Эта незатейливая мысль пробудила древнего странника к действию — настало время взглянуть, как устроена магическая защита избушки лесной ведьмы, то бишь, Славуни, узнать, что находится в сарае, спрятанном в зарослях малинника. Коттин вздохнул, потрогал фляжку на ремне, прикинул, через какое время Баба Яга почует колдовство, задумался, как она себя поведёт. Но действовать надо немедленно — ведь произошло важнейшее за тысячи лет событие — Коттин встретил ещё одного человека, помнящего эпоху Хайрата и благополучно пережившего рассеяние людского рода по Мидгарду. То, что рассказал Коттин за столом — то была лишь кроха его долгой биографии, выхолощенный вариант событий после последнего пробуждения. Как Славуня приобрела дар столь чудовищного долгожительства — вот что необходимо выяснить. Коттин вынул пробку из сушёной дыньки, сделал маленький глоток вина. Его затрясло, он скрылся за углом избушки.

Через минуту из-за угла выглянул Кот, он ухмылялся и тихонько мурчал, глаза его светились зелёным пламенем. Баюн принюхался, подняв хитрую морду, и улыбнулся, показав полсотни острых зубов. Избушка светилась синеватым облаком — так Баюн видел защитные заклинания Бабы Яги, наложенные против незваных гостей. Кот мягкой походкой, почти на цыпочках, втянув острые когти в прорези сапог, побежал к сараю. Приоткрыв скрипучие ворота, заглянул внутрь.

Посреди сарая, в абсолютной темноте, которая для Кота представлялась серым маревом с чёрными пятнами предметов, стояла небольшая печь, мазанная из глины. На земле лежали меха, рядом находилась наковальня. У наковальни стояли разнокалиберные молоты, на полках валялись инструменты. Баюн подскочил к печи, откинул заслонку, заглянул во тьму. Ничего не было видно, из отверстия тянуло сыростью и холодом. Кот Баюн нащупал камешек, бросил — очень долго ничего не было слышно — затем раздался далёкий всплеск. Кот бросился из сарая на двор.

Славуня поправила скатерть, выглянула в окно — уже стемнелось, мать-Луна ушла спать. Ведьма прислушалась к своим ощущениям, посмотрела на мир внутренним зрением. Всё было тихо, вокруг избушки блестели ниточки заклинаний, древние черепа на кольях внимательно наблюдали за сторонами света. Одно пятнышко перемещалось — Коттин шёл по двору, волшебное колечко мирно почивало в его мешке. У молодых людей ничего магического не оказалось, Баба Яга взглянула на Стефана, решила попытать его ещё раз.

— Вы что же — в Гранёнки пришли, когда Фавн уже всех напоил?

— Так это… все были пьяные… — сказал юноша, сглатывая слюни.

«Волнуется», — холодно подумала Славуня, — «Что-то там произошло. Коттин мой ровесник, он мыслит, примерно, так же, как и я. Он играет не людьми, а народами, считает не дни, а столетия».

— Почему это все? — громко сказала девушка. — Я не пила, например. Значит не все. Зачем же меня причислять?

— Ну и славно! Значит, ты всё видела! Будет хорошо, если старая Славуня узнает правду.

— А зачем Славуне подвергать сомнению слова своего единокровного родича, господина Коттина? Ты меня оскорбила! Как он поведал, пусть так и будет!

«Агни великий», — ошеломлённо подумала Яга, — «Что за кровь течёт в ней? Точно не холодная кровь севера. Предки по отцу у неё были асами, из племени Одина, а вот женщины…»

— Значит, слово, сказанное вслух — это одна правда, а утаённое слово — другая? — начала ведьма. — Почему…

Вдруг яркая вспышка пронзила сознание ведьмы — рядом, во дворе, внутри сетки из защитных заклинаний, кто-то применил сильнейшее волшебство. «Коттин!», — мысленно закричала Славуня, призывая ступу. Глаза её ярко вспыхнули, волосы взлетели вверх от могучей энергии, бившей из сердца, из крови и жил. Вокруг ведьмы зародился вихрь, от его порывов затрепетала скатерть и одежда испуганных молодых людей. Ведьма протянула руку, в неё прыгнул меч, до поры схороненный за печью. Пол ушёл из-под ног Славуни, ступе осталось только подхватить грозную колдунью. Рванувшись через дверной проём, Баба Яга вылетела на двор, над её головой сиял клинок, таинственные знаки пробегали по нему торопливыми чёрными жуками.

