Чудес помахал рукой, ожидая тишины, закричал:

— Девица простила бывшего вора! Пусть идут в любую деревню, где их примут, и живут, как хотят! Стефан, вели выправить им грамоту. Чтобы ни у кого не было вопросов.

Толпа радостно закричала, в воздух полетели шапки. Насытившись казнью, народ вдруг восхотел милосердия.

После ухода прощёного вора, воевода закричал в толпу:

— Господа Вече! С этим разобрались, слава богам! Теперь о главном — о нашей жизни, и о том, как мы докатились до этого! — Чудес широко взмахнул рукой, словно укоряя горожан неведомо в чём.

— Князем-то кого посадим? — крикнул какой-то бедный торговец из дальних рядов.

— Кого надо, того и посадим, — промолвили боярин, отмахиваясь от вопроса. — У нас Вече или нет? Сейчас вам бояр представим! Минуту, погодите, — Чудес повернулся к Коттину, слушая его быстрый шепота. — Бояр представит соратник Коттин, названый брат боярина Стефана! А почему именно он, — воевода грозно обвёл взглядом недоумевающую толпу, — о том ведомо только боярской Думе!

Коттин вышел на шаг вперёд, осмотрелся. Возле красного крыльца стояла целая толпа — пять новоявленных бояр с многочисленной роднёй, все вокруг княгини Рогнеды и Мишны. Справа тянули шеи дружинники и мялись усольцы, напротив — с народом смешались многочисленные храмовые волхвы, с ними удалось переговорить, пообещать невмешательство в дела. По краям мелькали люди Аминты, внимательно поглядывая на крыши, на скопления людей. Коттин вздохнул — волшбы нет, убедительного мурлыкающего голоса нет, но говорить надо.

— Господа Вече! Я — Коттин, дружинник и названый брат боярина Стефана! А также — соратник боярина Чудеса!

— Почто вперёд бояр вылез? — крикнул чей-то злой голос из толпы.

Коттин повертел головой — люди Аминты напряглись, выискивая в толпе крикуна, дружина заворчала — своих обижают, Мишна махнула платочком — толпа вокруг неё заорала в поддержку Коттина.

— Но я не только чей-то брат и соратник, — мягким голосом проворковал бывший Кот. — Я ещё и древний… волхв.

Народ замер, широко раскрыв глаза. «Доверчивые», — подумал Коттин, — «У меня остался один козырь».

— Господа волхвы и памы! Одни из вас охраняют устои веры, другие устои бытия. Все вы, насколько я помню, славились умением волшбы. А сильненькие даже говорили с Навью. Да что там, с Навью! Я помню, что и с Правью, со светлыми богами говорили, когда они являлись на зов!

Толпа заволновалась, люди озирались, посматривая на волхвов в балахонах и памов в собольих шапках. Те опустили головы, некоторые раздражённо переговаривались друг с другом.

— Явите чудо! — крикнул Коттин на пределе голосовых связок в их сторону. — Нам нужен совет бессмертных богов!

— Ты ж знаешь, — выкрикнул худородный пам с Урала, — да и народ уж догадывается! Боги молчат! А навьи дети попрятались — потому, как чёрные силы шалят!

— То есть, волшебства больше нет? Нам самим придётся решать свои дела и воевать с чёрным злом?

— Нет волшебства, ты сам знаешь, древний! — выкрикнул старик-волхв, — Кроме как у тебя! Потому что мы видели твою волшбу!

— И я видел! — грозно вышел вперёд боярин Чудес.

— Я свидетельствую! — снял зачем-то высокую шапку, и поклонился народу Стефан.

— Я подтверждаю! — раздался звонкий голос Мишны.

Народ зашумел, заговорил изумлённо, задавая друг другу вопросы и пожимая плечами.

— А чтобы вы, Великое Вече, не сомневались, я покажу вам свой меч — меч, дарованный Небесами!

Коттин выхватил из-за спины меч Индры, тот ярко засветился, полностью игнорируя местные проблемы с волшебством, по нему побежали бесконечные буквы таинственных сказаний. Все уставились на доказательство силы странного человека, уже не помышляя ничего предъявлять ему.

— Многие желают знать — кто я? Я рождён человеком. Я не жертва чёрного колдовства, и не оборотень-волколак. Можете считать меня игрушкой богов. И, конечно, — рассмеялся Коттин, — я не стану здесь, на глазах всего честного народа, превращаться в сказочного Кота Баюна. Вам на потеху, ага!

