— Естественно, я хочу познакомить тебя со своими родителями. Но, если ты не…

— Да нет, я с удовольствием с ними познакомлюсь, только, понимаешь…

Рэндалл приложил палец к моим губам.

Мы периодически возвращались к этой теме все два часа пути от самого Нью-Йорка, но ни тому, ни другому так и не удавалось закончить предложение. Да, накануне вечером я согласилась заехать на коктейль к Люсиль и Рэндаллу Коксу Второму, перед тем как отправиться на ужин к Би с Гарри в Монток. И, конечно, я хотела этого. Но я немного нервничала. А если они сочтут меня неподходящей подругой для их сына? Для уик-энда уже одного сокрушительного удара, по-моему, казалось, более чем достаточно. Спасибо Вивиан, но я уже исчерпала свою квоту предыдущим вечером.

— Поверь мне, тебе не стоит так нервничать. Мама пребывает в совершеннейшей эйфории, что я встречаюсь с дочерью Патрисии Труман, — убеждал меня Рэндалл. — Пойми, самая невероятная ее мечта — и вдруг сбывается!

Он обнял меня и притянул к себе, моя голова оказалась на его мускулистой груди, но, поскольку он не выпускал руля, моя поза оказалась не слишком удобной. Я выдержала несколько минут, пока машина не попала колесом в выбоину и я не ударилась виском о его каменные мускулы. Тут я вернула себя в вертикальное положение.

— Приехали! — объявил он несколько минут спустя, сжимая мое колено.

Приехали? Я-то решила, будто мы едем по какой-то проселочной дороге, с двух сторон обсаженной огромными дубами, но тут я поняла, что на самом деле это был подъезд к дому, длинная частная дорога в поместье Коксов. Рэндалл припарковал свой «порше», и я вылезла из машины, оглядываясь по сторонам: огромный дом с крышей, покрытой сосновым гонтом, холмистые лужайки, идеально ухоженные теннисные корты, и солнце, садящееся в воду сразу же позади дома. Я словно очутилась в декорациях к фильму «Великий Гэтсби». Рэндалл картинно потянулся, и его рубашка поло приподнялась, обнажая полосу туго накачанного пресса, что было совершенно уместно в этой сцене.

— Мы здорово прокатились. — Он ласково похлопал ладонью по капоту.

Мы вошли в огромный мраморный холл, и я услышала, как смеющемуся густому басу вторило хихиканье вибрирующего сопрано. Рэндалл взял меня за руку и повел туда, откуда раздавался смех и звон бокалов.

— Дорогуши мои! — Люсиль Кокс подлетела к нам в ту же секунду, как мы вступили в гостиную, и крепко обняла, оставив слегка влажный след от поцелуя на моих щеках. Никогда раньше не встречала я такой загорелой, стройной и безупречно одетой женщины, да еще увенчанной меренгой из обесцвеченных волос. — Рэндалл, милый мой! А ты, конечно, Клэр. Нам очень хотелось познакомиться с тобой, моя дорогая. Рэндалл так хвалит тебя.

В груди у меня все немедленно оттаяло. Рэндалл расхваливает меня?!

Отец Рэндалла, не в силах вставить хоть слово, осторожно пожал мне руку. Я поняла, на кого похож Рэндалл. Хотя его отцу было уже за шестьдесят, он все еще оставался привлекательным. У него чуть провисли щеки, из ноздрей торчали волоски, но черты его лица еще не до конца потеряли свою первоначальную красоту.

— Рад видеть вас здесь, Клэр, — объявил он громоподобным голосом. — Итак, приступим к процессу. Скажите, что вам налить?

Две рюмки отвратительно крепкой водки с тоником, и мы превратились в квартет смеющихся голосов, и я с нежностью переводила взгляд с одного из присутствующих в комнате на другого. «К такой семье я смогу привыкнуть», — думала я, пока Рэндалл в очередной раз наполнял мою рюмку, а Люсиль предлагала мне «Данхил». Было интересно наблюдать, как эта пара, несмотря на возраст, вовсе не собиралась отказываться от «дурных» привычек.

За весь день я успела лишь немного перекусить. В животе у меня тихо заурчало, нервы еще ходили ходуном от комбинации беспочвенных нападок Вивиан и напряжения перед встречей с родителями, но тут на сцене появилась девушка в тщательно отглаженной униформе, с подносом разнообразных закусок. Я успела ухватить одну тарталетку, наполненную салатом. Как раз вовремя. Если бы я не проглотила хоть чего-нибудь внутрь, я уже никогда не добралась бы до ужина. Папа Рэндалла не ленился подливать мне водки.