Стефан схватил Мишну за руку, но не удержал, девушка потащила его на крыльцо, словно бы его не существовало. Так они вместе и вывалились в темноту, слабо освещённую мерцающими сполохами волшебного огня, исходящего от лесной ведьмы и её ступы.

Когда Славуня вылетела со света в ночные сумерки, она на мгновение ослепла. Небо было закутано тяжёлыми облаками, Баба Яга зажмурила глаза, потом широко раскрыла их, пытаясь разглядеть древнего странника. Вокруг ступы полыхал бледный огонь, по мечу бежали сполохи, в этом призрачном свете проступили очертания избушки, зубчатые кроны ельника, близлежащие прозрачные заросли малинника.

Внезапно тёмная фигура выскочила из сарая. Славуня закричала и направила ступу на Коттина, но существо явно не походило на белокурого мужчину среднего роста, широкого в плечах. У тёмной фигуры, еле видимой на фоне ещё более тёмного сарая, вспыхнули большие зелёные глазищи. «Оборотень!», — на мгновение обомлела Славуня, чуть не выронив меч. — «Прокрался в сарай и сожрал его!». Ступа нырнула вниз, днищем стукнулась о мёрзлую землю, эта встряска вывела Ягу из ступора. «Светлый Агни, да это, же и есть Коттин!».

Рука сразу окрепла, перед мысленным взором мелькнуло оружие странника, мирно стоящее в углу избушки. «Надо бы его скрутить, да поговорить с ним по-иному! Давно я наслышана про кота-оборотня, что изредка приходит к народам нашего древнего корня! Чтобы выжить в последние времена — надо обладать всеми знаниями!». Взмахнув мечом, Славуня бросила ступу на оборотня, собираясь, как следует огреть его плашмя промеж ушей, но вдруг что-то завибрировало, парализовало волю, швырнуло лицом в мёрзлую траву. Краем глаза Яга увидела открытую пасть Кота с многочисленными загнутыми внутрь белыми клыками, увидела молодых, зажавших уши и падающих с крыльца, и только потом услышала трель, льющуюся из Котовьей глотки. От этого звука цепенела душа, и руки безвольно падали вниз.

Кот подбежал лёгкой походкой, перед носом ведьмы возникли сапоги, из них торчали страшные когти. Один сапог наступил на меч, другой — отъехал из поля зрения Славуни вглубь — Кот встал на колено. Женщина застонала, в очередной раз за этот сумасшедший день попыталась приподняться с земли. Кот галантно подал когтявую лапу, подхватил Ягу под ручку. Та встала, пошатываясь, потёрла уши, отряхнулась.

— Мыр! Соизвольте опереться на мою лапку, пройдёмте во дворец! Позвольте представиться — Кот Баюн, просто Кот, — странное существо помахало рыжим хвостом, торчащим из-под кожаной куртки.

— Ох! Я же знала, что тут не всё чисто, — проворчала Славуня. — Ну ладно, пойдём, пора по-настоящему поговорить, — ведьма забросила меч в ступу, опёрлась на лапу Кота.

Парочка подошла к избушке, Баюн оставил женщину, бросился, мурлыча, поднимать и отряхивать от снега парня и девушку.

— Всё в порядке? Кровь ушами не пошла? — беспокойно спросил высоким журчащим голосом Кот.

— Не пошла, не пошла, — проворчал Стефан, — однако, предупреждать надо. А то останемся глухими, как старые вороны.

— Кстати, хорошо, что вороны улетели куда-то, — Кот оглядел окрестности.

— Ну да, вороны господину милее, — проворчала Мишна. Независимо задрав нос, девушка взошла в избушку. За ней потянулись остальные.

Радим долго смотрел, как Кика — так звали женщину, которой он всю ночь проповедовал учение Христа, уходит в лес. Рядом стоял младший, Ариант, он видимо не понимал, что женщина непременно погибнет. Месяц в зимнем лесу, страшные оборотни не давали ей никаких шансов. Даже и не оборотень, пусть он провалится в Геенну! Обычная пара голодный волков, рысь, медведь-шатун, что по какой-то медвежьей причине не полез в логово, спать до весны, а принялся шалить. Такой и человека сомнёт и съест, после того, как труп недельку полежит в буреломе.

Кика повернулась, помахала рукой. Потом запахнула шаль, поправила верёвку, которой подпоясала плащ, и скрылась за густой мрачной елью. Подростки постояли, Радим покачал головой, как делал в таких случаях старый Никон, велел вытаскивать санки — пора идти, рассвет уже освещал серебристые ветки плакучих берёзок, стайку красногрудых снегирей.