В толпе рассмеялся какой-то ребёнок, все пару секунд молчали, потом над толпой полетели смешки — через минуту хохотал весь майдан. Всегда хорошо посмеяться над вчерашними страхами.

Коттин выждал минуту, убрал меч, взмахнул рукой:

— Тишина! Вот этот боярин — герой, всем известный воевода Чудес!

Толпа заулыбалась, нового боярина все знали издавна. Коттин представил всех белозерских бояр, последнего — Стефана:

— Стефан, из рода готских графов. Как вы знаете — их империя пресеклась, но благородная кровь всё ещё течёт в жилах живых!

Раздались недовольные голоса, сетующие о молодости и чужеродности, хоть и благородной. Однако они были заглушены одобрительными криками толпы возле красного крыльца. «Мишна, что ли, настропалила их в пользу Стефана?» — подивился Коттин нежданной поддержке. — «Так, что дальше? Сейчас будет вязко, как в киселе».

— Согласно ли Великое Вече на такую Боярскую Думу? Подумайте пять минут — а пока слово будет держать боярин Чудес!

Площадь притихла, все ещё помнили недавние кровавые события.

— Господа Вече! Расслабились вы тут! В тот день, когда пресеклась династия — погибло множество бояр, дружинников и простых, но достойных людей. Виновные наказаны — благодаря вам!

Толпа закричала, вверх полетели шапки.

— Но нам ясны пока не все детали заговора! Поэтому, для недопущения впредь подобной измены, в княжестве, городах и весях будут работать новая служба. У тех служивых, что будут защищать народ от воров и предателей, будут чёрные кафтаны и специальный знак — для предъявления кому надо. Для пущего уважения. Сидеть эта Служба, отныне являющаяся опорой нашего княжества, будет во дворце, вниз и налево — в подвале. А руководить ей будет дружинник и соратник, он же древний волхв и странник, герой Коттин. Пусть он скажет пару слов по этому поводу.

Народ молчал, переваривая услышанное. Через минуту в разных концах майдана раздались голоса: «Для порядка — оно надо. Торгаши на соль-то как подняли! Вон, они как — воров-то! Слава им! Слава!»

— Господа белозерцы! Великая Чудь! За последнее время произошло множество странных событий, как то — смерть боярина Литвина, его в ту страшную ночь застрелили, в спину. Смерть Верховного жреца Тридрева — его убили прямо на Вечевом собрании, нагло и бесстрашно! Кто стоит за всем этим? — Коттин посмотрел на побледневшего новоиспеченного боярина Стефана, взглянул в сторону красного крыльца — Мишна сохраняла спокойствие, о чём-то мило беседуя с княгиней Рогнедой. — Мы это знаем!

Стефан присел, с трудом сохранив спокойствие, посмотрел на названного брата безумным взглядом. Мишна отвлеклась от беседы, повернулась, прислушиваясь к словам Коттина.

— За всеми этими убийствами стоят саамы, карелы и прочие немцы! Именно они учинили на днях кровопролитие на рынке, убив и скрыв тело чудовского пама Папая!

Стефан выдохнул, Мишна сложила ручки в белых перчатках в замочек. Народ зашумел, заволновался — особых стычек с западными соседями никто припомнить не мог, но слухи о Папае уже несколько дней ходили по городу.

— Потому нам необходимо наказать наглых соседей! Славное ополчение! Сегодня Боярская Дума выдаст вам новое оружие! По моему заказу кузнецы сковали мечи, латы и рогатые шлемы! Не покладая рук, они плавили руду, стучали молотами! А металл — не старая бронза, металл — светлая сталь! Наша родная сталь! Не сабелька на заказ знатному дружиннику, не меч богатырю! Оружие на целое войско прибудет уже сегодня! Встречайте подводы старого рудознатца Зензевея!

— Ура! — закричал майдан, молясь всем богам, что опасное усольское ополчение наконец-то покинет город и отправится за пределы княжества.

— Всем ополченцам Боярская Дума дарит свободу!

— Ура! — заорала каторга, вверх полетели не только шапки, но и кафтаны, заплечные мешки.

— Кто-нибудь из белозерцев желает ли присоединиться к походу на саамов? — невинно спросил Коттин. — Простим все долги и проступки!