил, что был тогда и второй вызов?
— Ну! Я туда дежурный наряд отправил…
— Вот только в журнале этого вызова нет…
— Да иди ты! Съезди в часть и проверь!
— Я уже здесь. Быков вот тебе привет передает. Дать ему трубочку?
— Э-э-э… — Никольский, похоже, растерялся. — То есть как, нет? Вы внимательно смотрели?
— Сам-то как думаешь? Очень внимательно…
— Ну не знаю… Вообще-то днем парни из НСБ заходили… Как раз по твоему делу. Копались в журнале. Может, они там чего-то начудили?
— А что вообще за вызов-то был?
— Да тоже странный. Мы думали, что шутники какие-то, и дежурная группа быстренько проверит и подскочит к тебе… Сообщили, короче, что целый дом вместе с жильцами исчез…
— Ну и?..
— Макс, — растерялся Никольский. — Ты где живешь? Ты вообще новости читаешь? Весь день об этом трындят!
— Мне как-то не до новостей сегодня…
— Вся пресса в истерике. Нету его, дома этого. Как будто никогда и не было. Мистика.
— Фью, — присвистнул Макс, — ты адреса, случаем, не помнишь?
— А как же! Проспект Солидарности… Дом шесть…
— Спасибо, дорогой! Хорошего тебе дальнейшего сна!
— Иди ты! — от души пожелал Никольский и отключился.
— И в самом деле, все пишут! На всех сайтах главная новость, — кивнул Быков.
— Ну что же, — Макс покачал головой, — пойду и я почитаю. Первоисточник.
Не успел Лебедев дойти от отдела до машины, как у него завибрировал коннектор. Это была Мила:
— Максим, ты вообще где?
— Конкретно сейчас стою на ступенях своего полицейского отделения…
— Ты среди ночи вскакиваешь, как полоумный, куда-то уносишься… Что прикажешь мне думать?
