Я вздрогнула, мое эго было задето. Мне как-то сразу совсем расхотелось исполнять танец победителя. Получается, Мара наводила меня на мысль, будто Вивиан предложила мне работу не потому, что поверила в мой большой потенциал, а, скорее всего, из-за того, что она не может найти никого другого, кто согласится работать на нее?

— Не пойми меня превратно. — Мара пошла на попятную, понимая, как сильно задеты мои чувства. — Яснее ясного, Вивиан явно признала в тебе восходящую звезду. И кто знает, может, ты там узнаешь уйму всего, когда тебя бросят на глубине без спасательного жилета. Но я не знаю никого, кто не стал бы несчастным, работая у Грант. И каково мне будет знать, что подобное происходит и с тобой?..

Мы молча поедали наши креветочные «хамачи», а я мысленно попыталась перебрать свои варианты выбора. Я думала над тем, что сказала Мара. Итак, что, если Вивиан действительно ищет себе рабочую лошадь? А энергия, напористость и преданность делу значат для нее больше, чем опыт. Ну и что, пусть из меня и высосут какие-то соки в «Грант Букс» — я все же смогу продержаться по крайней мере год, а к тому времени я приобрету кое-какой опыт и мое резюме будет выглядеть более впечатляюще. Так рассуждала я.

Один год тяжелого изматывающего труда за хорошее жалованье — в обмен на серьезный прорыв в карьере. Это походило на равноценный обмен и заслуживало внимания, даже учитывая все остальное.

— Но хватит о работе, — перебила мои мысли Мара особым высоким голосом. — Ради бога, Клэр, прошу тебя, выкладывай, с чего это Рэндалл Кокс посылает тебе цветы!

Я вкратце изложила ей события предыдущего вечера, который закончился безукоризненным поцелуем и пожеланием доброй ночи в его городском автомобиле, прежде чем он высадил меня. Поцелуй оказался очень правильным, не слишком сухим, не слишком влажным, не слишком долгим и не слишком коротким. И, что самое поразительное, я нашла в себе силы оторваться первой. Я, Клэр Труман, оставила Рэндалла Кокса, желавшего большего.

Мара не спускала с меня глаз, смакуя каждое мое слово.

После ланча, завершив рабочий день, я шла к моей квартире от станции подземки «Кристофер-стрит». Все пять лет я жила в одном и том же квартале, в одной и той же крошечной квартирке-студии, и пусть моя улица кишела подонками и странноватыми секс-шопами, это место все же было похоже на дом.

Я выудила визитную карточку, которую Рэндалл дал мне накануне вечером, и глубоко вздохнула. «Мне уже не восемнадцать, — напомнила я себе, пытаясь унять дрожь. — Я не должна так нервничать, перед тем как звонить мальчику». Еще один глубокий вздох. Я набрала номер его офиса.

— Офис Рэндалла Кокса.

— Привет! А мистер Кокс у себя? Это его приятельница Клэр.

— Мне жаль, мисс Клэр, но у него встреча. Я — Дирдрей, секретарь Рэндалла. — По голосу Дирдрей была женщиной средних лет. Это успокаивало. — Рэндалл как раз просил меня позвонить вам. Он хотел, чтобы я уточнила, свободны ли вы вечером в понедельник, он хотел поужинать с вами. К сожалению, в этот уик-энд он уезжает по делам, а в понедельник у него будет возможность встретиться с вами. Так вы свободны?

— Свободна ли я?.. О да, понедельник мне вполне подходит. — Как-то это было немного странно. Со мной никто раньше не договаривался о встрече через секретаршу. Но, впрочем, я никогда раньше и не встречалась ни с кем столь успешным или важным, как Рэндалл.

— Прекрасно. Рэндалл передал, что будет ждать вас в «Були» вечером, в восемь тридцать.

— О'кей. Звучит здорово.

— Прекрасно. А вы получили цветы?

— Да, по правде говоря, я и звоню поэтому… поблагодарить Рэндалла за то, что он вывел меня на Вивиан Грант и за красивые пионы. Они, безусловно…

— Прекрасно, — прервала меня секретарша. — Я передам Рэндаллу, что вы звонили и готовы встретиться с ним в понедельник в восемь тридцать вечера.

— Прекрасно, — эхом отозвалась я.

О-хо-хо! Вероятно, односложный словарь Дирдрей был заразителен.