— Нет, спасибо, Карлотта, — возразила Люсиль, даже не удосужившись взглянуть на поднос.

— Мне тоже не надо, — эхом вторил ей Рэндалл.

Девушка поставила серебряный поднос между мною и мистером Коксом, который с удовольствием стал пожирать крохотные пирожки и тарталетки.

— Они восхитительны, — сказала я, пережевывая пирожок.

Мистер Кокс кивнул.

— Попробуйте еще вот этот, с лососем, — услужливо предложил он.

— Моя дорогая, как же тебе удается сохранить твою прекрасную фигуру? — спросила Люсиль, с напряженной улыбкой наблюдая, как я беру пирожок со сверкающего подноса.

— Мама, — предостерегающе прошептал Рэндалл.

Я испуганно уронила пирожок в свою тарелку. Неудивительно, что сын этой женщины сотню раз пережевывал каждую порцию еды, попадавшую к нему в рот.

— Клэр, в колледже я просто обожала твою маму, — промурлыкала Люсиль, положив мне на руку свои узловатые худые пальцы. Немедленно беседа раскололась надвое. Рэндалл с отцом стали обсуждать инвестиции, скрестив ноги навстречу друг другу, демонстрируя одинаковые кашемировые носки в тон легким кожаным мокасинам «Гуччи». Люсиль же придвинула ко мне свое тщедушное тельце.

— Ой, спасибо, — ответила я. — Мама говорила мне то же самое…

— В Вассаре мы были прямо как сестры! Всем, ну абсолютно всем делились… щетками для волос, конспектами, нарядами… даже мальчиками при случае! — При этом воспоминании Люсиль заливисто засмеялась. — Знаешь, у меня с той поры никогда не было такой близкой подруги. Тиш-Тиш так и осталась единственной.

Тиш-Тиш?! Никогда раньше не слышала, чтобы хоть кто-нибудь называл мамулю таким ужасным прозвищем. Я подумала о Беатрис. Как грустно, когда подруг разводит жизнь! В последнее время я была так занята работой и своими новыми отношениями, что наши беседы сократились до двухминутных «проверок линии». Интересно, а наши жизни когда-либо тоже разойдутся в разные стороны, как это случилось у мамы с Люсиль? Эта мысль никогда раньше не приходила мне в голову, и я испугалась. Если верить Люсиль, они с моей мамой были неразлучны и очень близки, но вот прошло уже больше десяти лет, как они не виделись.

— Мне так не хватает твоей мамы, не могу выразить это словами, — продолжала несколько мелодраматично Люсиль. Ее невысокий лоб чуть дрожал, и, если бы не столь решительное злоупотребление «Ботексом», я бы увидела трагическую складку между бровями. — Это очень печально, Клэр! Как она там? Мое сердце все еще рвется к ней. Мне так жаль, что мы не можем убедить ее перебраться поближе к Нью-Йорку.

Как там моя мама? В свой недавний приезд я могла удостовериться, что жила она в красивом, хотя и небольшом сельском доме, расположенном на ухоженном участке в великолепном месте. Она жила среди друзей, которые любили ее, которые знали и любили моего папу. Ее картины никогда еще не были так хороши, и, к ее огромному счастью, она начала сдавать их для продажи в небольшие галереи по всему штату.

— Думаю, она вполне довольна своей жизнью, — ответила я на тираду Люсиль.

— О, я знаю, она утверждает, что счастлива, но, дорогая моя, как можно быть счастливой, живя в таком захолустье? Изолированной от культуры, не имея возможности много путешествовать и даже вынужденной продавать часть своих картин? Ах, если бы только твой отец был способен… ладно, я полагаю, мы не должны обвинять умерших.

Кровь бросилась мне в голову. Я метнула резкий взгляд на Рэндалла, но он был поглощен беседой с отцом и не мог смягчить эффект от ее слов. Может, Люсиль добивалась, чтобы я вышла из себя в первые же двадцать минут нашего с ней знакомства? Если так, то ее оскорбительные инсинуации по поводу моего папы и покровительственные комментарии насчет образа жизни моей мамули как нельзя лучше подходили для этой цели.