Я распахнула дверь своей квартиры, поставила сумку на пол, прошла еще два шага и рухнула на кушетку, совсем как красотка из фильма сороковых годов.

Какое счастье иметь свободной вторую половину дня! В голове полно всего такого, о чем следует подумать, и не просто подумать, а буквально обсосать каждую мысль. Неужели решение согласиться или не согласиться на предложение Вивиан равносильно тому, что продать душу дьяволу, как думает Мара? Или все же это будет побудительным стимулом, своего рода живительной инъекцией отчаянно необходимой моей карьере.

Но правда состояла в том, что я уже знала свой ответ. Вивиан Грант брала меня редактором с жалованьем втрое больше, чем у меня сейчас. Неужели я сумела бы сказать ей «нет»?

— Официант! Бутылку «Лафит Ротшильда» восемьдесят второго года. Мы празднуем! — довольно внушительно произнес Рэндалл, направляя меня в глубину зала ресторана «Були».

Именно то, что мне сейчас было нужно — выпить. Какой день! Я пережила всю гамму эмоций с момента, когда рассказала Джексону о том, что получила предложение работать у Вивиан Грант и дала свое согласие Вивиан, что принимаю ее предложение. К счастью для меня, развитие драмы уже не оставило мне много времени для волнения перед моим вторым свиданием с Рэндаллом.

Но теперь я решила наверстать упущенное. Сделав глубокий вдох, я поправила черную юбку-карандаш от Кевина Кляйна, которую года два назад Би убедила меня купить во время распродажи в универмаге «Барни». Слава тебе господи, что заставила, поскольку это была единственная вещь в моем гардеробе, которая могла соответствовать изощренному вкусу Рэндалла Кокса — за исключением красного платья, которое уже произвело нужный эффект.

Совершив панический спринт по обувному отделу универмага «Сакс», я купила к юбке мою первую в жизни пару туфель «Джимми Чу». Я планировала надеть свои обычные черные туфли на каблуках, немного потрепанные, но все еще вполне пригодные для работы, но во время перерыва на ланч меня внезапно осенило, что свидание с Рэндаллом Коксом обязательно требовало «Чу». Пусть даже они опустошат баланс моей кредитной карточки.

Насколько ослепительно красивы были эти туфли с тонкими восьмисантиметровыми шпильками и тонюсенькими серебряными ремешками вокруг лодыжки, настолько же они оказались неустойчивы. Пока Рэндалл стремительно направлялся к маленькому столику, освещенному свечой, я в своей облегающей юбке и на новых ходулях ощущала себя канатоходцем, очень быстро идущим по натянутому тросу со связанными ногами.

«Пожалуйста, не позвольте мне упасть, — взмолилась я богам высокой моды. Эти боги не привыкли к моим мольбам, но я надеялась, что они так или иначе проявят некоторое милосердие. — Если вы позволите мне добраться до того стула, я отдам вам в жертву свое полное собрание студенческих футболок раз и навсегда… и, может быть, даже расстанусь со своей старенькой пижамкой со Снуппи». Еще только десять шагов, девять, восемь, семь…

Наконец мы достигли заветного столика у южной стены, и Рэндалл выдвинул для меня стул. Я с благодарностью опустилась на него. К сожалению, не слишком грациозно. Когда я приземлялась, я слегка покачнулась и все из-за этой «карандашной» юбки и неустойчивых шпилек. Пытаясь удержать равновесие, я задела рукой уже наполненный водой стакан. В ужасе я как завороженная не спускала глаз с потока, который прокатился через стол и расплескался на костюмной «тройке» моего визави.

— Ах! — невольно вскрикнул Рэндалл.

— Ой, прости меня… Рэндалл, прости! — Мне хотелось заползти под стол. Ну почему я такая нескладеха? Всего за две минуты свидания испортила ему костюм!

Положив на место салфетку, Рэндалл прикрыл мою руку своей и засмеялся.

— Да не волнуйся ты так, Клэр, ну право же, какие пустяки. Поверь, «Турнбулл и Ассер» не стоит твоих волнений.

— Прости, пожалуйста, — повторила я, все еще чувствуя себя жалкой и несчастной. Ну почему так получается, что я всегда крушу все вокруг, как слон в посудной лавке? Чтобы восстановить внутреннее равновесие, я попыталась помочь официанту промокнуть пролитое салфеткой.